Глава 8. Визит в ад.

	Спуск в нижнее Загробное царство прошёл примитивно, но 
надёжно. Два волосатых существа, которых Рыжий представил как 
пещерных леших,  усадили царскую делегацию в телегу, напоминающую 
гроб с колёсами. Затем с помощью каната, привязанного к этой 
колеснице, по наклонной дороге опустили вниз. С умеренным 
грохотом телега выскочила на площадку просторного подземелья.
	Зрелище, представшее перед фирмачами, вызвало противоречивые 
чувства и ощущения. Оно являло собой причудливую смесь забав и 
развлечений, знакомых по земной жизни, но с оригинальными 
сочетаниями и оттенками:  сауна, казино, дешёвое варьете, кабак и 
ещё многое чего... Но, главное, что поразило – это участники 
необыкновенного шоу!
	Рыжий Чёрт, не удостоив вниманием происходящее, как глава 
делегации отправился искать хозяина этого безобразия, прозванного 
Страшилой. Фирмачей попросил подождать, обвыкнуться и 
ознакомиться с новой обстановкой. Разместившись у гроба-телеги, 
троица попыталась осмыслить увиденное...

      Здоровенные котлы, возвышавшиеся строгими рядами на 
закопчённых камнях, между которыми пылали костры, отдалённо 
напоминали атрибуты бани-сауны. Как и положено для ада, в кипятке 
отмачивались, парились, кипятились грешники. Их лица не выражали 
особой радости от водной процедуры. Они то погружались в варево, 
то, фыркая, выныривали, без восторга комментируя  острые 
ощущения. 
      Вокруг котлов прыгали в бесовской пляске длинноволосые 
питекантропы в набедренных повязках. Хотя рогов и хвостов не 
наблюдалось, но было ясно, что они выполняют обязанности чертей. 
Так, длинными палками “соглядатаи” заталкивали в воду тех 
грешников, которые пытались охладиться и вылезть из кипятка. 
Бесовский танец сопровождался воем, гамом и выкриками непонятного 
содержания.
	Танцевальные притопы, в ритме умирающего рока, исполняла 
другая группа грешников, но уже на раскалённых камнях. Их, 
очевидно, только готовили к кипячению. Обезображенные муками 
серые лица и тощие тела навевали тягостные мысли о прошлом и 
настоящем этих бывших...
      Поодаль от танцующих, на верителе поджаривалась туша 
животного:  то ли козла, то ли барана. Долговязый, худой как 
оглобля, питекантроп-чёрт подбрасывал дрова в костёр и 
проворачивал “жаркое”. Рядом располагался стол, на котором 
высилась кадка и дымились отрезанные, готовые к употреблению  
куски мяса. Периодически “оглобля” черпал ладонью питьё из кадки, 
шумно заглатывал и заедал мясом, сопя как свинья. С чувством 
крякнув, чёрт продолжал крутить тушу.
      Перед всем этим “зрелищным” действом, за хорошо 
отполированным камнем резалась в карты другая группа чертей. 
Играли на интерес и с выбыванием. Интерес был оригинальным: 
проигравшая парочка лезла в свободный котёл и три раза ныряла. 
Потом окуналась в рядом стоящую бочку с ледяной водой.
      Своеобразное крещение сопровождалось бурей эмоций и 
восторга, извергаемых зрителями. Не у всех такой забег кончался 
благополучно: некоторые так и не выныривали из котла, а другие 
оставались в “холодной” бочке. Их сотоварищей такой исход не 
смущал, а скорее наоборот -  веселил и добавлял азарта игре. 
Пострадавших вытаскивали сетями и относили вглубь подземелья. 
Тех, кто выживал, награждали кусками золота из безразмерной кучи, 
громоздившейся рядом, по принципу: сколько донесёшь. Если игрок 
набирал столько драгоценного металла, что не мог унести – водный 
забег повторялся! Самое интересное, что жадность брала верх как 
правило...
      Ну а те, которые выигрывали, брали строго по одному куску 
золота, шли к жарящейся туше, выпивали из кадки и, закусив, 
продолжали...
      
      - Занятное место... – поделился впечатлениями Тишка. – Ад в 
чистом виде без всяких примесей.
      - Не скажи, - скосил глаза Филька. – Я не раз бывал в 
церквях, но такого святотатства, скажем азартные игры, ни на 
одной картинке про Страшный суд не видел. А матерщина!... У меня 
уши заложило, я и половины матов не знаю из тех, что сыплют эти 
бесы подземные.
      - Золото! Братва! Зо-ло-то... – не слушал рассуждения коллег 
Хлыст, делая глотательные движения и пожирая взглядом кучу 
жёлтого металла. -  Оно им здесь явно ни к чему!
      Авторитет так разволновался, что обильно вспотел, а на 
глазах выступили слёзы. Вдруг он притих и открыл рот. Тишка с 
опаской глянул на коллегу – не трогается ли умом бедолага при 
виде такого богатства? Но Хлыст поднял руку и указал  пальцем на 
второй котёл:
      - Век воли не видать! Братва, там же мой кореш Сыч 
парится... Вместе срок мотали...
	- Может, ошибся? – засомневался Тишка. – Издалека они все 
одинаково замученные.
      - Татуировка! – колотился бывший зэк. - На спине татуировка 
голой бабы в сапогах!
      - Точно... -  пригляделся правым глазом Филька. – 
Выпрыгивает он из кипятка резво и выше всех. И что, надёжный 
друг?
-	Вместе сухари жевали, последним делились...
      - Так спасай дружка! – подзадорил Тишка. – Пока у него не 
всё сварилось.
-	А как?... – закусил губу авторитет.
      
      Хлыст прожил сложную жизнь и потому был непрост. Он 
принадлежал к тем уголовникам, которые чтили старые воровские 
законы-понятия. Без нужды подставлять корешей не привык. С Сычом 
когда-то в зоне вместе негласными хозяевами были...
      
      - Тебе и карты в руки... – присоветовал Филька. – Только 
проиграть для начала придётся. Нырнёшь в котёл к соумышленнику и 
прихватишь его с собой. А мы отвлечём бесов, припудрим им мозги.
      - В кипяток?... – призадумался, почёсывая затылок, Хлыст, - 
оно конечно можно... попробовать...
      - Не трусь, – подначил Тишка. – Я с тобой попарюсь. Дружбана 
от мучений спасёшь – век благодарить будет.
      - Эх! – решительно махнул рукой авторитет, и коллеги 
направились к картёжникам.
      
      Смятение, вызванное первыми впечатлениями от вида “страшного 
суда”, постепенно сглаживалось, и фирмачи почувствовали себя 
увереннее. Захотелось пообщаться со слугами ада. Попытка спасти 
бывшего человека, пусть и уголовника, оказалась к месту.
      - Кто крайний? – подойдя, обратился к картёжникам Тишка.
      Те дружно оторвались от игры и с недоумением уставилась на 
пришельцев. Некоторые заморгали до помутнения в зрачках, другие 
высунули языки, третьи злорадно облизнулись... Фирмачи не 
уловили, что очередности тут никакой не было отродясь: 
действовало первобытное право силы, наглости и шустрости. 
      Один из чертей, с противной небритой мордой, округлил 
глазёнки и гоготнул:
-	Вы что с Земли свалились?
      - С ней, родимой, – заулыбался Тишка. – В процессе 
проникновения стукнулся головой и теперь туго соображаю.
      - Другое дело! – подхватили картёжники. – Хотите сыграть – 
садитесь! – неожиданно уступили место черти.
      Так как приём оказался гостеприимным, Тишка осмелел 
полностью, и они с Хлыстом уверенно уселись за игру. 
      
      Филька же продолжил общение с картёжниками, пытаясь 
расположить их к своей персоне.  
      - Мы прибыли к вам, господа-бесы, для обмена опытом, - 
многозначительно начал Филька. – У нас, на Земле, наметилось 
некоторое улучшение, в смысле грешных наклонностей, но есть и 
недочёты. Был у меня дружок, начинающий грешник, по имени 
Кондрат. До своего совершеннолетия являл собой святой образ: не 
пил, не курил, женщин не совращал, не матерился и не воровал!
      Предисловие байки заинтересовало только двоих работничков 
подземного ада. Остальные продолжали азартно следить за игрой. 
Филька удовлетворённо моргнул и продолжил:
      - ...Когда же выпили последнюю рюмку за начало его взрослой 
жизни, парня как подменили! Нельзя  сказать, что он сходу 
окунулся в грешный омут, но стал проявлять оригинальность: всё 
делал не в меру! Из армии его комиссовали через полгода, 
поскольку возникла угроза потерь в командном составе. Скажем, 
ротный старшина чуть не повесился из-за исполнительного курсанта. 
Командир роты стал заикой, а замполита полка, рванувшего в 
Афганистан, списали как психа! Оказалось, солдат нёс службу не 
просто добросовестно, а очень добросовестно. Если его ставили в 
караул, то ни то что муха, сам командующий не мог пройти в часть 
просто так. Устав знал наизусть и не только российской армии, а 
всех армий блока НАТО. Командир полка не поверил ротному, что 
такое может быть, а напрасно. Опросив Кондрата лично, полковник 
слёг с инфарктом, не сумевши запутать солдата.
      Филькина байка всё больше интриговала, и уже большинство 
картёжников повернулись к нему. Собрав глаза в точку, парень 
продолжал с воодушевлением:
      - ...Кондратову свадьбу гуляли всем селом до упора сил и 
способностей! Из-за чего работа в колхозе полностью остановилась. 
Наводить порядок приехало районное начальство. И... гулянка 
затянулась на неделю. Потом прибыло областное руководство... В 
общем, пили месяц. Многих начальников потом поснимали, некоторых, 
правда, повысили... А через месяц после свадьбы от Кондрата 
сбежала молодая жена: не вынесла бедняжка тягот нескончаемого 
сексуального забега-марафона...
      
      Тот, что с противной мордой и небритый, смотрел на 
рассказчика, раскрыв рот. Слова про сексуальную неуёмность так 
его развеселили, что он схватился за тощий живот и стал прыгать 
на месте, издавая утробные вопли.
      Тем временем игра наконец-то закончилась проигрышем 
пришельцев. К тому времени зрители окружили Фильку и гоготали, 
ожидая, чем закончится история про правильного грешника. И только 
бесы-победители отслеживали выполнение фирмачами положенного 
ритуала. Однако и они постоянно оглядывались и прислушивались к 
Филькиной байке.
      Таким образом, отвлекая чертей, удалось вытащить полуживого 
Сыча из котла и переодеть в одежду Хлыста. Сам же авторитет, 
прицепив на бёдра тряпку,  изображал новоявленного слугу дьявола.
      - ...Пытался жениться Кондрат ещё несколько раз, - 
жестикулировал пальцем Филька, - и всегда это мероприятие 
проходило как стихийное бедствие: ураган, землетрясение, 
наводнение, а то и пожары случались. При подготовке к последней 
свадьбе, приехал отряд милиции особого назначения (по жалобе 
колхозного осеменителя), арестовал Кондрата за злостное нарушение 
общественной дисциплины и увёз в неизвестном направлении... 
навсегда.
      - Это ж как можно! – возмутился небритый и противный. – 
Неужель, так и сгинул?
      - И этот вопрос надобно прояснить, - нашёлся Филька, отметив 
про себя, что операция по высвобождению  Сыча прошла успешно. – 
Может Кондрашка у вас в аду в начальниках ходит, а? Нечестивые...
      
      Тут из облака дыма, создаваемого кострами, появился Рыжий 
вместе с громадным субъектом, напоминающим помесь гориллы с 
боксёром-профессионалом супертяжёлой категории. Двухметровое 
согбенное тело с набедренной, как у всех чертей, повязкой; 
длинные,  мускулистые волосатые руки и круглые, запавшие 
настороженные глазки – у любого могут вызвать психический и 
телесный паралич.
      Даже привыкшие ко всякой нечисти фирмачи внутренне 
напряглись, но внешне остались спокойны.
      - Освоились? – спросил Рыжий, выискивая Хлыста.
      - На полную катушку! – отрапортовал Тишка, с любопытством 
разглядывая гориллу. – Наш коллега, товарища встретил... В 
картишки перекинулись...
      - Молодцы... – озадаченно скривился Рыжий. – Знакомьтесь – 
Страшила, исполняющий обязанности начальника утилизатора 
грешников первой ступени.
-	А что, есть и вторая... ступень? – удивился Филька.
      - И третья! – злорадно прогудел Страшила, широко раскрыв 
пасть и сверкнув двумя, заметной величины клыками,  - В какой 
степени грешил человек на Земле, так ему здесь и маяться: в 
кипятке, смоле или на костре гореть. Правда до костра редко 
доходят – не все котлы выдерживают и смолу!
-	Сурово тут у вас... – почесал затылок Тишка.
      - Зовите вашего дружка и начнём переговоры! – неестественно 
засуетился Рыжий Чёрт.
      Он очень надеялся увидеть пришельцев растерянными, 
испуганными... Уже успел намекнуть Страшиле, что привёл пробную 
партию новых клиентов. Мысленно потирал руки и губы, представляя, 
как варятся в котлах шустрые ребята. Но, увидев уверенные лица и 
услышав, что один из них ещё и друга встретил, почувствовал 
беспокойство.
      - Мы и без него обойдёмся, - начал Тишка. – Пусть пообщается 
с товарищем...
      
      Рыжий недовольно нахмурился, но согласился. Переговорщики, 
по настоянию Страшилы, отошли в сторонку, уселись на камнях, как 
на стульях, и начали предварительный обмен мнениями. Черти, 
увидев начальство, слегка переполошились, приутихли в игре и 
трудах, но, отметив, что Страшила занят, продолжили забавы.
      Тишка с самого начала, как очутились в аду, напряжённо 
обдумывал идею: что бы такое предложить здешнему начальству – 
чёрту, дьяволу, или ещё кому – этакое оригинальное, заманчивое и 
отвлекающее, а самим удалиться отсюда без помех. Разглядев 
Страшилу, Бедень неожиданно успокоился: мысли приняли нужное 
направление...

                         *  *   *
      - Есть очень серьёзная задумка, как повысить эффективность 
Страшного суда, официально именуемого, как утилизация грешников, 
- менторски начал Тишка, подмигнув Фильке.
      Оба чёрта сделали умные морды с оттенком интереса. Филька 
прикрыл глаза, погрузившись с полное внимание.
      - Так вот, мы, неискушённые в адовых делах, чистые в своих 
помыслах, со свежего глазу разглядели явную  диспропорцию между 
грешниками и теми, кто за ними присматривает. То есть парит, 
варит, смолит – в общем, отмывает бедолагам грехи. А всё от чего? 
      - Постой, постой, – прорычал Страшила, с трудом вникая в 
заумное высказывание. –  Не гони, а проясни мыслю...
      - Мы кое у кого узнали... - кивнул Тишка дружку.
      - Да-а-а, - скосил и забегал глазами друг, - кое у кого 
узнали, пока вы, уважаемые начальники, отсутствовали, что 
наметилось массовое явление – незаконное, кстати, - перехода 
парящихся грешников в “святых” чертей!
      - Как? – вытянулись морды у обоих нечистых и они тревожно 
переглянулись.
      Филька уже уловил мысль друга. По виду начальников понял, 
что попали в точку и понёс дальше:
      - Аналогичное явление наблюдалось  в тридцатые годы 
двадцатого века при великом товарище Сталине. Тогда это 
называлось контрреволюционным заговором!
      От слова “заговор” Страшила передёрнулся, сжался, глазки 
забегали...
      
      Тишка изобразил строгое лицо, в душе восторгаясь другом-
выдумщиком. Вспотевший лоб гориллы и испуганно помутневшие глазки 
Рыжего вселяли надежду на правильность избранного хода мыслей.
      - В нашем, то есть вашем, случае, - невозмутимо продолжал 
Косой, - отмечается похожее с примесью местного колорита. 
Кромешное царство исправно поставляет в ад грешные души, а они, 
вместо того чтобы принять положенную кару, сговариваются с 
коррумпированными представителями Загробного царства и переходят 
в сан “святых”!
      - Это бы надо доказать... – неуверенно рыкнул Страшила, 
который так сжался, что, казалось, уменьшился на четверть.
      - Но святотатство видно невооружённым глазом, - подключился 
Тишка. – Взгляните, - указал он в сторону котлов, - обслуживающих 
бесенят в два... нет, четыре раза больше, чем парящихся 
грешников! И куда только высшее, царское начальство смотрит!...
      Оба чёрта явно сникли, а Страшила начал мелко дрожать и 
постукивать клыками.
      - ...И как же великий вождь, товарищ Сталин, исправил 
положение и освободился от врагов народа? – победно взглянул 
Филька на поникших нечестивцев, подняв руку и выдержав паузу. - 
...Провёл чистку! То есть вывел оборотней на чистую воду и 
восстановил справедливость, порядок и количественные пропорции.
      - Поэтому есть рационализаторское предложение, - опять бодро 
подхватил Тишка. – Зачем выносить сор из избы, доносить 
верховному... - Бедень сделал характерный жест в сторону потолка. 
– Мы вам поможем провести “чистку” надзирающих “святых” и 
клятвенно пообещаем хранить молчание. Вы нам даёте по куску 
жёлтого металла и отправляете наверх с подписанным договором-
контрактом. Справедливо и взаимовыгодно, не так ли?
      
      Больше чем Страшила, догадками пришельцев обеспокоился Рыжий 
Чёрт. Если бы царь узнал, какие махинации с грешниками 
проворачивал его первый помощник, сколько золота перетягал в 
подвал своей резиденции, то гореть бы Яшке в бесовском костре! 
Мздоимство с душ, попадающих в ад, они со Страшилой давно 
поставили на конвейер. Ребята уловили только одну сторону 
махинаций: перевоплощение грешников в чертей. “Это не самое 
страшное, - думал Рыжий. – А если копнут далее?... 
      
      - Согласен, – выдавил Страшила, мельком глянув на 
соумышленника. – Но дело это тяжёлое. С моими чертями сладить 
нелегко...
-	Сладим! – послышался голос из-за спины гориллы.
      Из ниши в стене, словно привидения, появились Хлыст и Сыч. 
Хотя приятели-зэки были одеты по-разному – Сыч в одежде Хлыста, а 
Хлыст с тряпкой на бёдрах – оба имели воинственный, решительный 
вид.
      - Мне эта публика знакома ещё по зонам, - прихвастнул Хлыст.
      - Я уже опробовал кипяточек, насмотрелся на хамские морды  и 
готов восстановить справедливость... – поддакнул Сыч и уточнил, - 
хотя бы частично...
      Сыч по сравнению с Хлыстом был крупнее и плотнее. Котельные 
процедуры ещё не отразились на его квадратной, сугубо уголовной 
морде. В остальном, он выглядел по-бандитски солидно.
      - Я же говорил! – обрадовался Тишка. – Чистку проведём в 
лучшем виде. Наши спецы-уголовнички и не такие дела обтяпывали! 
      
      Подключение воровских авторитетов ускорило принятие и 
материализацию  идеи. Страшила, обрадовавшись, что удастся 
избежать огласки своих нечистых проделок, согласился на участие 
матёрых уголовников в “чистке” своей команды. Самому заниматься 
грязной работой, как выявление, кто настоящий бес, а кто 
оборотень-грешник, ему явно не хотелось. Да и не это волновало. 
Быстрее составить договор и отправить ушлых пришельцев вон  –  
вот, что заботило.
       Ударив по рукам,  приступили к делу.
      Страшила выстроил в линейку ”святых”  бесов-банщиков и 
строго приказал подчиняться Сычу и Хлысту. Сам же отправился с 
Рыжим в “канцелярию” готовить новый договор-контракт с Кромешным 
царством.
      Тут и началось...
      
	Парящихся грешников, чтобы не мешали процессу установления 
истины, вытащили из котлов и отправили в отстойник – помещение 
закрытое решёткой, как в привычном СИЗО. 
      Перепуганных же бесов выстроили шеренгами и начали осмотр. 
Перед этим Хлыст отобрал в помощники двоих, наиболее свирепых и 
безжалостных. 
      Признаки, по которым собирались отличать грешников от бесов, 
авторитеты установили, исходя из своих, воровских правил-понятий. 
	Одним из первых пострадал “святой” банщик с противной, 
небритой мордой. Сыч долго его рассматривал со всех сторон и 
констатировал:
	- Думал с похабной мордой и белыми телесами за чёрта 
сойдёшь, козлина безбородая! Отходи в сторону!
	Небритый побелел, покрылся потом, затрясся и чуть не упал в 
обморок. Но помощники проворно подхватили полуживого оборотня и 
оттащили к стене. 
      Уже вначале отбора наметились проблемы: некоторые никак не 
хотели соглашаться на переход в грешники. Один из чертей, с 
лохматой шевелюрой, крючковатым носом и колючими глазками, по 
кличке Крючок, стал кататься по земле и доказывать, что он чёрт 
отродясь. Он выставлял под самый нос Сычу задницу, показывая 
отросток наметившегося хвоста. Рвал на голове волосы, пытаясь 
продемонстрировать растущие рога. Тыкал в стойке на руках пятки 
ног, доказывая, что это стёртые от непосильных бесовских трудов 
копыта!
      Такой сатанинский патриотизм даже Хлыста поставил в тупик. 
Посоветовавшись, авторитеты оставили Крючка чёртом. Тот от 
радости так подпрыгнул, что чуть не угодил в котёл. 
      
      Проявленная лояльность вызвала нездоровые настроения среди 
уже отобранных грешников, и они потребовали повторного осмотра. 
      Ситуация накалялась!
      Наблюдавшие за “чисткой” дружки поняли, что задуманное дело 
может рухнуть.
      - Нет у них ясных критериев отбора, - озабоченно сказал 
Тишка. – Так народ может взбунтоваться! Туды его в котёл...
       - Да, - согласился Филька, - рогатых, хвостатых и с 
копытами вообще не видно. Как они их делят? Такой произвол до 
добра не доведёт. Нужно менять принципы... – нахмурив лоб и 
собрав глаза в точку, стал размышлять Косой. - Слышал я от своей 
прабабки, что у чертей есть одна отличительная особенность - они 
не пьянеют! Ты как думаешь?
      - А что – идея! – поддержал Тишка, ухватив мысль дружка. – 
Возле костра, где баранья туша жарится,  стол с бадьёй стоит. 
Сдаётся мне, что наполнена она горячительным, а? 
      Дружки подозвали авторитетов и поделились возникшими 
сомнениями и идеями. 
      - Как мы сами не додумались? – просиял Хлыст. – Вовремя вы, 
братаны, подсказали. А то черти упираться начали: того и гляди - 
взбунтуются!
      - Уточнение есть, - зашептал Тишка, оглядываясь на притихшие 
шеренги служителей ада, - давайте не больше стакана. При большем 
количестве, боюсь, различия сотрутся...
      - Верно, – поддакнул Сыч и азартно облизнул губы. – Счас мы 
их быстро...
      
      Когда Хлыст объявил о новом подходе к отбору в грешники, 
реакция “бесов” была однозначная - одобрительно-громовая!
-	Давно бы так! –  возопили, оживившись, шеренги.
-	Помирать так весело! – запрыгали некоторые.
      Вскоре у стола с бадьёй выстроилась очередь. Нашёлся стакан 
(на удивление, гранёный, сталинских времён) и процесс пошёл. 
      Сыч черпал пойло и подносил очереднику, а Хлыст определял 
дальнейшую судьбу бедолаги. Некоторые, опорожнив стакан, долго 
пытались вдохнуть и, когда это удавалось, закатив зенки, 
принимали лежачее положение. Таких помощники Хлыста оттаскивали и 
складывали в ряды.
      Те же, кто мужественно принимал пойло на грудь и 
благополучно выдавливал из нутра остатки воздуха, выстраивались 
вдоль стены. Хлыст отнёсся к этому приёму  сохранения 
вертикальной устойчивости одобрительно, даже посоветовал 
придерживать друг друга.
      
      Появившиеся, наконец, Рыжий Чёрт со Страшилой были немало 
удивлены: часть чертей пошатывалась у стены, другая выплясывала 
“трясучку”, третья водила хоровод и горланила что-то несуразное. 
Но большая часть лежала штабелями, неистово храпела, сопела, а 
кое-где и хрюкала. Между ними сновали чертенята-помощники  и 
оттаскивали лежачих в адовое СИЗО. 
      Хлыст подошёл и бодро отрапортовал начальникам:
      - Чистка прошла успешно! Выявленные черти-оборотни, то есть 
грешники, помещены за решётку и будут отбывать наказание в 
котлах... по приведении в чувство. Оставшиеся кореша-черти  
продолжат службу согласно уставу...
      От длинной речи Хлыст вспотел, повязка на бёдрах стала 
подозрительно спадать, а концовка рапорта никак не получалась. 
Выручил Филька:
      - Стакан Фёклиного самогона у нас в деревне - первейшее 
средство по выявлению чертей! Потому как перепивший бес в беса 
перевоплотиться не может, в отличие от простого смертного. Тот уж 
если переберёт, то не только в порося, но и в любую гнусь 
оборотится. Вот так, уважаемые начальники! Принимайте у коллег 
работу и отпускайте нас с договором, то есть с миром...
      Страшила про самогон не понял, но когда Тишка дополнительно 
растолковал принцип выявления грешников, то остался доволен. Тем 
более, “истинных” чертей после “чистки” осталось не так и много, 
что однозначно устраивало гориллу. “Меньше народу -  меньше ушей 
и языков, а порядка больше”, -  подумал он.
      Только Рыжий кривился, тёр лоб и всё оглядывался, пряча злой 
огонёк в глазах. Однако неожиданная просьба Хлыста смягчила 
Яшкину душу. 
      Авторитет положил руку на сердце, кинул короткий взгляд на 
коллег с Земли, повернулся к Страшиле и попросил с мольбой в 
голосе: 
	- Дозволь, начальник, остаться на службе! Достали меня 
земные дела, а тут друга встретил, да и не скучно здесь. Работа в 
некотором смысле знакомая, грешникам спуску давать не буду, да и 
свои грехи отпарю...
      От такой просьбы дружки опешили, а Страшила нахмурился. Лишь 
Рыжий откровенно обрадовался и горячо поддержал Хлыста;
      - Бери, Страшила! Эти ребята обеспечат в твоём заведении 
полный, армейский порядок. Что будет не так – разберёшься быстро: 
котлов, кипятка и смолы хватит, я надеюсь...
      Начальник первой ступени помялся, посопел и – согласился. 
      
      Тишка отозвал авторитета в сторонку и зашептал на ухо:
-	Ты чего, друг? В аду понравилось али как?
Хлыст хитровато сверкнул глазами и зашептал в ответ:
      - Да тут ничего, нормально... Мы с корешем так раскрутим 
этот суд, что им мало не покажется. Хоть здесь отыграюсь на 
чертях! К тому же золотишко надо пристроить получше... – и 
добавил, оглянувшись на Страшилу: - Как всё оформим, сами отсюда 
смотаемся... Так что не прощаюсь. Привет Усте...
      Дружки пожали плечами, перемигнулись, о чём-то пошептались. 
Потом  пожали  руки авторитетам и пожелали удачи. Но, когда 
уселись в коляску, Филька поправил на коленях свой кусок золота и 
сказал:
      - Оно и к лучшему. Хлыст попал бы в ад всё равно, да только 
неизвестно каким путём: может, убили бы, а может - удавили или 
отравили... А так уже на месте, знает, что по чём, работёнку 
подобрал и начальству приглянулся.
      Тишка согласно кивнул головой. Рыжий подал условный сигнал 
наверх, чтобы поднимали. Хмуро посмотрел на золото, лежавшее на 
коленях дружков, и погрузился в свои думы. 
      Канат натянулся, и телега с умеренным грохотом покатила  
вверх...
Часть 2. Глава 9. В уезде грешных желаний.
Возврат к оглавлению.
ПлохоСлабоватоСреднеХорошоОтлично! (Пока оценок нет)
Загрузка...

Добавить комментарий (чтобы Вам ответили, укажите свой email)

Ваш адрес email не будет опубликован.

 символов осталось