Больше всех поразился приходу троицы Асмодей. То, что
клоны так запросто согласились на его условия, поставило перед
ним непростые, тревожные вопросы. Клоны сатаны не могли так
поступить в принципе! Рисковать собой? Вряд ли... Поддались на
хитрость?... Может быть... А если это подвох и его ждёт нечто
непредвиденное, наверняка опасное?...
Хват же расплылся в кривой ухмылке и еле сдержался, чтобы
не потереть руки от удовлетворения. Ему порядком поднадоела
эта охота. Если бы не большие деньги, давно бы бросил это
хлопотное занятие.
- Вишь, шеф, я оказался прав. Готовь капусту! В смысле
чек.
Бандит недвусмысленно повёл оружием в сторону подошедших.
- Хорошо, если так... – озадаченно ответил Асмодей,
всматриваясь в Демону-Диану и Серафима.
На него внезапно нахлынуло волнение, даже стало трудно
дышать: неужели это те самые клоны, на которых он так много
потратил сил, времени, денег и так трагично ошибся в своих
расчётах и надеждах. Всему виной Антоний, это он проявил
самостоятельность, не захотел рассказать правду, что произошло
в соборе, тогда... Подсказал старец Иона и та гнусность и
растленность, что захлестнула страну и весь Мир! Только
сатанинские пришельцы могли сотворить такое. И как ловко
маскируются – никогда не подумаешь, что эта с открытым,
бесхитростным взглядом, невероятно красивая девушка несёт на
Землю погибель. А этот, прихрамывающий парень, с длинными
волосами, короткой бородкой и добрыми, проникновенными глазами
– всего лишь мужская копия сатанинского посланца. Ещё и под
святого рядится своим видом! Такими мыслями пытался настроить
себя Асмодей, выискивая оправдание и обоснование того
ужасного, что он замыслил. По-прежнему непреклонно считал –
уничтожение клонов снимет с него грех и поможет людям стать
лучше!... Но на душе было неспокойно...
По знаку Бориса бандиты оставили хижину с заложниками и
окружили пришедшую троицу.
- А перстенёк твой, шеф, аж заливается красным! Знать
наши это зверюшки! – продолжал злорадствовать Хват. – Чек
когда выдашь: до того или после? – нетерпеливо повёл дулом
автомата бандит.
Его подельники одобрительно ухмыльнулись.
Машинально Диана глянула на свой палец с перстнем и
только сейчас ощутила сильное жжение. В её глазах проскочило
недоумение, а потом возмущение. Как это она не догадалась, что
этот перстень, подаренный Отродьем, и наводил преследователей
на её след! А ведь мелькало подозрение... Диана лихорадочно
стянула перстень с пальца и с отвращением выкинула вон,
подальше! “Жаль, что поздно...”, - успела подумать.
- Не спеши... – неожиданно охрипшим голосом ответил
Борису Асмодей. – У меня есть вопросы...
- Только быстрей, хозяин! Не забывай, что где-то шастает
охрана. Как бы прокол не случился! Такие дела надо делать
быстро и сматываться шустро от возможных проблем. Предлагаю
забрать их на катер: там и побазаришь, там и закончим. Кстати,
с бабёнкой спешить точно не стоит... – бандит демонстративно
облизнулся, как похотливое животное.
- На катер... Может ты и прав...
- Никуда мы не пойдём! – неожиданно выступил вперёд
Серафим.
Он уже освоился в опасной обстановке и собрался защищать
Диану до конца. Интуитивно уловил, что старик не из этой банды
и в чём-то сомневается. Значит, с ним можно и нужно прояснить
ситуацию. Тогда есть шанс уладить возможное недоразумение.
Этот бородач ведь не знает, что Диана уже не Демона, а, может,
ею никогда и не была...
- Вершить суд легко, если есть доказательства, если
уверен на все сто в своей правоте. Но ведь у вас, отец... не
знаю, как по имени...
- Роман...
- ...отец Роман, таких доказательств и уверенности нет!
Не так ли?...
- Может... Но... как знать!
Волна сомнений, разрастаясь, действительно захватывала
Асмодея. Не так он себе представлял клонов сатанинских, глаза
не такими. То, что хитрыми, злобными и коварными должны быть
по сути, не сомневался, но глаза... Не могут у этих выродков
быть такие живые, с переливами противоречивых чувств,
человеческие глаза! Асмодей был в тупике... Неужели он и Иона-
прорицатель ошиблись? Но ведь Антон! Он-то собрал достаточно
материала на Демону Фатум! Он не мог ошибиться!... А перстень
на руке девушки, как и предрекал сатанинский помощник?...
- Значит, есть предмет для переговоров! – воодушевился
Серафим, прерывая заминку.
- Тогда давайте уточним, - согласился Асмодей, вызвав
явное недовольство Хвата. – Вас, девушка, зовут Демона Фатум.
Это вымышленное, а настоящее имя Диана, приёмная дочь певца
Снегирёва? Так!
Диана утвердительно кивнула головой. Хотела что-то
добавить, но Роман Витальевич не останавливался:
- Ты - Серафим Алтарёв, приёмный сын Григория Алтарёва,
учился в детдоме?...
Серафим с удивлённым видом качнул головой:
осведомлённость этого старика его озадачила.
- Вот видите, всё сходится... Не ваша вина, что много лет
назад, я попытался клонировать из мощей святого, живого
человека. Хотелось возродить, вернуть в его лице и душе то
истинно христианское, что потеряли за тысячелетия... Собирался
возродить учение, утерянное, искажённое проходимцами и просто
врагами Христа... Но подвёл исполнитель: провидение подкинуло
ему сатанинские кусочки кожи, а не святые! Когда вы родились,
то оно, сатанинское, похитило вас, дабы направить нам путь
дьявола на Земле, исполнять его волю. Я долго ждал... Моя цель
– уничтожить вас, как посланников сатаны, и прекратить
вакханалию духовного обнищания и самоуничтожения!
Даже бандиты оторопели от мистических откровений и
горячей речи заказчика. Диана слушала с бьющимся сердцем:
неужели – она и Серафим клоны? Кое-что совпадало с тем, как
она провела детство и потом встала на путь “Мессии”. Что-то
становилось понятным в потустороннем общении с Отродьем
сатанинским. Но почему теперь стала другой? Какая она
посланница сатаны, дьявола?... Ну, было... похожее. Однако,
теперь она изменилась... Девушка невольно обернулась в сторону
Серафима. Тот стоял белый, с твёрдо сжатыми губами. В голове
проносился вихрь мыслей.
- Не всё сходится в вашем рассказе... – выдавил он с
усилием. – Сатане чуждо всё человеческое и прежде всего...
любовь... Мы же любим с Дианой друг друга. Кроме того, именно
она предложила выйти к вам, чтобы не подвергать опасности
чужих ей, но... людей! На такое сатанинские пособники не
способны! – голос парня крепчал. – Вы в чём-то ошиблись, отец
Роман, подумайте... В уверены, что мы те самые клоны, о
которых Вы упомянули!...
Оживился и Чудик. Он хотел добавить своё, но снова
вмешался Хват:
- Хозяин! Ты что-то слишком сложное наплёл, да и не наше
это дело: кто тут кого родил и кого любит. Может ты выдашь нам
чек на вторую половину за проделанную работу и разбирайся
дальше сам. А мы пойдём отдыхать: и так цельный день на ногах,
а? Хошь убивай, хошь милуй, мы свою работу сделали - обоих
нашли!
Амодей непонимающе посмотрел на бандита, потом будто
очнулся. Достал из заднего кармана брюк чековую книжку и
маленькую шариковую ручку. Лихорадочно нашёл нужный листок,
что-то вписал туда и размашисто расписался. Оторвал листок и
протянул его Хвату. Тот внимательно изучил бумажку,
удовлетворённо хмыкнул и положил в нагрудный карман куртки.
Пока длилась эта пауза, Роман Витальевич обдумывал
сказанное Серафимом... Неужели человеческая сущность, вечное,
неистребимое стремление к любви способны даже сатану одолеть?
Получается, чтобы в этом убедиться, он невольно провёл этот
невероятный эксперимент! Может, всё получилось удачнее, чем
изначально задумывалось в идее клонирования святого? Вот он
пример - что делает любовь! Не христианское ли это начало
начал! Не самая ли суть учения великого подвижника и мученика?
Амодей от волнения почувствовал слабость в теле и жар в
висках. Хотел продолжить разговор с Серафимом, но... раздались
выстрелы! Резкая боль пронзила грудь и сердце! Перед глазами
пошли красные круги... Падая, он через розовую пелену увидел
искажённое злобой лицо Хвата, дёргающийся в его руках автомат,
и услышал несущийся уже издалека неистовый крик:
- Забодал ты, дедуля, своим благородством! Пора и на
покой!
Такой резкий, кровавый поворот даже напарников бандита
застал врасплох. Они ошалело смотрели на своего главаря и не
знали, что им делать. Спонтанно задёргались, засуетились,
боясь попасть под пули.
- Что уставились? – заорал он на них, когда Асмодей уже
распластался в луже крови. – Бабу оставим на потеху, а этих в
расход! Впрочем, слиняейте в сторону, я сам порезвлюсь!
Подельники поспешно отбежали, освобождая простор Хвату.
Серафим не раздумывая встал перед Дианой и закричал Чудику:
- Беги! Тебя это животное не должно тронуть. А мы...
- Гном, Хохмач! – перекричал его Хват. – Оттяните этого
чокнутого от девки. Счас я его пощекочу!
Бандиты кинулись к Серафиму, схватили за руки и повалили.
Затем протащили по земле и отскочили в сторону. Хват
передёрнул затвор автомата. Но, прежде чем он нажал на спуск,
Чудик кинулся перед Серафимом, прикрывая его. В это раз бандит
не стал мешкать. Короткая очередь прошлась по шуту, оставив на
его голом теле полосу рваных, кровавых пятен. Чудик вздрогнул,
изогнулся назад, словно пытаясь вдохнуть, и упал на спину.
Хват оскалился по-звериному и навёл дуло на встающего с земли
Серафима...
Одиночный выстрел прозвучал естественно для
разыгрывающейся драмы, хотя и не был похож на автоматный.
Голова Хвата резко покачнулась, как от удара, и украсилась
красным пятном на виске. Он широко раскрыл глаза, в которых
успело проскочить удивление, плетьми опустил руки с оружием и
раскорячился на землю в неестественной позе. Гномик в ужасе
развернулся, пытаясь выстрелить наугад, но в его спине уже
торчало копьё. Он охнул, лицо исказилось, и бандит плавно,
будто нехотя, завалился на бок. Он уже не видел, как рядом с
хрипами, пуская кровавую пену, корчился в предсмертных
судорогах Хохмач. Из-за хижин выбегали Илья с охотниками. В
руке у телохранителя матово отсвечивал сталью пистолет, а
туземцы воинственно размахивали копьями.
Кровавая развязка свершилась...
Диана с раскрытыми от ужаса глазами всё это время стояла,
как завороженная, онемевшая и потерявшая чувство реальности.
Ей казалось, что она видит дурной сон, который затянулся и
никак не кончается. Девушка не могла ни двигаться, ни кричать,
ни рыдать – всё в ней окаменело...
В чувство привёл голос Серафима. Он бледный,
разгорячённый подбежал к ней и пылко обнял:
- Тебя не задело?...
- Ты как? – выдохнула она и вдруг расплакалась,
уткнувшись лицом в его грудь.
Серафим погладил её голову:
- Похоже кончилось... и теперь нам ничто не угрожает...
Мы всегда будем вместе...
Он ещё говорил ей утешительные и ласковые слова, когда за
плечо тронул Илья.
- Нам надо торопиться... Чудика схоронить бы...
Они угрюмо, кто с тоской, кто со слезами, стояли вокруг
тела клоуна. Только Секеша опустилась на колени, положила
голову на его грудь и вздрагивала в тихом плаче, что-то своё
приговаривая. Шут уже вытянулся, лицо разгладилось и еле
заметно... улыбалось. Нос его казался длиннее и тоньше, чем
при жизни, а уши ещё лопушистее. У Дианы появилось ощущение,
что он не умер, а только играет. Вот сейчас поднимется,
сделает комическую гримасу и расскажет очередную байку из
своей непутёвой жизни. Но... время шло, а артист оставался
неподвижен...
- Надвигается потоп... – нагнулся к Серафиму Илья. –
Кокомба наказал поторопиться...
- Потоп? – услышала и подняла заплаканные глаза Диана. –
Всё к одному...
Сам вождь скромно стоял за спинами островитян и тревожно
хмурился, иногда делая знаки телохранителю. Друг друга они уже
понимали хорошо. И как по команде все зашевелились.
Только сейчас, приходя в себя, возвращаясь к
действительности, Серафим стал различать нарастающий шум со
стороны моря. Да и небо уже давно потемнело, укрывшись серой
дымкой, через которую кровавым, расплывчатым пятном
просматривался диск солнца. Серафим инстинктивно обернулся к
столбу и взглянул на божка. Показалось, что в его потемневшем
облике добавилось суровости, появились новые борозды на лбу,
а губы сжались в тревоге...
Тела Асмодея и бандитов оттащили за посёлок в мусорную
яму, а Чудика Кокомба предложил взять с собой и схоронить на
вершине горы. Его предложение приняли с пониманием: время
поджимало. Секеша с признательностью, проникновенно потрясла
руку вождя и в меру сил помогла соорудить носилки, а потом
положить тело своего белого поклонника...
Спешили не напрасно. Когда уже выстроились в колонну и
тронулись в путь - показалась вода! Она неумолимо прибывала,
заполняя все ямочки, впадины и углубления; охватывая деревья,
кусты, хижины. Как мифическое живое существо, стихия
набрасывалась на всё, встреченное на пути, и безжалостно
заглатывала свои жертвы. Люди со страхом озирались и уже почти
бежали, неся детей и скромный скарб. А рокот за ними нарастал,
грозя догнать и поглотить! Лес давно ошалело гудел, кричал и
стонал. Небо совсем потемнело. Лишь на столбе, вокруг которого
уже бурлила вода, божок будто посветлел и слегка кивнул вслед
уходящим...
Шли долго, казалось бесконечно, но усталости никто не
показывал. Подстёгивало, придавало дополнительные силы чувство
надвигающейся опасности.
Вершина появилась неожиданно – подъём закончился, лес
поредел, и перед путниками предстала прогалина, усыпанная
камешками и ракушником. Кое-где пестрели островки реденькой
травы. Деревья стали мельче, некоторые вообще казались
карликами. Заметно похолодало. Задул влажный ветер.
Отсюда с высоты хорошо было видно, как остров заполнялся
водой. И было неясно: то ли его заливает гигантская волна, то
ли он опускается вниз. Какой-то гул был слышен, но земля под
ногами не двигалась, во всяком случае это не ощущалось.
Хоронили Чудика по местному обряду. Вместо гроба
использовали носилки, которые дополнительно украсили листьями,
травой и цветами. Голову шута укрыли серым узким листом, а
руки положили вдоль тела. Распалили костёр и с горящими
палками устроили прощальный танец вокруг усопшего. Секеша уже
не плакала, а с отрешённым лицом покорно участвовала в
укороченной траурной церемонии.
Белые люди расположились в стороне и наблюдали. Диана уже
пришла в себя. Только горестные складки на переносице и
морщинки у краешка губ отражали её состояние. По обычаю
островитян, мёртвых не хоронили в могиле, а сжигали. Пепел
развеивали над морем. Но, Диана настояла, чтобы тело
упокоилось в земле. Туземный обычай ей показался варварским.
Серафим с Ильёй торопливо вырыли неглубокую яму, где и нашёл
свой покой неугомонный артист “свободного жанра”...
Уже во время своеобразных поминок усилился гул. Он
надвигался со всех сторон и из-под земли тоже. Стала мелко
подрагивать почва под ногами. Туземцы забеспокоились, поспешно
закончили с едой. Дружно встали на колени, повернулись к
востоку и начали молиться.
А шум усиливался! Серафим с Дианой нашли самое высокое
место – голый каменистый холмик, чтобы лучше видеть
пространство вокруг горы, - и с ужасом обнаружили, что вода
уже подступает к самой вершине! Илья ещё раньше понял, что
надвигается катастрофа. Он подыскивал подходящие палки и
ветки, с целью изготовить плот. Молодые же восприняли
надвигающуюся опасность по-своему.
На холмике они встали друг против друга, взялись за руки
и повели свой прощальный разговор. Уже знали точно, что им не
выжить. Дьявольское провидение неумолимо осуществляло свой
смертельный замысел – в этом они были единодушны. Оба спешили
сказать друг другу самое главное, важное, недосказанное в
горячке и волнении последних дней.
Растворяясь в печальных глазах Дианы, Серафим ощущал, как
чувство опасности, неизбежности смерти слабеет и тускнеет,
отодвигается в сторону... Для него не это стало главным!
- Со школьных лет я чувствовал в себе необычные
способности! – страстно заговорил он, не сводя глаз с девушки.
– Думал, как мне их использовать? А оказалось, что мне нужна
была ты! В тебе моё призвание, в любви... Она вдохновляет
меня... Вселяет чувство бессмертия... И уйдём мы вместе... на
небо. Там и останемся в вечности...
- Да, Серафим. Если бы мы не встретились, моя жизнь была
бы иной, совсем иной... Там доставало всего, что желает
женщина: масса поклонников, слава, богатство, буйство
страстей! Но это оказалось не по мне. Быстро приелось,
притёрлось. Захотелось уйти, улететь, забыться...
Соприкоснуться с настоящим... И только ты...
Они разговаривали, как, наверное, воркуют влюблённые
голуби, и не замечали, что вода уже подошла к холму, что Илья
стоит по пояс в воде и с отчаянием держит в руках так и
неиспользованные деревяшки. Туземцы собрались в круг с
плачущими детьми на плечах и уже не молились, а скорбно
молчали, готовясь достойно принять неизбежное...
Потом пошли крики, вопли ужаса, плач детей...
- Я люблю тебя... – шёпотом сказал Серафим, ощущая как
вода уже холодит колени.
Диана согласно покачала головой, не сводя глаз с
возлюбленного. Она всеми силами пыталась сосредоточиться на
этом последнем мгновении...
Они обнялись и ласково прижались. Серафим чувствовал как
всё его существо наполняется всепоглощающей нежностью. Он ещё
крепче обнял девушку, сливаясь с трепетом её отзывчивого тела.
Вода поднялась до плеч... Влюблённые слегка отстранились,
потом приблизившись и застыли в долгом, прощальном поцелуе...
И тут!...
Резко потемнело, а потом сверкнуло. Раздался громовой
раскат! Вода заколыхалась и пошла волнами, а потом начала
резко спадать. Небо ещё больше потемнело, и опять с треском
вспыхнула молния, яркими зигзагами пронзив темноту.
Стало светлеть!...
Послышались радостные крики, рыдания, кто-то снова стал
молиться. Илья, оглянувшись, обессилено опустил руки, бросил
последнюю ветку и устало присел на корточки. Лужа под его
ноками стремительно уменьшалась...
Вода уходила так быстро, что на земле, в траве, кустах
остались барахтающиеся рыбёшки, медузы... Дети, позабыв про
недавний ужас, с восторженными воплями бросились собирать
нежданные дары моря, а взрослые бурно продолжали выражать свои
эмоции.
И вдруг туземцы смолкли и повернулись туда, где стояли
влюблённые... На их месте сверкало и переливалось всеми
цветами радуги пёстрое сияние. Потом оно потускнело и
превратилось в два белых облачка, которые медленно, не
отрываясь друг от друга, стали подниматься ввысь...
Люди упали на колени и вновь стали страстно молиться.
Дети замерли... Только Кокомба остался на ногах. Он горестно
качал головой, словно говоря: “предупреждал же...”, и блестел
глазами полными слёз. Илья с трудом воспринимал происшедшее и
растерянно, в недоумении пожимал плечами. В голове у него
гудело, а на тело навалилась невероятная усталость...
Когда облака растворились в небесной синеве, вспыхнуло
солнце! Лес, горы, море воспрянули и заиграли неповторимыми
красками жизни...
Эпилог.
Возврат к оглавлению
Количество посещений: 14