Давно это было... Когда Земля была ещё совсем
круглой и всё оставалось на своих местах:
Земли-материки,
Шапки-ледники,
небо синее до звёзд, и леса,
полные зверья,
реки - чистая вода.
А люди в основном добрые и только иногда
немножко злые. Зато вдоволь было чудес разных и
всего возле них: добрые и злые чародеи, духи
видимые и невидимые, коварные бабушки-ягушевны, змеи
многоголовые и то, что только сейчас можно
представить: роботы всёвидящие и всёслышащие и
прочая...
Ну, так вот, в одном благополучном царстве,
тридесятом государстве, сидел на троне (очень
даже удобно) царь - Прокопий-третий и было у него
три сына. Всё бы ничего, да была одна изюминка –
сыновья родились от разных жён. А всё от того, что
любил царь в молодые годы путешествовать (бывает
такое с царями, ещё и неженатыми).
С детства Прокопий мечтал о сказочных
Приключениях и диковинных странах. Не успев хорошо
примерить корону (да и царский кафтан ещё был
великоват), отправился в первое путешествие –
на Восток!
Ещё бабка-Агафья-стряпуха (царство ей
небесное) сказывала маленькому Прокопию, что есть
на Востоке страны невиданные. Там солнце рано всходит,
земля - горы песчаные; звери двугорбые, без воды
живущие, а девицы - сказочной красоты и у каждой во лбу
звезда горит.
Сбылись слова стряпухины. За тысячи вёрст от
земли отчей, среди холмов песчаных, изнывая от
жары едучей и жажды пекучей, увидел Прокопий
город-оазис. Веяло от него прохладой диковинных
деревьев, ручьёв и фонтанов хрустальной воды.
Здесь, среди домов глиняно-каменных и дворцов
островерхих, в гостях у местного царя - шаха
Махмуда-полумесячного, встретил Прокопий свою
первую любовь - дочь шаха Зухру-луноликую. С
чёрными, как здешняя ночь, глазами; стройным, что лоза
на пруду, станом; и горящей днём и ночью капелькой-
звездой на смуглом лбу.
Жалко было повелителю здешнему расставаться с
дочерью младшей (а всего их было у него много, от
жён несчитанных, в гареме собранных), но ради
дружбы с царём краёв северных, на что не пойдёшь.
Возвернувшись домой, сыграл Прокопий свадьбу
пышную, вызвав тем недоумение и скрытое
недовольство у своих барышень-красавиц, жаждущих
и венец, и сердце царёво.
Но... после свадьбы год прошёл, и царица
родила Прокопию его первого сына, названного в
честь деда - Махмудом! Глаза у Махмуда-младшего
были такие же чёрные, как у матери, а лоб широкий
- отцовский, прокопиевский.
Однако недолго счастлив был царь с молодой
восточной женой. Не прошло и второго года, как
стала Зухра чахнуть и таять, как снег ранней
весной. Видать, не пошёл ей впрок климат здешний и
взгляды недобрые соперниц тутошних.
И как-то на масленицу в самый разгар
праздника, когда и морозы уже стали спадать, царица
Зухра тихо, безропотно померла.
Схоронив жену, покручинившись маленько, царь
этим же летом отправился во второе путешествие -
на Юг, к царствам заморским, на край песочный,
пустынный.
Ещё бабка-Софья-нянька (земля ей пухом)
сказывала отроку Прокопию, что есть на Юге, за
морями широкими, иногда буйными, чаще тёплыми, чем
холодными, страны чудесные. Там солнце в небе
висит высоко:
Земля - камень блестящий
с песком хрустящим;
Берега морские - золотые,
а девицы - что яблоки
наши наливные;
И народ цвета разный,
где чёрный и белый, где
жёлтый и красный.
Деревья - пальмы высокие.
Колодцы глубокие,
города богатые,
а люди - тихие и бородатые.
После долгих мытарств (на ладьях ещё
дедовских) в бурю гремучую и жару пекучую;
вдоволь наглотавшись воды просоленной со свитой
своей заморенной; увидел, наконец, Прокопий берег
- песок золотой и город-красавец пред гладью
морской. У города пристань. А там кораблей стоит
множество, и народ суетится разноликий и разный:
чёрный и белый, жёлтый и красный.
Пришвартовавшись кое-как, Прокопий был
приветливо встречен и обласкан царём местным -
Изей-мудрым. Был он мал ростом, голова плешивая,
борода чёрная, но безмерно умён, как и народ его. К
примеру (что особенно сразило Прокопия), золото
здесь сотворяли из песка и даже, иногда, из
воздуха!... очищенного.
И была у Изи дочь Сара, писаной красоты: очи,
как две луны над морем сияющие; волосы ниже пояса
спадающие; стан - пальма высокая; руки - лианы
гибкие; взгляд, что свет звезды далёкой.
Одарив Изю дарами, Прокопий упросил отдать
ему в жёны Сару - свою новую, скоротечно-
беззаветную любовь.
И опять, возвернувшись после долгого
путешествия, сыграл Прокопий пышную свадьбу, как и
прежде вызвав недоумение и скрытое недовольство
доморощенных красавиц, жаждущих сердце царёво.
Вот и год прошёл, и царица родила Прокопию
его второго сына, названного в честь деда мудрого
- Изей! Глаза у Изи синими были, как у отца, а
голова большущая и видать умная, как у деда.
И опять не повезло царю. Не прошло и второго
года, как стала Сара чахнуть и таять, как снег
ранней весной. Видать, не пошёл и ей на пользу
климат здешний и взгляды недобрые соперниц
тутошних. После поста Великого, на Пасху святую,
незаметно и тихо она и померла.
Схоронив жену вторую, покручинившись
маленько, задумался Прокопий: “Не везёт мне с жёнами!
Сколь земель протопал
И морей обошёл?
Сколь грошей ухлопал?
Не доспал, не доел путём?
А жены - хорошей,
Всем пригожей,
Чтобы век с ней прожить,
Ни о чём не тужить,
Самому уцелеть,
И разОм умереть –
Так и не нашёл!”
Загоревал было царь, да нашёлся в царстве
старичок-сморчок, но бывалый казачок, подсказал
Прокопию, по случаю: - Ты бы, батюшка-царь, не
ходил бы за моря и земли далеко; не глядел бы в
небо высоко, а осмотрелся ближе и склонился ниже,
- шепелявил дедок беззубым ртом, - глядишь и
увидел бы свою единственную, ненаглядную, на
земле нашей рождённую, тебе богом данную, на век
припасённую.
- А где ж найти такую? - дивится Прокопий.
- Да есть тут, недалечко, в тереме дубовом
возле речки, Марья-краса. Глаза - бездонные
криницы - блестят, как ранняя роса; к земле
летящая коса, стройней берёзки гибкий стан и
ум недюжинный ей дан.
- Да ты, дед, стихами говоришь?
- А то как же, все мы здесь такие, весёлые
да лихие, - усмехнулся хитро дед, говоря царю в
ответ.
Оставил царь охоту - задели за живое слова
деда - и отправился со свитой искать тот терем.
И вот недалечко, возле леса, на берегу тихой
речки (как и сказывал дедок) увидел царь дубовый
теремок. Слез Прокопий со своего коня. Поправил
корону. Решительно открыл дверь. Вошёл в терем - и
замер в изумлении!
“За столом сидела напевая,
В обрамленье девичьей косы,
Длинными ресницами играя,
И очами синими сияя,
Девица невиданной красы.
Изгибался стан берёзкой белой,
На щеках румянец полыхал
И с улыбкой робкою, несмелой,
Её образ нежность излучал...”
Пронеслось у Прокопия от увиденного: “Что-то
и меня на стихи потянуло”, – успел подумать,
подходя к девице и, опустившись на колено,
протянул к ней руки:
- Скажи, как зовут тебя, красавица?
- Марья я, краса – длинная коса, - улыбаясь
лучезарно и глядя на него своими волоокими очами,
скромно сказала девица.
Так Прокопий влюбился в третий раз. На сей
раз свадьба была особенно пышной. Народ веселился ног
не жалея, маленько напился, немного побился. Но рады
были все: и тутошние красавицы, и прежние
завистницы.
Так, незаметно год прошёл, и родила царица
Прокопию третьего его сына, названного Иваном. Вот
только в честь кого неизвестно, так как Марья-
краса сиротою была. Лицом Иван пошёл в отца, а душа
материнская - чистая, добрая, искренняя.
Зажил Прокопий счастливо с новой женой,
Марьей-красой. Приняла она старших сыновей -
Махмуда и Изю, как своих. Смотрела за ними и
любила их не хуже, чем своего младшенького.
Так и шло время...
Сыновья-братья росли, а царь с Марьей
старели. Чем старше становились братья, тем
больше они разнились. Махмуд красавцем вырастал.
Изя всё больше мудростью блистал. Лишь Иван рос
обыкновенным, ничем не выделялся.
Пришло время помирать царю, да и Марья, как
и мечтал когда-то Прокопий, засобиралась с ним в
небеса райские, божьи.
Собрал царь сыновей у ложа бренного
посоветоваться, как царство меж ними поделить,
чтоб никому обиды не чинить, а дружбу сохранить.
Изя, как самый умный, сразу предложил: у кого
где жили предки по матерям, так и разделить:
Махмуду - восточный кусок; Изе – южный, а Ивану –
северные края.
- Мудро предлагаешь, - с усилием вымолвил
Прокопий. - Так тому и быть!
На том и помер, а вместе с ним и Марья.
Похоронили их с почестями на холме высоком, в
склепе глубоком, берёзками обсаженном, цветами
уложенном, крестом увенчанным.
Так и разделилось царство Прокопия на три
части. Махмуду достались богатые восточные земли
со степями широкими и реками полноводными и
глубокими. Изе - южные края, богатые города, поля
плодородные, люди дородные. Моря их омывают, с
иноземцами торгуют, корабли встречают.
А Ивану досталась северная, мёрзлая земля -
снегами укрыта, от солнца закрыта. Ничто на ней
не произрастает, только ветер холодный играет.
Волк за оленем гонится, да берёзка к земле
клонится…
Затосковал Иван-царевич, задумался: ”Как
землю свою богатой сделать, чтоб не хуже, чем у
Махмуда и Изи...”
Собрал он свиту немногочисленную, от холода
дрожащую:
- Друзья мои верные, сподвижники отцовы,
присоветуйте - как быть? Как землю нашу
обустроить? Чтоб жить на ней было радостно, сытно,
богато и сладостно.
Зашумела свита, загалдела... И вышёл вперёд
стрелец, былой удалец, борода до пояса свисает, а
глаза хитринкою играют:
- Достались мне в наследство от отца сани
волшебные. Сказывал отцу дед, а тому - его деды
и прадеды, что кто на них поедет прямо на север к
полюсу лютому, тому откроются царства невиданные,
чудесами полные. Те чудеса поучительны. Кто их
постигнет - ума наберётся и землю нашу обустроит.
Дабы люди со счастьем жили, добром наполнялись,
без злобы дружили.
Только не нашлось пока смельчаков на сани те
умоститься и в дорогу неизведанную, страшную
снарядиться.
- Ну, спасибо тебе, стрелец-удалец, за совет
дельный, неподдельный. Батюшка мой, Прокопий-
третий, смелым бывал и мне завещал. Давай-ка сюда
сани свои! Принёс стрелец сани. Уселся в них
Иван поудобнее и только к северу развернулся,
слегка потянулся, они и поехали ... сами.
Сказ 1.
Возврат к оглавлению
Количество посещений: 28