Начало 17-го века, днепровское левобережье, район Поле- сья. Здесь царствовала поражающая своим разнообразием дев- ственная природа. Эти места обрамлялись такими реками как Днепр, Припять и Десна. Непроходимые болота чередовались с лесами, то редкими, то таинственно густыми; а средь непроходи- мых топей, речек и озёр, вдруг объявлялись кусочки, а то и целые острова, суши. Птичьи перепевы, создающие своеобразный природный хор из сотен голосов: синиц и жаворонков, соек и дроздов, вместе с криками глухарей, журавлей, тетеревов и других пернатых – зачаруют любого путника, особенно в летнюю пору. Здесь можно встретить красавца лося, стройную, вёрткую косулю и наткнуться на неприветливую семейку дикого кабана; а то и пересечься со зловещим волчьим взглядом. Тут можно пройти не один десяток километров и не встретить человека. Потому Полесье, наряду с землями низовья Днепра, часто становились естественным пристанищем для душ свободолюбивых, непокорных. На этих, непростых для проживания, землях, убегая от гнёта польской шляхты, селились холопы с западных районов Речи Посполитой. Обживались споро, как и должно людям, при- выкшим к труду. Строили хутора14 и сёла на берегах тихих изви- листых рек. Играли свадьбы, рожали детей, торжественно отме- чали православные праздники. Кормились, в основном, охотой, рыбной ловлей и дарами лесов. Однако и скот заводили, и зани- мались ремёслами, чаще, гончарскими, столярными и кузнечны- ми. Немало селян добавляли прокорм с земли, распаханной в равнинных низинах. Там пашня отвоёвывалась у болота и весен- них разливов. Зато была плодороднее, чем на глинистых и песча- ных высотках. Хорошенко Назар зацепился за Прилужное, небольшое село, что расположилось на относительно возвышенном правом берегу реки Змейки на юге Полесья как многие - беглецом. До этого парень гнул спину на барщине15 “своего” польского пана Затоцкого, что хозяйничал в одном из районов Волыни. Так бы и тянул лямку до “гробовой доски”, да случился пожар. Ещё дедо- вой постройки, хата вспыхнула как спичка, ночью, когда семья – а их было пять душ, включая детей - крепко спала после нелёгко- го трудового дня. А загорелась мазанка16 от удара молнии в высокий старый тополь, что разросся вплотную к дому и склонил свои тяжёлые ветви прямо на камышовую крышу. Подкравшуюся, с робким громыханием, грозу не услышали – спали, намаявшись за день, беспробудно. А услышали, спаслись бы, наверное, хотя прогнив- шие стропила крыши мгновенно запылали вслед за пересохшим от летней жары камышом и обвалились, накрыв всё живое и не- живое. Назар, прилёгший на кожухе в сенях, успел выскочить, лишь слегка обгорев. Сразу же судорожно начал искать хоть ка- кую-то лазейку, чтобы заскочить в хату и начать спасать родных. Но пламя, подгоняемое сильным ветром, делало свою страшную работу быстро, и гудело среди покорёженных стен так, что ниче- го не было слышно. -------------------- 14Хутор – малый сельский населённый пункт, как правило, с од- ним домохозяйством. Позднее – начиная с 18 века – хутора стали расширяться и по количеству домов-хат превращаться в сёла и деревни, с сохранением названия “хутор”. 15Барщина, панщина – труд крестьянина с личным инвентарём на панской земле как плата за аренду своего надела. Барщину на- зывают ещё земельной рентой. Длительность барщины со време- нем выросла от дня в неделю до шести дней. 16Мазанка – традиционное крестьянское жильё. В основе его - деревянный каркас. Между столбами стен набивались поперечи- ны, в которые вплетались ветки, например, ивовые (лозы). Всё это залеплялось глиной. Крыша устилалась камышом. Пол, как правило, земляной. В качестве фундамента чаще использовались большие камни. Иногда фундамент отсутствовал. Мазанки строились довольно быстро, с минимальными затратами и были достаточно тёплыми жилищами для зимы. ------------------- Потом, с камнем в груди, мутным взором смотрел на пепе- лище. Слёз не было, сердце ныло тупой болью, голова гудела. И утреннее солнце поднималось красное, роковое. Его лучи уже жалили, усиливая безысходные чувства парня. А гроза, полыхнув стрелами молний, проскочила быстро, пролив на землю мелкий ситничек и потянув за собой мощный шлейф ветра. Вокруг уже собирались соседи: пожар случился такой стремительный, что помочь, практически, никто не успел. Разве что друг Назара, Петро, и его отец успели пару вёдер вылить на уже утихающее пламя. Селяне стояли понуро, крестясь с застывшими лицами: ведь каждый мог оказаться на месте Хорошенко. Слава богу, огонь не успел перекинуться на другие хаты, что стояли просто- рно друг от друга. Гарь била в ноздри, слабеющий ветерок колыхал струи дыма. От центра села уже неслись чьи-то громкие возгласы, в ко- торых выделялся зычный голос управляющего панским мает- ком17. - Куда ты теперь? К пану? – притронулся рукой к плечу Петро. - Не знаю... Не, наверное. Чем пан поможет? Кабалой? Сбегу... Не смогу я тут жить, не смогу... – не говорил, а выдыхал горькие слова Назар. - За Днепро? – уже шёпотом уточнил друг. Назар только слегка наклонил голову.
Возврат к оглавлению Глава 1.