Они стояли перед Ростоцким вдвоём, Поляница-Настя и 
пошатывающийся, с окровавленной головой, Панас. В небесной 
выси, через дымку, на них поглядывало клонящееся к западу 
солнце, красное, тревожное. Ветер трепетал волосы девушки, от-
теняя лицо её особенной мужественной красотой!
	Рядом с магнатом стоял с серым лицом и неподвижным 
взглядом, направленным куда-то вдаль – Станислав! Потому, как 
с ним обращались, было ясно, что он не в плену.

	Зимовецкого ещё не было, когда Настю с Панасом жолне-
жи притащили “пред ясны очи” вельможного магната, появился 
пан позднее. Очевидно, Ростоцкий захотел понаблюдать за реак-
цией воительницы. Как она снесёт такой моральный удар? За-
бьётся в истерике? Сломается?...
	И действительно, появление рядом с магнатом целым и 
невредимым бывшего возлюбленного, отца её сына, резануло 
Поляницу по сердцу, сжало горло и наполнило влогой глаза. Но 
лишь на миг! “Вот он, предавший! Вот он – Иуда!” – понеслись 
мысли, наливаясь отчаянной ненавистью.
	Чувства эти отразились и на её лице: губы сжались, взгляд 
заблестел полным презрением и стал острым, как кинжал. Она 
гордо выпрямилась, мотнула головой, поправляя волосы, и не 
проронила ни слова... Панас, понурив голову, с трудом приходил 
в себя и слабо воспринимал окружающее.

	А Ростоцкий, поигрывая плетью, ловко придерживая гне-
дого коня, самодовольно изучал реакцию обоих и, ухмыляясь, 
говорил:
	- Браво, пан Станислав, что одумался, покаялся и помог 
покарать бунтовщиков! Негоже шляхтичу якшаться с быдлом. 
Она красавица, ничего не скажешь. Но холопка! Пёсья кровь! Да 
ещё и вздумала бунт поднимать, что скажешь? – повернулся он к 
Станиславу.
	- Так, ясновельможный... – каялся тот. – Бес попутал...
	- И как мы их, с этим, её хвостом-помощничком, накажем? 
– уже с металлом в голосе вопрошал далее магнат, хищно прищу-
рив глаза.
	- Тут ваша воля, что я могу... – понуро промямлил Стани-
слав.
	- А ты смоги: и казнь придумай и исполни её, - твёрдо гля-
дя в глаза пану, уже раздражённо покрикивал Ростоцкий.
	- Согласно законам Речи Посполитой...
	- Сжечь! Не возражаешь? – резко прервал магнат и, не до-
жидаясь ответа, приказал солдатам: - Тащите солому, выберите 
дерево и начнём. Факел вручить пану Станиславу! Выполняйте!

	А дальше произошло то, что в дальнейшем описала народ-
ная молва. И разобраться, где тут правда, а где красивая легенда – 
не представляется возможным... 

				***
	Уже давно, будто лютый зверь на охоте, подкрадывалась, 
неся набухшие чернью громады туч, гроза. Короткие искорки 
молний сопровождались лёгким громыханием, почти 
неслышным для людей, занятых вечными вопросами жизни и 
смерти. Ветер было встрепенулся, но, будто опомнившись, тут 
же  утих...

	Жолнежы споро подготовили всё для казни: натаскали су-
хих веток, дров, соломы. Выбрали стоявший рядом кряжистый, в 
годах, вяз, такой, чтобы и горел, и тлел долго. Поляницу и 
Панаса привязали к стволу по разные стороны, обмотав 
туловища верёвками, и, для надёжности, подвесили ещё за руки к 
веткам повыше. Выложили под ними очень грамотно всё для 
большого костра.
	Оба приговорённых мученика вели себя на удивление 
смиренно. На их лицах не проскакивал, обычный в таких 
случаях, шок ожидания смерти, который лишал воли и даже 
сознания. Более того, Панасу слегка полегчало, и он осмысленно 
оглядывался, сжимал сурово губы и уже не стонал. Настя 
смотрела на своих палачей, не выдавая ни страха, ни ненависти. 
Она, казалось, успокоилась и готовилась встретить страшную 
кончину, как и подобает народному вожаку – с достоинством.

	Время ещё оставалось, и она тихо говорила Панасу:
	- Хочу, чтобы ты знал: той ночью я была счастлива с то-
бой. И мне жалко того времени, что прошло без тебя. Я люблю 
тебя!
	Настя повернула голову, чтобы хотя бы чуть разглядеть 
мужа своего, вернувшего ей то светлое, чистое, нежное, чего так 
не хватало в её короткой жизни.
	- И я умру с любовью к тебе... – с трудом шевеля шерохо-
ватыми, высохшими губами, шептал Панас. Он полностью рас-
слабился, пытаясь смягчить нарастающую боль в суставах рук.
	- Спасибо Богу, что успел подарить мне часы счастья с то-
бой...

	А к месту казни уже подтянулись остальные польские во-
яки. Были откуда-то пригнаны и местные холопы, чтобы увидели 
и рассказали другим, чем кончаются мятежи против власти Речи 
Посполитой!

	Вот, пышноусый драгун, пытаясь выглядеть помпезно, 
поднёс зажженный факел Станиславу. Тот машинально сглотнул 
слюну и, сдерживая дрожь, принял огонь, предназначенный по-
карать его бывшую возлюбленную. Что творилось в душе Стани-
слава?... Да ничего – полная пустота, до звона в голове. Держался 
на том, что неровня они, и бунт это высветил ярко и безогово-
рочно. Однако дальнейшую судьбу свою представлял смутно. 
Главное, чтобы король помиловал, а там...

	Подходил Станислав с факелом неторопливо, стараясь не 
смотреть на дерево, на приговорённых, а сосредоточившись на 
соломе, обложенной вокруг. Она вспыхнула мгновенно, зашеле-
стела, закрутилась кольцами в языках пламени, которые стреми-
тельно понеслись вверх, накрывая собой Настю с Панасом.

      На фоне разгорающегося костра, пронзившая небеса мощ-
ная, угрожающе фиолетовая, с рвущимися к земле изогнутыми 
отростками  вспышка показалась даже естественной. Но за ней 
так громыхнуло, отдаваясь разрядами, что земля задрожала и 
грозно затряслась!... Будто от залпа из тысяч орудий! 

 
	Металлический шлем с крестом на голове магната Ростоц-
кого, который он специально надел перед казнью, чтобы под-
черкнуть своё величие и силу, сыграл роковую роль – в него и 
попала молния! Она вонзилась в тело как горящее копьё, с шипе-
нием, дымом и страшным треском, мгновенно превратив магната 
в обугленный обрубок. Следующий удар поразил Станислава, 
увенчавшись дымком, а далее хлынул такой ливень, будто стре-
мительная река устремилась с небес, заливая всё вокруг и костёр 
в том числе. При этом залпы молний участились, и стало казать-
ся, будто сам бог извергал огненные стрелы в польских вояк. 
Они заметались и бросились в панике скакать и бежать подальше 
от ужасного места.

	Попала молния и в вяз-плаху: расколола его надвое, разо-
рвала верёвки-путы, связывающие жертв казни. Очутившись на 
земле, Настя с Панасом сначала обнялись, а затем с тревожно-
радостным взором огляделись – вокруг никого не было, разве 
дымящиеся тела поражённых. Струи дождя стекали по их лицам, 
телам, вливая в них счастье спасения и робкую надежду. А затем 
поднялся невероятной силы ветер, закрутившийся с угольной 
шапкой вверху в тонкий водяной вихрь, который потянулся от 
земли куда-то ввысь!
	Народная молва разносила потом слова очевидца: будто 
этот вихрь подхватил Поляницу с её возлюбленным и унёс с со-
бой вверх, в светлеющееся ореолом небесное кольцо! Многие 
были уверены, что это сама матерь божья спасла народную вои-
тельницу и её мужа от страшной погибели. И не просто спасла: 
пройдёт время и вернутся они, чтобы снова карать угнетателей и 
мучителей народных! “Их время возвернётся благой вестью”, - 
разносили потом во вновь сочинённых думах и сказаниях по мес-
течкам, сёлам, хуторам и хатам седовласые кобзари.	

Возврат к оглавлению
Глава 25.