Осень выдалась пышная и тихая... Это была пора, когда 
холода и дожди только надвигались, и у природы оставалось 
время сменить свой летний наряд не торопясь. Изобилие красок 
радовало глаз и сердце даже самого угрюмого человека. Но, 
похоже, не этого с обличьем, напоминающим жёлтоглазого козла-
перестарка с редкой седой бородкой и помятой шляпой на узкой 
голове. 
      Старик одиноко сидел в маленьком ресторанчике, какие 
обычно ютятся на окраинах больших городов. Час пик ещё не 
наступил, и в зале было пусто. На столе перед странным 
посетителем стоял заполненный до половины графин, в котором 
обычно подают водку, и гранёный стакан, какой уже не встретишь 
нигде, разве что в музеях эпохи сталинизма. Закуска 
отсутствовала. Старик только что опустошил стакан, после чего 
долго кривился и моргал редкими белесыми веками. Придя в себя, 
мутным взором уставился в одну точку противоположной стены и 
беззвучно зашевелил ртом, будто заговорил с кем-то невидимым. 
Периодически на его синих, сморщенных губах играла злорадная 
ухмылка...
      Двое официантов - один совсем молоденький, худенький; 
другой постарше, упитанный, с наметившейся плешиной – стояли 
возле стойки бара, поглядывали на оригинального старца и тихо 
переговаривались. 
      - Сидит с утра, пришёл со своим стаканом, регулярно 
опрокидывает его не глядя – и хоть бы хны! – поражался 
плешивый.
      - Так и закуски же нет! Даже не занюхивает! – водил 
глазами молодой.
      - Заметь... – совсем перешёл на шёпот первый, - я как 
принёс ему половину стекляшки, так она целёхонькая и стоит. 
Доливает незаметно, вражина... Я специально наблюдал с 
полчаса: натурально наливает полный стаканяку и вламывает в 
один присест! Гляжу – а графин опять с водкой! Когда, гад, 
доливает, никак не могу засечь! Чудеса с этим козлом...
      - Быть такого не может! – изумился молодой. – Может он и 
не пьёт вовсе?...
      - А ты понаблюдай... Можешь сходить попробовать, чего он 
там потребляет... – ехидно хихикнул плешивый. – Может, воду!
      - А что – это мысль! – взбодрился молодой, поправил 
фартук и направился к старику.
      Тот как раз налил очередной стакан, почмокал синими 
губами и залихватски выпил. Пошмыгал носом и снова уставился в 
стену. Тут и подоспел молодой официант. 
      - Извините, пожалуйста, не желаете чего ещё? – расплылся 
в угодливой улыбке паренёк, и, не дожидаясь ответа, продолжил: 
- Я вам заменю посуду... извините...
      Старик поднял свои жёлтые кружки и свирепо уставился на 
парня. Тому стало не по себе. Он торопливо схватил графин, 
который по-прежнему плескался половиной, и поспешил 
ретироваться. Плешивый уже приготовил другой такой же графин с 
водкой и поставил его перед козлообразным. После чего 
обстановка разрядилась и вернулась в своё прежнее русло. 
Старик, не обращая внимание на суету вокруг своей персоны, 
опять тупо смотрел в одну точку, а парни незаметно опробовали 
содержимое графина – там была водка! Оба долго смотрели друг 
на друга в полном недоумении. Их немой диалог прервал голос 
хозяина ресторанчика. После чего они на время исчезли...
      - Празднуешь? – из воздуха материализовался другой 
старик, в белой накидке, с аккуратной седой бородкой и 
проникновенными, добрыми глазами.
      Он пододвинул стул, удобно уселся и пристально посмотрел 
на Отродье сатанинское. Помощник сатаны искривился в подобии 
улыбки, потом сплюнул и проскрипел:
      - А то как же! Удачное дельце не грех и обмыть. Говорил 
же твоему горбатенькому святоше: окстись, отступись от этой 
беспутной бабы, сгубит она тебя ни за понюшку табаку... Нет... 
любовь, вишь ли, заела. Ну, вот, и получи... маленькую 
неприятность! - Отродье сверкнул единственным зубом и ехидно 
захихикал. – А мы, с Сатаной, будем делать новый заход, коль 
не склеилось в энтот раз...
      Старик ангел усмехнулся.
      - Ничего у вас не получится... Люди на Земле меняются 
быстрее, чем вам выродкам хочется. Серафима жаль конечно...
      - А чего же ты не предупредил хромого, чтобы с Демоной 
полегче был, а? Ведь они же вместе, как порох и спичка, как 
атомные половинки в бомбе!
      - Не понять тебе... Думал я над этим... Но... по-другому 
не выходило, к сожалению... Для святой души лучше смерть с 
любовью, чем жизнь с ненавистью. Впрочем, для них смерть – 
понятие условное, к счастью. А ты, пакостник, постарел... 
спиваешься...
      Отродье почернел, потом побледнел и злобно заблеял.
      - А ты, ангелочек бескрылый, не майся моими заботами! 
Сатана от своего никогда не отступится, пока силы есть и жажда 
людишек приструнить. Они, кстати, никуда от нас не денутся и 
ты это не хуже меня знаешь... – Отродье настырно выпучил свои 
глазёнки-кружки. – Натура людская требует наших, дьявольских 
услуг, так как от одних ваших, богоугодных, закиснут людишки и 
загнуться в благочестии и добре, как в зацветшем болоте! 
	Старик ангел, укоризненно покачал головой:
	- В чём-то ты прав: мы ведь с тобой две крайности, как 
свет и тьма, которые ходят рядышком. Но  люди на то и люди, 
чтобы тьму преодолевать, делать иной, даже полезной. И вам, 
сатанистам, никак не понять, что человечество меняется по 
сути, а вы всё действуете по старинке, как и тысячи лет назад. 
Только маски и одежду меняете! Да словесами завлекательными 
смущаете. А приёмы и методы те же... Вот и проигрываете 
всегда... Тело захотели поставить впереди души! А ведь душа – 
это  любовь! Тело же только помогает ей, подыгрывает как в 
песне лира... И как ни крути - по-другому не будет никогда, 
пока человек остаётся человеком. Конечно, если  его снова в 
животное оборотить... тогда может...
	Ангел с грустью задумался... 
      Отродье же поспешно налил стакан и залпом выпил. Глаза у 
него побелели, потом вообще обесцветились, а затем  стали 
ядовито желтеть. Облизнувшись, козлобородый поднял вверх свой 
корявый волосатый палец и проблеял:
	- Ага! Попался! – утробно икнув, он возбуждённо заёрзал 
на стуле: - Признаёшь скотское в человеке! То-то же... 
Промашку я дал с этой... Демоной. И вправду любовь подвела. Но 
ничего... На небеси им теперь долго ещё маяться, а проруха 
бывает и на старуху. Вот выпью свою бочку, оклемаюсь и... за 
работу!...
	Ангел поднялся, поправил накидку и снисходительно 
взглянул на сатанинского помощника:
	- Ну, что ж! Потягаемся ещё разок, а потом ещё... И так 
вечно и беспрестанно во времени и пространстве, бесконечных 
как и жизнь, и Вселенная её порождающая...
	Отродье насупился, хотел что-то возразить, но в горле 
захрипело, забулькало, и он натужно закашлялся. Его оппонент 
безнадёжно махнул рукой и растворился в воздухе...
	Когда официанты вернулись в зал, они не застали странного 
старика. На столе одиноко стоял наполовину заполненный графин. 
Из-под него выглядывала зелёная купюра. Плешивый осторожно 
подошёл к столу, аккуратно вытащил стодолларовую бумажку, 
потёр её пальцами и стал рассматривать на свет. Потом 
оторопело уставился на молодого. Тот пожал плечами... 
	А за окном наступал вечер. Шаловливые солнечные лучи 
играли красками осени, наслаждаясь их бесчисленными оттенками. 
На юг тёмными, краплёными тучами тянулись стаи птиц. 
Озабоченные люди, поёживаясь от осенней прохлады, спешили по 
своим обыденным делам. 
	Жизнь продолжалась...

26.02.08 года.

Возврат к оглавлению