“Грызня” бревна затянулась...
      Чеволк, который приносил еду, в виде кусков мяса, казался 
глухим и на вопросы не реагировал. 
      Тревога нарастала! 
      Эмиль плохо спал, видел страшноватые сны и просыпался с 
тупой головной болью. В висках стучало, душу давило от 
предчувствия беды. А тут ещё начали болеть и кровоточить 
дёсны: выгрызть зазубрины, достаточные, чтобы за них 
цепляться, естественно, было делом непростым.
      Процесс затягивался и грозил сорвать планы выбраться из 
ямы-тюрьмы.
      Эмиль уже сбился считать дни: многократно всходило и 
садилось солнце; уже и луна не раз то светила диском, то 
висела чёрным пятном. Снова поливал дождь...
      В то утро выглянуло солнце, и над ними, в небе, зависла 
радуга! Дружки ободрились, любуясь игрой красок и с надеждой 
поглядывая на “изъеденное” бревно. “Лестница” была готова...
      				
      				      ***
      Выбрались из ямы к ночи, в полнолуние. Чёткого плана 
действий не было, да и трудно его составить, не зная 
обстановки. Главная цель, тем не менее, присутствовала – найти 
Веду, узнать, хотя бы, как она и что с ней. Естественно, самый 
удачный вариант - забрать девушку и попытаться вернуться на 
Большую землю.
      Дружки не знали, что им в некотором смысле повезло: 
“ушастики”-охранники легко услышали бы беглецов, но почти вся 
стая сосредоточилась у Граничного оврага, готовясь отразить 
нападение “зубастиков”. Как ни старались последние незаметно 
подкрасться  и внезапным нападением добить “ушастиков”, их 
услышали вовремя.
      Вожак расставил своих “воинов” в боевой порядок, 
позволяющий охватить противника в кольцо. Да и нападать они 
собирались первыми, что давало сразу преимущество.
      				
      				***
      Дружки уже подходили к поселению чеволков, когда услышали 
разноголосый рык и рёв, от которого сердце обрывалось от 
ужаса, а тело холодело и каменело. Столько ненависти, злобы, 
смертельной боли и отчаяния Эмиль в жизни не слышал!
	Переглянувшись, осторожно ступая, постоянно озираясь, они 
вошли в поселение и стали искать Веду. Само поселение, 
расположенное в небольшой котловине, обрамлённой кустарником, 
являло собой собрание примитивных жилищ, скорее напоминающих 
землянки с признаками волчьего логова. Дружки стазу 
установили, что охраны никакой нет, впрочем, как и признаков 
чего-нибудь живого. Осмелев, они обыскали всё, но Веды не 
нашли.  
	А вопли, несущиеся со стороны степи, по силе и жуткой 
тональности только нарастали!
	- Придётся взглянуть, что там за драка. Вполне возможно, 
там и проясним что-либо, - предложил Эмиль. – Не верю, чтобы 
её...
	- Да уж, - пропыхтел Геня, погладив бока и живот, - у 
меня поболе мясца и жирку, чем у модельной Веды. Будем думать, 
что изъяли её не в качестве обеденного блюда.
				
				         ***
	Так, шёпотом переговариваясь, пригнувшись, они подошли к 
месту смертельной схватки. 
	Перед ними, в низине, развернулась вся панорама баталии: 
она напоминала гигантский клубок тел, над которым летали 
брызги крови, куски тел, клочки шерсти. И вся эта кровавая 
кутерьма укрывалась какофонией ужасающих рыков, воя, скулежа.
	Дружки нашли одинокий куст, за него и спрятались. 
Понимали, что нахождение здесь может закончиться по-разному, в 
том числе и роковым образом. Но любопытство взяло своё.
	- Дерутся они уж очень прямолинейно и примитивно, - 
зашептал Эмиль. -  У нас так бились в древние века пьяные 
мужики, идя “стенка на стенку”. Хотя нет, вон заходит группа, 
слева, пытаясь выманить уж очень удачливого вояку... Смотри-
смотри!
	Там же три “ушастика”, будто отступая от грозного 
“зубастика”, явно заманивали его в сторону от общего побоища. 
	- Слушай, Миля! – вдруг разгорячился Геня. – А, ведь, мы 
можем помочь нашим волчарам! Этим, что с торчковыми ушами.
	Эмиль криво ухмыльнулся:
	- Что,  звереть начал? 
	- Да, нет, с зубами проблемы, да и когти ещё только 
намечаются. А, вот, камешки мы с тобой ещё в школьные годы 
неплохо швыряли. Вспомни! – неожиданно выдал дружок.
	- Понятно! Молоток, что догадался, а я и не туда, - 
расхрабрился с восторгом и Эмиль. – Можно и рискнуть...
	Оказалось, рядом с кустом, где они укрывались, из песка 
выглядывали камешки, отполированные, вроде, гальки на морском 
берегу. Причём, имелось немало сравнительно крупных 
экземпляров.
	И ребята решили вспомнить своё дремучее босоногое 
детство. Был тогда период, когда среди детей пошла “пошесть” – 
соревноваться в точности попадания камнями. Началось с 
бутылки, затем перешло на заборы – где рисовали круги 
“меткости”, далее – на воробьёв, бродячих собак. Закончилось 
сомнительное увлечение, когда стали кидаться камнями, играя в 
“войну”. Родители быстро установили причину шишек, ссадин и 
ушибов и поубавили “каменисто-воинственный” пыл детей своими, 
проверенными, методами.
	Идея выглядела авантюрной и опасной, но интуиция 
подсказывала и Эмилю, и Гене, что внезапность появления 
третьей силы должна сыграть свою роль. Да и на удачи 
полагались...
	Быстро насобирали кучку наиболее крупных камней. 
Придвинулись поближе к побоищу – а драка была в самом разгаре, 
и никто из её участников даже не оглядывался по сторонам. До 
того ли?...
	Бросок камня сочетали со стремительным падением на землю, 
чтобы не раскрывать себя как можно дольше. Естественно, что 
бросали в тех “зубастиков”, что бились поближе. Первый камень 
попал в шею чеволка и не вызвал особых беспокойств. Но 
следующий, Генын, отметился на лбу и зверюга очумело взвыл. 
Этим моментом воспользовался “ушастик” и вцепился в горло 
противнику. 
	Очень скоро противоборствующая сторона сообразила, что на 
них обрушился камнепад. Они запаниковали, умерили запал, стали 
оглядываться и “засекли” дружков. Реакция оказалась мгновенной 
– зубастики кинулись стаей в одну сторону, прорвали кольцо и, 
оставив поверженных и раненых, подвывая, поскуливая, исчезли в 
степи. 
	Появление людей решило исход сражения. 

Возврат к оглавлению