Спуск в нижнее Загробное царство прошёл примитивно, но
надёжно. Два волосатых существа, которых Рыжий представил как
пещерных леших, усадили царскую делегацию в телегу, напоминающую
гроб с колёсами. Затем с помощью каната, привязанного к этой
колеснице, по наклонной дороге опустили вниз. С умеренным
грохотом телега выскочила на площадку просторного подземелья.
Зрелище, представшее перед фирмачами, вызвало противоречивые
чувства и ощущения. Оно являло собой причудливую смесь забав и
развлечений, знакомых по земной жизни, но с оригинальными
сочетаниями и оттенками: сауна, казино, дешёвое варьете, кабак и
ещё многое чего... Но, главное, что поразило – это участники
необыкновенного шоу!
Рыжий Чёрт, не удостоив вниманием происходящее, как глава
делегации отправился искать хозяина этого безобразия, прозванного
Страшилой. Фирмачей попросил подождать, обвыкнуться и
ознакомиться с новой обстановкой. Разместившись у гроба-телеги,
троица попыталась осмыслить увиденное...
Здоровенные котлы, возвышавшиеся строгими рядами на
закопчённых камнях, между которыми пылали костры, отдалённо
напоминали атрибуты бани-сауны. Как и положено для ада, в кипятке
отмачивались, парились, кипятились грешники. Их лица не выражали
особой радости от водной процедуры. Они то погружались в варево,
то, фыркая, выныривали, без восторга комментируя острые
ощущения.
Вокруг котлов прыгали в бесовской пляске длинноволосые
питекантропы в набедренных повязках. Хотя рогов и хвостов не
наблюдалось, но было ясно, что они выполняют обязанности чертей.
Так, длинными палками “соглядатаи” заталкивали в воду тех
грешников, которые пытались охладиться и вылезть из кипятка.
Бесовский танец сопровождался воем, гамом и выкриками непонятного
содержания.
Танцевальные притопы, в ритме умирающего рока, исполняла
другая группа грешников, но уже на раскалённых камнях. Их,
очевидно, только готовили к кипячению. Обезображенные муками
серые лица и тощие тела навевали тягостные мысли о прошлом и
настоящем этих бывших...
Поодаль от танцующих, на верителе поджаривалась туша
животного: то ли козла, то ли барана. Долговязый, худой как
оглобля, питекантроп-чёрт подбрасывал дрова в костёр и
проворачивал “жаркое”. Рядом располагался стол, на котором
высилась кадка и дымились отрезанные, готовые к употреблению
куски мяса. Периодически “оглобля” черпал ладонью питьё из кадки,
шумно заглатывал и заедал мясом, сопя как свинья. С чувством
крякнув, чёрт продолжал крутить тушу.
Перед всем этим “зрелищным” действом, за хорошо
отполированным камнем резалась в карты другая группа чертей.
Играли на интерес и с выбыванием. Интерес был оригинальным:
проигравшая парочка лезла в свободный котёл и три раза ныряла.
Потом окуналась в рядом стоящую бочку с ледяной водой.
Своеобразное крещение сопровождалось бурей эмоций и
восторга, извергаемых зрителями. Не у всех такой забег кончался
благополучно: некоторые так и не выныривали из котла, а другие
оставались в “холодной” бочке. Их сотоварищей такой исход не
смущал, а скорее наоборот - веселил и добавлял азарта игре.
Пострадавших вытаскивали сетями и относили вглубь подземелья.
Тех, кто выживал, награждали кусками золота из безразмерной кучи,
громоздившейся рядом, по принципу: сколько донесёшь. Если игрок
набирал столько драгоценного металла, что не мог унести – водный
забег повторялся! Самое интересное, что жадность брала верх как
правило...
Ну а те, которые выигрывали, брали строго по одному куску
золота, шли к жарящейся туше, выпивали из кадки и, закусив,
продолжали...
- Занятное место... – поделился впечатлениями Тишка. – Ад в
чистом виде без всяких примесей.
- Не скажи, - скосил глаза Филька. – Я не раз бывал в
церквях, но такого святотатства, скажем азартные игры, ни на
одной картинке про Страшный суд не видел. А матерщина!... У меня
уши заложило, я и половины матов не знаю из тех, что сыплют эти
бесы подземные.
- Золото! Братва! Зо-ло-то... – не слушал рассуждения коллег
Хлыст, делая глотательные движения и пожирая взглядом кучу
жёлтого металла. - Оно им здесь явно ни к чему!
Авторитет так разволновался, что обильно вспотел, а на
глазах выступили слёзы. Вдруг он притих и открыл рот. Тишка с
опаской глянул на коллегу – не трогается ли умом бедолага при
виде такого богатства? Но Хлыст поднял руку и указал пальцем на
второй котёл:
- Век воли не видать! Братва, там же мой кореш Сыч
парится... Вместе срок мотали...
- Может, ошибся? – засомневался Тишка. – Издалека они все
одинаково замученные.
- Татуировка! – колотился бывший зэк. - На спине татуировка
голой бабы в сапогах!
- Точно... - пригляделся правым глазом Филька. –
Выпрыгивает он из кипятка резво и выше всех. И что, надёжный
друг?
- Вместе сухари жевали, последним делились...
- Так спасай дружка! – подзадорил Тишка. – Пока у него не
всё сварилось.
- А как?... – закусил губу авторитет.
Хлыст прожил сложную жизнь и потому был непрост. Он
принадлежал к тем уголовникам, которые чтили старые воровские
законы-понятия. Без нужды подставлять корешей не привык. С Сычом
когда-то в зоне вместе негласными хозяевами были...
- Тебе и карты в руки... – присоветовал Филька. – Только
проиграть для начала придётся. Нырнёшь в котёл к соумышленнику и
прихватишь его с собой. А мы отвлечём бесов, припудрим им мозги.
- В кипяток?... – призадумался, почёсывая затылок, Хлыст, -
оно конечно можно... попробовать...
- Не трусь, – подначил Тишка. – Я с тобой попарюсь. Дружбана
от мучений спасёшь – век благодарить будет.
- Эх! – решительно махнул рукой авторитет, и коллеги
направились к картёжникам.
Смятение, вызванное первыми впечатлениями от вида “страшного
суда”, постепенно сглаживалось, и фирмачи почувствовали себя
увереннее. Захотелось пообщаться со слугами ада. Попытка спасти
бывшего человека, пусть и уголовника, оказалась к месту.
- Кто крайний? – подойдя, обратился к картёжникам Тишка.
Те дружно оторвались от игры и с недоумением уставилась на
пришельцев. Некоторые заморгали до помутнения в зрачках, другие
высунули языки, третьи злорадно облизнулись... Фирмачи не
уловили, что очередности тут никакой не было отродясь:
действовало первобытное право силы, наглости и шустрости.
Один из чертей, с противной небритой мордой, округлил
глазёнки и гоготнул:
- Вы что с Земли свалились?
- С ней, родимой, – заулыбался Тишка. – В процессе
проникновения стукнулся головой и теперь туго соображаю.
- Другое дело! – подхватили картёжники. – Хотите сыграть –
садитесь! – неожиданно уступили место черти.
Так как приём оказался гостеприимным, Тишка осмелел
полностью, и они с Хлыстом уверенно уселись за игру.
Филька же продолжил общение с картёжниками, пытаясь
расположить их к своей персоне.
- Мы прибыли к вам, господа-бесы, для обмена опытом, -
многозначительно начал Филька. – У нас, на Земле, наметилось
некоторое улучшение, в смысле грешных наклонностей, но есть и
недочёты. Был у меня дружок, начинающий грешник, по имени
Кондрат. До своего совершеннолетия являл собой святой образ: не
пил, не курил, женщин не совращал, не матерился и не воровал!
Предисловие байки заинтересовало только двоих работничков
подземного ада. Остальные продолжали азартно следить за игрой.
Филька удовлетворённо моргнул и продолжил:
- ...Когда же выпили последнюю рюмку за начало его взрослой
жизни, парня как подменили! Нельзя сказать, что он сходу
окунулся в грешный омут, но стал проявлять оригинальность: всё
делал не в меру! Из армии его комиссовали через полгода,
поскольку возникла угроза потерь в командном составе. Скажем,
ротный старшина чуть не повесился из-за исполнительного курсанта.
Командир роты стал заикой, а замполита полка, рванувшего в
Афганистан, списали как психа! Оказалось, солдат нёс службу не
просто добросовестно, а очень добросовестно. Если его ставили в
караул, то ни то что муха, сам командующий не мог пройти в часть
просто так. Устав знал наизусть и не только российской армии, а
всех армий блока НАТО. Командир полка не поверил ротному, что
такое может быть, а напрасно. Опросив Кондрата лично, полковник
слёг с инфарктом, не сумевши запутать солдата.
Филькина байка всё больше интриговала, и уже большинство
картёжников повернулись к нему. Собрав глаза в точку, парень
продолжал с воодушевлением:
- ...Кондратову свадьбу гуляли всем селом до упора сил и
способностей! Из-за чего работа в колхозе полностью остановилась.
Наводить порядок приехало районное начальство. И... гулянка
затянулась на неделю. Потом прибыло областное руководство... В
общем, пили месяц. Многих начальников потом поснимали, некоторых,
правда, повысили... А через месяц после свадьбы от Кондрата
сбежала молодая жена: не вынесла бедняжка тягот нескончаемого
сексуального забега-марафона...
Тот, что с противной мордой и небритый, смотрел на
рассказчика, раскрыв рот. Слова про сексуальную неуёмность так
его развеселили, что он схватился за тощий живот и стал прыгать
на месте, издавая утробные вопли.
Тем временем игра наконец-то закончилась проигрышем
пришельцев. К тому времени зрители окружили Фильку и гоготали,
ожидая, чем закончится история про правильного грешника. И только
бесы-победители отслеживали выполнение фирмачами положенного
ритуала. Однако и они постоянно оглядывались и прислушивались к
Филькиной байке.
Таким образом, отвлекая чертей, удалось вытащить полуживого
Сыча из котла и переодеть в одежду Хлыста. Сам же авторитет,
прицепив на бёдра тряпку, изображал новоявленного слугу дьявола.
- ...Пытался жениться Кондрат ещё несколько раз, -
жестикулировал пальцем Филька, - и всегда это мероприятие
проходило как стихийное бедствие: ураган, землетрясение,
наводнение, а то и пожары случались. При подготовке к последней
свадьбе, приехал отряд милиции особого назначения (по жалобе
колхозного осеменителя), арестовал Кондрата за злостное нарушение
общественной дисциплины и увёз в неизвестном направлении...
навсегда.
- Это ж как можно! – возмутился небритый и противный. –
Неужель, так и сгинул?
- И этот вопрос надобно прояснить, - нашёлся Филька, отметив
про себя, что операция по высвобождению Сыча прошла успешно. –
Может Кондрашка у вас в аду в начальниках ходит, а? Нечестивые...
Тут из облака дыма, создаваемого кострами, появился Рыжий
вместе с громадным субъектом, напоминающим помесь гориллы с
боксёром-профессионалом супертяжёлой категории. Двухметровое
согбенное тело с набедренной, как у всех чертей, повязкой;
длинные, мускулистые волосатые руки и круглые, запавшие
настороженные глазки – у любого могут вызвать психический и
телесный паралич.
Даже привыкшие ко всякой нечисти фирмачи внутренне
напряглись, но внешне остались спокойны.
- Освоились? – спросил Рыжий, выискивая Хлыста.
- На полную катушку! – отрапортовал Тишка, с любопытством
разглядывая гориллу. – Наш коллега, товарища встретил... В
картишки перекинулись...
- Молодцы... – озадаченно скривился Рыжий. – Знакомьтесь –
Страшила, исполняющий обязанности начальника утилизатора
грешников первой ступени.
- А что, есть и вторая... ступень? – удивился Филька.
- И третья! – злорадно прогудел Страшила, широко раскрыв
пасть и сверкнув двумя, заметной величины клыками, - В какой
степени грешил человек на Земле, так ему здесь и маяться: в
кипятке, смоле или на костре гореть. Правда до костра редко
доходят – не все котлы выдерживают и смолу!
- Сурово тут у вас... – почесал затылок Тишка.
- Зовите вашего дружка и начнём переговоры! – неестественно
засуетился Рыжий Чёрт.
Он очень надеялся увидеть пришельцев растерянными,
испуганными... Уже успел намекнуть Страшиле, что привёл пробную
партию новых клиентов. Мысленно потирал руки и губы, представляя,
как варятся в котлах шустрые ребята. Но, увидев уверенные лица и
услышав, что один из них ещё и друга встретил, почувствовал
беспокойство.
- Мы и без него обойдёмся, - начал Тишка. – Пусть пообщается
с товарищем...
Рыжий недовольно нахмурился, но согласился. Переговорщики,
по настоянию Страшилы, отошли в сторонку, уселись на камнях, как
на стульях, и начали предварительный обмен мнениями. Черти,
увидев начальство, слегка переполошились, приутихли в игре и
трудах, но, отметив, что Страшила занят, продолжили забавы.
Тишка с самого начала, как очутились в аду, напряжённо
обдумывал идею: что бы такое предложить здешнему начальству –
чёрту, дьяволу, или ещё кому – этакое оригинальное, заманчивое и
отвлекающее, а самим удалиться отсюда без помех. Разглядев
Страшилу, Бедень неожиданно успокоился: мысли приняли нужное
направление...
* * *
- Есть очень серьёзная задумка, как повысить эффективность
Страшного суда, официально именуемого, как утилизация грешников,
- менторски начал Тишка, подмигнув Фильке.
Оба чёрта сделали умные морды с оттенком интереса. Филька
прикрыл глаза, погрузившись с полное внимание.
- Так вот, мы, неискушённые в адовых делах, чистые в своих
помыслах, со свежего глазу разглядели явную диспропорцию между
грешниками и теми, кто за ними присматривает. То есть парит,
варит, смолит – в общем, отмывает бедолагам грехи. А всё от чего?
- Постой, постой, – прорычал Страшила, с трудом вникая в
заумное высказывание. – Не гони, а проясни мыслю...
- Мы кое у кого узнали... - кивнул Тишка дружку.
- Да-а-а, - скосил и забегал глазами друг, - кое у кого
узнали, пока вы, уважаемые начальники, отсутствовали, что
наметилось массовое явление – незаконное, кстати, - перехода
парящихся грешников в “святых” чертей!
- Как? – вытянулись морды у обоих нечистых и они тревожно
переглянулись.
Филька уже уловил мысль друга. По виду начальников понял,
что попали в точку и понёс дальше:
- Аналогичное явление наблюдалось в тридцатые годы
двадцатого века при великом товарище Сталине. Тогда это
называлось контрреволюционным заговором!
От слова “заговор” Страшила передёрнулся, сжался, глазки
забегали...
Тишка изобразил строгое лицо, в душе восторгаясь другом-
выдумщиком. Вспотевший лоб гориллы и испуганно помутневшие глазки
Рыжего вселяли надежду на правильность избранного хода мыслей.
- В нашем, то есть вашем, случае, - невозмутимо продолжал
Косой, - отмечается похожее с примесью местного колорита.
Кромешное царство исправно поставляет в ад грешные души, а они,
вместо того чтобы принять положенную кару, сговариваются с
коррумпированными представителями Загробного царства и переходят
в сан “святых”!
- Это бы надо доказать... – неуверенно рыкнул Страшила,
который так сжался, что, казалось, уменьшился на четверть.
- Но святотатство видно невооружённым глазом, - подключился
Тишка. – Взгляните, - указал он в сторону котлов, - обслуживающих
бесенят в два... нет, четыре раза больше, чем парящихся
грешников! И куда только высшее, царское начальство смотрит!...
Оба чёрта явно сникли, а Страшила начал мелко дрожать и
постукивать клыками.
- ...И как же великий вождь, товарищ Сталин, исправил
положение и освободился от врагов народа? – победно взглянул
Филька на поникших нечестивцев, подняв руку и выдержав паузу. -
...Провёл чистку! То есть вывел оборотней на чистую воду и
восстановил справедливость, порядок и количественные пропорции.
- Поэтому есть рационализаторское предложение, - опять бодро
подхватил Тишка. – Зачем выносить сор из избы, доносить
верховному... - Бедень сделал характерный жест в сторону потолка.
– Мы вам поможем провести “чистку” надзирающих “святых” и
клятвенно пообещаем хранить молчание. Вы нам даёте по куску
жёлтого металла и отправляете наверх с подписанным договором-
контрактом. Справедливо и взаимовыгодно, не так ли?
Больше чем Страшила, догадками пришельцев обеспокоился Рыжий
Чёрт. Если бы царь узнал, какие махинации с грешниками
проворачивал его первый помощник, сколько золота перетягал в
подвал своей резиденции, то гореть бы Яшке в бесовском костре!
Мздоимство с душ, попадающих в ад, они со Страшилой давно
поставили на конвейер. Ребята уловили только одну сторону
махинаций: перевоплощение грешников в чертей. “Это не самое
страшное, - думал Рыжий. – А если копнут далее?...
- Согласен, – выдавил Страшила, мельком глянув на
соумышленника. – Но дело это тяжёлое. С моими чертями сладить
нелегко...
- Сладим! – послышался голос из-за спины гориллы.
Из ниши в стене, словно привидения, появились Хлыст и Сыч.
Хотя приятели-зэки были одеты по-разному – Сыч в одежде Хлыста, а
Хлыст с тряпкой на бёдрах – оба имели воинственный, решительный
вид.
- Мне эта публика знакома ещё по зонам, - прихвастнул Хлыст.
- Я уже опробовал кипяточек, насмотрелся на хамские морды и
готов восстановить справедливость... – поддакнул Сыч и уточнил, -
хотя бы частично...
Сыч по сравнению с Хлыстом был крупнее и плотнее. Котельные
процедуры ещё не отразились на его квадратной, сугубо уголовной
морде. В остальном, он выглядел по-бандитски солидно.
- Я же говорил! – обрадовался Тишка. – Чистку проведём в
лучшем виде. Наши спецы-уголовнички и не такие дела обтяпывали!
Подключение воровских авторитетов ускорило принятие и
материализацию идеи. Страшила, обрадовавшись, что удастся
избежать огласки своих нечистых проделок, согласился на участие
матёрых уголовников в “чистке” своей команды. Самому заниматься
грязной работой, как выявление, кто настоящий бес, а кто
оборотень-грешник, ему явно не хотелось. Да и не это волновало.
Быстрее составить договор и отправить ушлых пришельцев вон –
вот, что заботило.
Ударив по рукам, приступили к делу.
Страшила выстроил в линейку ”святых” бесов-банщиков и
строго приказал подчиняться Сычу и Хлысту. Сам же отправился с
Рыжим в “канцелярию” готовить новый договор-контракт с Кромешным
царством.
Тут и началось...
Парящихся грешников, чтобы не мешали процессу установления
истины, вытащили из котлов и отправили в отстойник – помещение
закрытое решёткой, как в привычном СИЗО.
Перепуганных же бесов выстроили шеренгами и начали осмотр.
Перед этим Хлыст отобрал в помощники двоих, наиболее свирепых и
безжалостных.
Признаки, по которым собирались отличать грешников от бесов,
авторитеты установили, исходя из своих, воровских правил-понятий.
Одним из первых пострадал “святой” банщик с противной,
небритой мордой. Сыч долго его рассматривал со всех сторон и
констатировал:
- Думал с похабной мордой и белыми телесами за чёрта
сойдёшь, козлина безбородая! Отходи в сторону!
Небритый побелел, покрылся потом, затрясся и чуть не упал в
обморок. Но помощники проворно подхватили полуживого оборотня и
оттащили к стене.
Уже вначале отбора наметились проблемы: некоторые никак не
хотели соглашаться на переход в грешники. Один из чертей, с
лохматой шевелюрой, крючковатым носом и колючими глазками, по
кличке Крючок, стал кататься по земле и доказывать, что он чёрт
отродясь. Он выставлял под самый нос Сычу задницу, показывая
отросток наметившегося хвоста. Рвал на голове волосы, пытаясь
продемонстрировать растущие рога. Тыкал в стойке на руках пятки
ног, доказывая, что это стёртые от непосильных бесовских трудов
копыта!
Такой сатанинский патриотизм даже Хлыста поставил в тупик.
Посоветовавшись, авторитеты оставили Крючка чёртом. Тот от
радости так подпрыгнул, что чуть не угодил в котёл.
Проявленная лояльность вызвала нездоровые настроения среди
уже отобранных грешников, и они потребовали повторного осмотра.
Ситуация накалялась!
Наблюдавшие за “чисткой” дружки поняли, что задуманное дело
может рухнуть.
- Нет у них ясных критериев отбора, - озабоченно сказал
Тишка. – Так народ может взбунтоваться! Туды его в котёл...
- Да, - согласился Филька, - рогатых, хвостатых и с
копытами вообще не видно. Как они их делят? Такой произвол до
добра не доведёт. Нужно менять принципы... – нахмурив лоб и
собрав глаза в точку, стал размышлять Косой. - Слышал я от своей
прабабки, что у чертей есть одна отличительная особенность - они
не пьянеют! Ты как думаешь?
- А что – идея! – поддержал Тишка, ухватив мысль дружка. –
Возле костра, где баранья туша жарится, стол с бадьёй стоит.
Сдаётся мне, что наполнена она горячительным, а?
Дружки подозвали авторитетов и поделились возникшими
сомнениями и идеями.
- Как мы сами не додумались? – просиял Хлыст. – Вовремя вы,
братаны, подсказали. А то черти упираться начали: того и гляди -
взбунтуются!
- Уточнение есть, - зашептал Тишка, оглядываясь на притихшие
шеренги служителей ада, - давайте не больше стакана. При большем
количестве, боюсь, различия сотрутся...
- Верно, – поддакнул Сыч и азартно облизнул губы. – Счас мы
их быстро...
Когда Хлыст объявил о новом подходе к отбору в грешники,
реакция “бесов” была однозначная - одобрительно-громовая!
- Давно бы так! – возопили, оживившись, шеренги.
- Помирать так весело! – запрыгали некоторые.
Вскоре у стола с бадьёй выстроилась очередь. Нашёлся стакан
(на удивление, гранёный, сталинских времён) и процесс пошёл.
Сыч черпал пойло и подносил очереднику, а Хлыст определял
дальнейшую судьбу бедолаги. Некоторые, опорожнив стакан, долго
пытались вдохнуть и, когда это удавалось, закатив зенки,
принимали лежачее положение. Таких помощники Хлыста оттаскивали и
складывали в ряды.
Те же, кто мужественно принимал пойло на грудь и
благополучно выдавливал из нутра остатки воздуха, выстраивались
вдоль стены. Хлыст отнёсся к этому приёму сохранения
вертикальной устойчивости одобрительно, даже посоветовал
придерживать друг друга.
Появившиеся, наконец, Рыжий Чёрт со Страшилой были немало
удивлены: часть чертей пошатывалась у стены, другая выплясывала
“трясучку”, третья водила хоровод и горланила что-то несуразное.
Но большая часть лежала штабелями, неистово храпела, сопела, а
кое-где и хрюкала. Между ними сновали чертенята-помощники и
оттаскивали лежачих в адовое СИЗО.
Хлыст подошёл и бодро отрапортовал начальникам:
- Чистка прошла успешно! Выявленные черти-оборотни, то есть
грешники, помещены за решётку и будут отбывать наказание в
котлах... по приведении в чувство. Оставшиеся кореша-черти
продолжат службу согласно уставу...
От длинной речи Хлыст вспотел, повязка на бёдрах стала
подозрительно спадать, а концовка рапорта никак не получалась.
Выручил Филька:
- Стакан Фёклиного самогона у нас в деревне - первейшее
средство по выявлению чертей! Потому как перепивший бес в беса
перевоплотиться не может, в отличие от простого смертного. Тот уж
если переберёт, то не только в порося, но и в любую гнусь
оборотится. Вот так, уважаемые начальники! Принимайте у коллег
работу и отпускайте нас с договором, то есть с миром...
Страшила про самогон не понял, но когда Тишка дополнительно
растолковал принцип выявления грешников, то остался доволен. Тем
более, “истинных” чертей после “чистки” осталось не так и много,
что однозначно устраивало гориллу. “Меньше народу - меньше ушей
и языков, а порядка больше”, - подумал он.
Только Рыжий кривился, тёр лоб и всё оглядывался, пряча злой
огонёк в глазах. Однако неожиданная просьба Хлыста смягчила
Яшкину душу.
Авторитет положил руку на сердце, кинул короткий взгляд на
коллег с Земли, повернулся к Страшиле и попросил с мольбой в
голосе:
- Дозволь, начальник, остаться на службе! Достали меня
земные дела, а тут друга встретил, да и не скучно здесь. Работа в
некотором смысле знакомая, грешникам спуску давать не буду, да и
свои грехи отпарю...
От такой просьбы дружки опешили, а Страшила нахмурился. Лишь
Рыжий откровенно обрадовался и горячо поддержал Хлыста;
- Бери, Страшила! Эти ребята обеспечат в твоём заведении
полный, армейский порядок. Что будет не так – разберёшься быстро:
котлов, кипятка и смолы хватит, я надеюсь...
Начальник первой ступени помялся, посопел и – согласился.
Тишка отозвал авторитета в сторонку и зашептал на ухо:
- Ты чего, друг? В аду понравилось али как?
Хлыст хитровато сверкнул глазами и зашептал в ответ:
- Да тут ничего, нормально... Мы с корешем так раскрутим
этот суд, что им мало не покажется. Хоть здесь отыграюсь на
чертях! К тому же золотишко надо пристроить получше... – и
добавил, оглянувшись на Страшилу: - Как всё оформим, сами отсюда
смотаемся... Так что не прощаюсь. Привет Усте...
Дружки пожали плечами, перемигнулись, о чём-то пошептались.
Потом пожали руки авторитетам и пожелали удачи. Но, когда
уселись в коляску, Филька поправил на коленях свой кусок золота и
сказал:
- Оно и к лучшему. Хлыст попал бы в ад всё равно, да только
неизвестно каким путём: может, убили бы, а может - удавили или
отравили... А так уже на месте, знает, что по чём, работёнку
подобрал и начальству приглянулся.
Тишка согласно кивнул головой. Рыжий подал условный сигнал
наверх, чтобы поднимали. Хмуро посмотрел на золото, лежавшее на
коленях дружков, и погрузился в свои думы.
Канат натянулся, и телега с умеренным грохотом покатила
вверх...
Часть 2. Глава 9. В уезде грешных желаний.
Возврат к оглавлению.
Количество посещений: 31