С Панасом Хрестенко, сыном священника, отца Даниила, 
Настя подружилась с детства...
	Их дома оказались по соседству, но сблизиться получи-
лось не сразу, хотя взрослые, занятые своими многочисленными 
делами, частенько оставляли подрастающих детей на дому самих,  
предоставляя им относительную свободу действий. “Относитель-
ную”, потому что у каждого было свои обязанности-занятия.
      К тому времени девочка подступала к подростковому воз-
расту, и ей поручали присмотр за младшими, Остапом и Зинови-
ем. Накормив братьев хлебом с молоком, водила их к речке, где 
они игрались с песком и глиной, хлюпались в воде. Настя иногда 
плавала, хотя родители запрещали ей делать это самой. Но такой 
уж у девочки был характер – отличалась своенравием в делах и 
поступках. Впрочем, за детьми следила строго и далеко в воду не 
пускала.
	Тут и подвернулся как-то Панас с матушкой своей, Пара-
ской. Матушка была женщиной дородной, степенной, с добрыми 
тёмными глазами. В то же время от её фигуры веяло строгостью 
и основательностью опытной хозяйки. В селе поповну уважали, 
считая её самой грамотной в округе и разбирающейся во многих 
вопросах, совершенно недоступных простолюдинам.
 	А пришли они на берег освежиться: помочить ноги, вы-
мыть руки и лица. Делали это не часто. Но тогда день выдался 
жаркий, пыльный и липкий. 
	Панас был на два года старше Насти и уже осваивал гра-
моту под руководством матушки – школы в селе не было. Гото-
вили его в Киевскую семинарию, как единственного наследника 
и продолжателя дела отца.
	Воспитываемый в строгости, Панас, как всегда бывает в 
таких случаях, подспудно мечтал о свободе, когда можно делать 
не то, что требуют родители, а что хочется самому!
	Глядя, как Настя обходится с детьми сама, без присмотра 
взрослых, Панас позавидовал ей и решил познакомиться с девоч-
кой поближе.
-------------
22Ксёндз – польский католический священник.
-------------

	До сих пор, хотя и были соседями, не выпадало случая, 
чтобы они поиграли вместе. Панаса самого из двора не выпуска-
ли, а Насте некогда было скучать: и домашние дела, и двое бра-
тишек.

	И вот теперь, на берегу, после приветствий, матушка по-
дошла к мальчишкам, а Панас – к Насте.
	- Ты умеешь плавать? – округлил он глаза.
	- А ты нет? – искренне поразилась Настя. – Давай научу, - 
предложила она просто и протянула руку, приглашая в воду.
	Панас, глядя не её мокрое платьице, плотно облегающее 
тело, почувствовал необычный трепет, который перешёл в горя-
чую решимость. Он проворно скинул с себя верхнюю одежду, 
оставшись в длинных трусах.
	- Панас! Не лезь далеко в воду! Ещё утонишь! – услышал 
он недовольный окрик матушки, но Настя уже увлекла паренька, 
успев крикнуть:
	- Не беспокойтесь, матушка Прасковия, тут мелко и тече-
ние медленное.
	В ответ женщина ещё что-то наставляла, но Панас видел и 
слышал только Настю.
	Так и началось их общение. Причём, чем больше подрас-
тали, тем чаще бывали вместе.

	Вскоре, к ним примкнули другие ребята, образовав свое-
образный ватажок – группу, которая совместно проводила время. 
Они развлекались, как это делают дети во все времена. То игры в 
догонялки, то прятки, то совместные купания. Когда стали под-
растать, игры пошли серьёзнее: рыбалка, примитивная охота и, 
конечно же, война казаков с турками, татарами и панами-ляхами. 
Очищать чужие сады и огороды у ребят той поры было не приня-
то, поскольку сурово порицалось и каралось. Такое отношение 
воспитывалось и родителями, знающими цену труду, и, 
наверное, в большей степени - верой православной. Дети знали – 
за воровство наказывает Бог!
	Как-то само собой повелось, что заводилой, а затем и ва-
тажком-атаманом среди местной ребятни стала – Настя. Панас 
был у неё на “подхвате”, всегда поддерживал подругу в её задум-
ках, рискованных предложениях и забавах. 
	Так, ещё в юном возрасте, когда Настя уже выглядела по-
старше иных одногодок, а ростом сравнялась с Панасом, предло-
жила она поохотиться на дикую свинью. Зверя ребята выследили 
с выводком поросят в ближней дубовой рощице. От рискованно-
го предложения девочки, мальчишки не посмели отказаться.
	Вооружившись самодельными копьями, толстыми палка-
ми и двумя ножами-пиками, которыми в хуторе кололи-резали 
домашнюю скотину, отправились на охоту...
	Природа клонилась к осени. Чаще пощипывали лица хо-
лодные ветры. Лес и перелески вдали заметно украшались жёл-
тыми и багряными тонами. Небо уже торопилось оплакивать 
уходящее лето настырными струйками дождя, а кривоватые кли-
нья серых журавлиных стай, их прощальное курлыканье вселяли 
в сердца невольную печаль. Этот же день выдался ясным, тихим, 
будто выжидал чего... 
	Свинью нашли быстро: она по-хозяйски расположилась с 
поросятами в ямке, образованной вырванными из земли корнями 
поваленного дуба. По всем законам военного искусства, ребята 
образовали круг-цепь и потихоньку стали приближаться к цели...
	Свинья учуяла людей быстро. Она вскочила на ноги, под-
няла чушку кверху и натужно-угрожающе захрюкала. Поросята 
сбились возле неё в кучу и стали повизгивать. 
	Вид ощетинившейся дикой свиньи, свирепо вращающей 
своим длинным, волнистым рылом, невольно наводил страх: 
если она бросится на кого, что делать?... Такие мысли 
круговертью пронеслись у каждого в голове.
	Настя колебалась недолго – она вскинула копьё и 
отчаянно пошла на зверя. От такой наглости свинья было 
оторопела, но, вот, её жёлтые глазки помутнели, шерсть на 
загривке вздыбилась острыми зубьями и, опустив голову, 
поджавшись, она изготовилась к нападению на врага-человека.
	
	У Панаса упало сердце, голос пропал, а тело задрожало: 
очень пожалел, что не отговорил подругу от этой затеи. Но в ту 
же секунду, прозвучал отчаянный крик: - Ах! И копьё с силой 
вонзилось в глаз свиньи! Смертельно завизжав, зверь завертел 
головой, задёргался ногами, вгрызаясь в землю, пытаясь освобо-
диться от копья, но оно ушло глубоко...
	К корчившейся на земле свинье, выбежали уже все. Кто-то 
колуном стал добивать зверя, другие пытались удерживать тушу 
за хвост. Послышались возгласы восхищения Настиной смело-
стью, а она стояла бледная, с опустившимися безжизненно рука-
ми и, словно, окаменевшая...
	Подул сильный ветер, солнце прикрыла угольная тучка, и 
полетели капли, предвещая осенний дождь. Лес загудел, заволно-
вался, словно переживая случившееся и, заодно, радуясь, что всё 
обошлось благополучно.

Возврат к оглавлению
Глава 4.