Талантливые люди всегда немного не в себе, чрезмерно 
восприимчивые и чувствительные. Аркаша Волос с детства 
определился в таланты, вернее его определили родители. 
Исполнительный мальчик ещё до школы посещал многие кружки в 
местном доме культуры: танцевальный, вокальный и по классу 
скрипки... Мальчик действительно был талантлив и осваивал каждый 
новый вид искусства легко, даже непринуждённо.
	В школе пошёл дальше: к скрипке добавилась свирель с 
гармошкой, а в вокале освоил хоровое пение. В общем, намечался 
разносторонний музыкант-исполнитель. Очень скоро стал побеждать 
на конкурсах детской самодеятельности. Параллельно поступил в 
музыкальную школу, потом в училище. К концу учёбы наметилась 
популярность и известность в родном городе Ляпове!
	Тут и началось движение расцветающего таланта по наклонной 
вниз, причём с выпускного вечера. Важное школьное мероприятие 
отмечали по-старому: с торжественным собранием, на котором 
присутствовало городское начальство; с вручением грамот и медалей 
и последующим обильным... застольем прямо в школе!
	Аркадий Волос - как гордость школы - в течение совместного с 
высоким начальством потребления продуктов и напитков  
показательно пел, играл и танцевал. Лев Давыдович – приятный, 
лысенький толстяк, глава городского отдела образования -  хлопал 
и восторгался больше всех. Он подсел к Аркаше и постоянно вызывал 
парня на “бис”. 
	
      После триумфального выпускного, не успели Аркашины документы 
уйти в приёмную комиссию музыкальной консерватории, что 
располагалась в областном центре, как парня пригласили выступить 
на свадьбе племянника Льва Давыдовича. Такое внимание считалось 
честью для любого жителя города. Прихватив гармонь, Аркадий 
отправился на своё первое сольное выступление. Родители 
восторгались успехами сына и умилялись до слёз.
	Уже к середине торжественного мероприятия вокруг Аркаши 
собралась молодёжь, и каждый предлагал выпить. Такое повышенное 
внимание публики, среди которой преобладали девушки и молоденькие 
женщины, ослепило и смутило неустойчивую и восприимчивую душу. 
	Очнулся Аркадий к утру в постели  незнакомой девицы. 
Состояние было типичное, послезастольное, с признаками тяжёлого 
сивушного недомогания. Парень даже на ногах стоял неустойчиво: 
шатало и постоянно тошнило. Он смотрел отёкшими глазами на 
нежданную постельную подругу и силился понять: что случилось, и 
где его музыкальный инструмент? 
      Девица оказалась опытной во всех отношениях, в том числе и 
по части вывода жертв зелёного змия из питейного синдрома. 
Затащив невменяемого, трясущегося и икающего Аркашу на кухню, 
силком влила в рот парня стопку водки...  Экзекуция, на 
удивление, помогла, и паренёк пришёл в себя. Девица обрадовалась 
поболе вновь запьяневшего дружка и, одев и обув, потянула Аркашу 
продолжать веселье...
      
      Так начался длинный, тернистый, даже где-то весёлый и 
жизнерадостный путь будущего алкоголика-профессионала. С лёгкой 
руки зава отделом народного образования, Аркаша Волос пошёл по 
свадьбам, проводам, крещениям и другим неотъемлемым атрибутам-
радостям непростой и противоречивой жизни высоких чиновников.
      Родители были в отчаянии! Но как можно идти против воли и 
желания хозяев города, которые непременно хотели видеть и слышать 
лично у себя, в знаковые моменты жизни и работы, талантливого 
разностороннего музыканта!
      Документы из консерватории пришли обратно, а Аркаша переехал 
в областной центр под патронатом всё того же Льва Давыдовича, 
который представил молодого музыканта и певца своим областным 
коллегам. 
      Наверное, если бы не та самая восприимчивость, доехал бы 
Аркаша и до столицы... по линии народного образования. Но 
чувствительная душа парня так тонко и глубоко приняла зелёного 
змия, что собственно музыка стала неумолимо отходить не на 
второй, а на последний план.
      
      Карьера Аркадия Волоса кончилась банально,  даже 
тривиально...
      Вечеринка по случаю победы на губернаторских выборах 
проходила в загородном коттедже. Стояла ранняя весна. Солнце 
весело освещало ещё белую заснеженную землю и чёрные, 
наливающиеся почками деревья. Чирикание проворных птичек, смело 
купающихся в подтаявшей луже, предвещало скорое тепло.
	Уже на церемонии чествования нового главы области, Аркаша 
умудрился пропустить рюмку водки со своим новым дружком Петькой 
Заводным. Петька имел цыганистый вид и хорошо плясал, благодаря 
чему и пристал к компании, услаждающей и веселящей народную 
элиту. Почвой для сближения талантливых парней стал классический 
дуэт причин: женщины и вино! Вот и сейчас, ещё не дошла очередь 
до праздничного стола, как друзья в окружении откровенно одетых, 
заметно озабоченных девушек выглядели неестественно оживлёнными и 
весёлыми.
	Когда гости достаточно разогрелись и возбудились, Аркашу 
пригласили повеселить народ, то есть спеть и сплясать. “Артист” 
вышел на авансцену пошатываясь. И хотя отработал номер сносно, но 
тень неудовлетворения проскочила по лицу губернатора. Его 
помощник, некий Прихлебаев, заметил изменения в настроении шефа и 
оперативно среагировал. Проходя мимо чокающегося со всем столом и 
не в меру взбудораженного Аркаши, строго шепнул:
	- Уймись, родимый! Тебе ещё весь вечер работать, а ты уже 
набрался, как боров непоеный трое суток...
	Аркаша оторвался от рюмки и непонимающе уставился на 
незнакомца. Конечно, если бы Волос знал, кто делает ему замечание 
в такой грубой, невежливой форме, он бы промолчал и принял совет 
к исполнению, но... Кровь возмущения хлынула в затуманенную 
голову, и Аркаша резво схватил за рукав уходящего с чувством 
исполненного долга Прихлебаева:
	- Эт-т-о что ещё за м-мурло меня воспитывать вздумало?! – 
заплетающимся от негодования языком прорычал любимец публики, 
вставая со стула.
	При этом другой рукой машинально взял со стола первое, что 
попалось – мясной салат с майонезом. Пока помощник губернатора 
раздумывал, как достойно выйти из ситуации, попал ещё в худшую, 
комичную и оскорбительную - описав дугу, салат размазался по 
физиономии Прихлебаева и потёк струйками майонеза на 
безукоризненный костюм и рубашку.
	Возмущение, испуг, растерянность - одновременно отразились 
сквозь салатную начинку и вызвали за праздничным столом, в 
основном, адекватную реакцию – громовой дружный хохот!  Многие 
восприняло трюк с салатом, как начало клоунского номера, и стали 
скандировать, подбадривая исполнителей-артистов:
       - Браво! Браво! Бис!...
       - Тортом его на закуску!
       - Горчичкой, помажь его - горчичкой! – советовали другие.
      Надо отдать должное сообразительности Прихлебаева: не 
побуждая к дальнейшей активации “переутомлённого” музыканта, 
который стоял петухом и утробно дышал, готовый к продолжению, 
отошёл в сторонку, смахнул с глаз салат, галантно раскланялся и 
удалился в туалет. Вслед ему неслись аплодисменты, переходящие в 
овацию.
      Не дождавшись от оппонента ответных действий, с 
удовлетворением восприняв зрительские симпатии, Аркаша уселся за 
стол и продолжил принятие на грудь веселящего груза. Подсевший к 
нему Петька пытался озаботиться происшедшим и предложить другу 
покинуть мероприятие, так, на всякий случай. Но Аркаша был в 
ударе: после очередной рюмки, вместо сольного танца, он подхватил 
понравившуюся девицу и пустился с ней в пляс, бесцеремонно 
расталкивая танцующих. Девица пыталась возмущаться, вырваться из 
цепких рук партнёра, но тот, распевая во весь свой могучий голос 
не совсем пристойную песенку, носил обалдевшую дамочку по всему 
залу!
      Дамочка оказалось дочерью губернатора...
      
      В этот раз Аркаша опомнился (трезвым, как стёклышко) в 
Кромешном царстве на вакантном посту Зелёного змия. Его 
предшественник так распоясался в злачном месте, настолько потерял 
всякое уважение к царствующим особам, что был отправлен на 
перевоспитание в нижнее, Загробное царство...
      Переходу в новое состояние предшествовало крайнее возмущение 
губернатора поведением “таланта”. Как только стемнело, 
невменяемого Аркашу попросту выбросили на крепенький мороз 
рослые, плотные и, в целом, вежливые ребятки. Дружок Петька, 
потеряв от выпитого ориентацию во времени и пространстве, 
запутавшись среди комнат и девиц, не смог помочь товарищу. А 
разъезжающиеся поутру гости даже не заметили на обочине дороги, в 
кустах, припорошенное утренним снегом, замёрзшее тело...
      
      			*   *   *	
      Аркашка, Зелёный-змий, охранял пятый кордон Кромешного 
царства. В его распоряжении были чёртики - малорослые, 
горбатенькие уродцы - и девы-искусительницы, попавшие в подземный 
мир из домов моделей, по причине безвременной кончины от 
неумеренно сладкой жизни. 
      Главным оружием и средством обеспечения сохранности, 
неприкосновенности границ царства было бражное варево, из 
которого змий готовил разнообразные сорта хмельных напитков. Его 
помощники - чёртики и искусительницы – были не менее эффективным  
дополнением. Разнообразие методов пития в сочетании с девами 
позволяло эффективно выявлять, искушать и останавливать любого 
непрошеного гостя, с какими угодно вкусами и наклонностями, 
планами и устремлениями.
      Жил Змий в просторной пещере с куполообразным высоким 
потолком, наподобие циркового, и многочисленными тоннелями, 
ведущими в пещеры помельче. Там размешалось питейное и иное 
хозяйство, а также указанная выше челядь.
      Пещера вклинивалась в невысокую гору, которая перекрывала 
единственное ущелье, ведущее к Чернобогу. К этой горе и привела 
Лиана фирмачей. 
      Остановившись, Филька скосил глаза, примериваясь к горной 
вершине, окунул носок сапога в бойкий ручеек, бурливший по дну 
расщелины, и спросил проводницу:
      - Хоть вкратце опиши – что за нечисть нас поджидает и каких 
пакостей от ейной гадости ждать? Зелёный змий – слишком 
интригующее напоминание о некоторых тёмных сторонах светлой 
жизни. Хотелось бы узнать подробнее с учётом реалий и 
особенностей вашего царства, покусай меня гуси!
      - Тебе же сказали: обычный зелёненький змий, такой, как и на 
нашем, Белом, свете, когда хватишь лишнего! – вступилась за Лиану 
Устя.
      - Филька прав, - поддержал дружка Тишка, - может особенности 
есть, характерные...
      - Вот именно, - засуетился Григорий, - не влипнуть бы...
      - Не припухайте, братки! – ухмыльнулся Хлыст. – Что мы с 
водярой не разберёмся? Да я в зоне...
      - Про него, Змия, будто всё рассказала, - недослушала Лиана 
Хлыста, - а вот про помощников – знаю мало...
      - Ну, что я говорил, - озаботился Филька, - вот они и 
особенности. И что за помощнички у него, зелёного?
      - Чёртики и девы-искусительницы...
      Сообщение вызвало бурные дебаты, которые закончились 
констатацией, что до чёртиков ещё никто из присутствующих не 
напивался, а на женское искушение поддавался только бывший вор.  
Тишка подвёл итог дебатам:
      - Будем же, друзья мои, бдительны и устойчивы! Очевидно, 
этот кордон просто не проскочишь. Остаётся уповать на удачу и на 
помощь наших женщин, туды его в карусель...
      Он вдруг перекрестился и решительно направился к проёму 
пещеры. За ним, негромко переговариваясь, потянулись остальные.
      
	Пещера встретила острым запахов сивухи. Ни одной нечистой 
души поблизости. Пришельцы остановились в нерешительности, и 
Тишка уже собрался кликать хозяина, когда появилось горбатенькое, 
малорослое существо. Оно внимательно рассмотрело гостей, моргнуло 
глазками и проворно кинулось в один из коридоров.
	- Это приведение – наверняка, один из тех чёртиков? – 
обернулся Тишка к Лиане.
      - Возможно, - опустила веки девушка, - я их никогда не 
видела...
      - Теперь жди хозяина... – разглядывая пещеру, предположил 
Филька. 
      Бражный запах навеял ностальгию, и он решил, пока 
образовалась пауза, потешить коллег очередной байкой.
      
      - ...Был у нас в селе принципиальный трезвенник, по имени 
Андрон. Как ни странно, из семьи потомственных выпивох. Род 
Андрона отличался стойкостью ко всему горькому. Говорят, 
примешалась к их крови часть грузинской, а кавказцы, как 
известно, обожают всё острое. Кроме того, в роду было заведено - 
с малолетства приучать к крепкому напою: младенцам самогоном 
смазывали губы, а старших  лечили натиранием тела и по грамму 
вовнутрь!  Дед ел красный перец стручками и запивал такой же 
крепкой настойкой. А вот Андрон выскочил из семейной колеи - чем 
больше рос, тем безразличнее становился к спиртсодержащим 
напиткам и горьким приправам. Видать, грузинское в нём 
выродилось. И как вы думаете, когда же оступился этот 
принципиальный трезвенник? – обратился Филька к коллегам, 
пытающимся понять мораль повествования. – В антиалкогольную 
кампанию! Глядя, как народ давится в очередях за водкой, 
разметает дрожжи и сахар,  Андрон поддался ажиотажу. Да так, что 
через полгода после начала кампании, родственники отправили его 
на лечение, как закоренелого алкоголика. Мораль: Зелёный змий – 
коварная и непредсказуемая пакость!
      - А вот и он! – воскликнула Лиана.
      
      Из центрального коридора появился примечательного вида 
мужик, за которым следовала дюжина горбатеньких “чёртиков” и 
девиц откровенно похабной наружности. Аркашка-змий (это был он) 
был похож на карикатурного пропойцу из советского сатирического 
журнала “Крокодил”:  длинные скомканные волосы, синюшные круги 
вокруг глаз, вытянутый утиный нос на осунувшемся небритом лице и 
сутулая, тощая фигура. От талантливого музыканта остались только 
длинные, нервные пальцы рук.
      Гримаса настороженности на лице  Змия сменилась кривой 
ухмылкой:
      - Нос с ночи чесался... Вижу - не даром! Гостей надобно 
встретить по-нашему, кромешному обычаю: чтоб душа запела, ноги 
заплясали, а голова зазвенела.
      Оставшись чрезмерно довольным своей вступительной речью, 
Змий представился:
      - Охранник пятого кордона его чернейшего высочества, царя 
Чернобога, Зелёный змий-искуситель. В светлой жизни – музыкант и 
певец Аркадий Ферапонтович Волос! Прошу заходить и располагаться 
на постой в моём скромном жилище... 
      Осмотрев свою свиту, добавил:
      - Мои помощники – зелёные чёртики и ненасытные девицы-
искусительницы – все к вашим услугам!
      
      После этих слов челядь змия засуетилась, забегалась... 
Довольно скоро пространство пещеры стало заполняться столами и 
стульями. Два вихрастых чёртика бодро выкатили из коридора бочку, 
а девицы расставили на столах гранёные советские стаканы! Возле 
каждого стакана положили по кусочку чёрного хлеба.
      Фирмачи молча, с осторожным интересом наблюдали за 
происходящим. Они понимали, идёт подготовка к застольной части 
приветствия. 
      А Змий вновь подошёл к гостям. Изобразил гримасу-усмешку, 
сделал театральный жест рукой и хрипло, но громко пропел:
      - ...К столу, к столу вас приглашаем – отметить чаркой ваш 
приход!
	“Он ещё и петь не разучился, – подумал Тишка. – Боевой 
мужик, несмотря на скудный вид...” – и обратился к хозяину:
      - Нам бы с дороги привести себя в порядок: причесаться, руки 
вымыть... 
	С этим оказалась заминка: не пристало нечисти за чистотой 
следить! Однако чёртики воду нашли и притащили в замызганном 
сосуде, смутно напоминающем тазик.
	
      Пока по очереди смывали с рук дорожную пыль, в полголоса 
обсуждали обстановку и “диспозицию” к ней.
	- Сдаётся мне, коллеги-господа, змеёныш жаждет нас подпоить, 
– поёжился Филька. – На столе одна выпивка, обратите внимание... 
-	Всё идёт к тому, - согласился Тишка.
      - Надо отказаться! – загорячился Григорий. – Напоит, а потом 
что?...
-	На то он и Зелёный змий! – хихикнул авторитет.
      - Я вообще не люблю спиртное, разве вина немного... – 
поёжилась Устя.
      - Отказываться нельзя, - сказала молчавшая до сих пор Лиана. 
-  Слышала, если Зелёный змий разозлится, то худо тому! 
Оглянувшись, девушка добавила шёпотом:
      - Тюрьма здесь есть. Всех неугодных - сажают и морят без еды 
и воды. Потом отправляют в нижнее грешное царство... А жалует 
змий тех, кто пьянствует с ним, танцует и песни поёт.
      Предупреждение Лианы вызвало замешательство. Однако, 
посовещавшись, сошлись на том, что участвовать в застолье 
придётся. А что бы не “упиться”, договорились всеми способами 
уменьшать потребление: недоливать, выливать, подливать воду, 
заговаривать змия и тому подобное...
      
      Когда вернулись в гостиный зал, всё было готово к “горячему” 
приёму. К наполненным стаканам добавились трёхлитровые ёмкости с 
традиционно мутноватой жидкостью. Пузатые стекляшки равномерно 
покрывали пространство стола. Закуска по составу и количеству не 
изменилась. Девки-искусительницы выглядели не такими похабными, а 
очень даже пристойными. Старомодные, но привлекательные 
коротенькие сарафаны и подкрашенные глазки и губки навевали на 
парней ощущения, вынесенные из прибалтийского ночного клуба. 
Хозяин рассадил девок, несмотря на заметное сопротивление Усти, 
вперемежку с мужчинами. Чёртики выстроились перед столом и по 
знаку Аркашки затянули застольную “...и пить будем, и гулять 
будем, а смерть придёт – помирать будем!”
      Ход с девицами, которые, кстати, следили за полнотой 
наполнения стаканов, оказался неожиданным и окончательно 
расстроил планы фирмачей. А поскольку назначение единственного 
продукта закуски – чёрствого куска хлеба – состояло в его 
использовании, как нюхательного средства, то положение 
вырисовывалось, мягко говоря, сложное...
      
      Да, змий имел отработанную технологию по спаиванию. Как ни 
старались мужики, как ни пытались ограничить себя, но вскоре, к 
ужасу Усти (на неё Зелёный внимания не обращал, как и на Лиану) 
Тишка выплясывал со “своей” искусительницей “барыню”. Фильку 
обнимала и угощала другая блудница. Григорий умостил голову на 
столе и похрапывал, а Хлыст очень оживлённо беседовал со “своей” 
востроглазой соседкой... 
      Хор чёртиков под дирижёрство самозабвенно орущего Аркаши, 
громыхал про ямщика, снег и несчастную любовь. В общем – 
вакханалия!
      
      Пробуждение было тяжким...
      Спали вповалку на тряпье в помещении, напоминающем сарай. 
Если бы не Устя с Лианой, которые разносили страждущим воду, не 
скоро бы мужики пришли в себя!
      - Нет, коллеги,  - выпив одним махом ковш воды, сказал 
Тишка, отдышавшись, - такие испытания  загонят меня в гроб под 
похоронный марш чёртиков! Надо что-то думать и делать, туды его в 
печёнку...
      - Лиана, - простонал Филька, - щипни меня – а то не пойму, 
где я: у чертей на небесах или на наковальне у деда Кузьмы...
      Девушка участливо улыбнулась, подала страдальцу воды и 
положила руку на лоб парня. Блаженно закрыв глаза, Филька выпил 
воду и сказал:
      - Век бы так сидел... До чего приятное прикосновение...
      
      Как всегда дольше всех маялся Григорий. Хлыст же, на 
удивление, выглядел как огурчик. Посмотрев с нескрываемым 
превосходством на коллег, Гена сказал:
      - Пока вы чухались, я обмозговал идею, как Змия проучить...
      Приподнялся даже Григорий, а Тишка вскочил на ноги и подошёл 
к авторитету.
      - Прихватил я на всякий случай из сада Добряка яблок... – 
ухмыляясь, продолжил развивать идею Хлыст. – Дорога дальняя, 
встречи могут быть разными.... Дай, думаю, прихвачу биологически 
активный фрукт!
      - Какой предусмотрительный... – похвалил и одобрительно 
похлопал коллегу по плечу Тишка. – Дальше можешь не рассказывать 
– технология применения опробована.
      - Не скажи... – опять осклабился вор. – Фрукт тот, да не 
тот! Пока я был ещё при памяти, проверил яблоко на своей девице-
соседке. Вот, кумекаю, будет потеха, когда она, стерва, забегает 
в сортир. Ан нет – рыгать баба стала! Что ни выпьет – всё 
назад...
      - Это как же, назад! – засомневался Филька. – Мы и не 
приметили.
      - В том-то и фокус, - приосанился авторитет. – Она пойло 
назад в стакан определяла, то есть пила одно и то же! Никто и не 
заметил...
      - Не пойму – что ты предлагаешь? – встрял в разговор 
Григорий. – Говори яснее.
      - А то, что с этим яблоком, лично я могу перепить кого 
угодно! Даже Змия...
      Хлыст воровато оглянулся и сказал тише:
      - Подбить его надо на состязание: кто кого перепьёт. Вы мне 
подыгрываете, а я незаметно стакан заполняю из своего нутра. Ну 
как идея!
-	А девка не заложит? – засомневался Григорий.
      - Она ничего не помнит – стакан я подсовывал! Да и 
избавиться от них, девок, нужно...
      - До такого может додуматься только прожжённый аферист. 
Молодец! – похвалил Тишка. – Остаётся разработать сценарий и 
распределить роли.
      После такой обнадёживающей, даже спасительной, идеи, 
протрезвление пошло быстрее. Впереди замаячила смутная 
перспектива пройти и этот кордон.
      
      Дружной толпой фирмачи вошли в знакомый гостевой зал. 
Казалось, тут со вчерашнего дня ничего не изменилось: стол был 
накрыт и уставлен стаканами и посудой с пойлом, куски хлеба 
лежали на своих местах. Чинно сидели девы-искусительницы, пел 
(правда, вполголоса) хор чёртиков. Навстречу вышел, скалясь 
беззубым ртом, сияющий как стёклышко, сам хозяин:
      -  Вижу, вижу, кореша мои ненаглядные, жаждите продолжения! 
Прошу!
      “Издевается, змеюка зелёная!” – подумал Тишка, но высказался 
как можно бодрее:
      - А то как же – жаждем! Только есть к вам, дорогой хозяин, 
искуситель самогонный, предложение...
      Синюшные круги вместе с глазами расширились и в них 
проскочило любопытство.
      - ...Мы ведь люди русские, как ни говори. А у нас не принято 
пить просто так, без куражу. Верно?
      Змий замялся, туго соображая, скривил рот и кивнул головой 
соглашаясь.
	- ...Товарищ у нас есть, - указал Тишка на Хлыста, - на 
Белом свете не знал себе равных по количеству выпитого. После 
вчерашнего, мы еле пришли в себя, а ему хоть бы хны! Говорит, что 
и тебя, Зелёного змия, перепьёт.
	- Меня?! – ткнул пальцем в свою плоскую грудь Аркаша.
	От возмущения у него задёргалась нижняя челюсть, запрыгали 
глазки, а пальцы рук посинели и скрючились.
	- Да, – продолжал невозмутимо Тихон. – Поэтому, чтобы 
застолье пошло веселее, предлагаем тебе, хре... царёв охранник, 
посоревноваться с нашим коллегой. Есть, правда, одно условие: на 
первом этапе удали своих помощниц-искусительниц. Присутствие 
таких соблазнительных женщин будет отвлекать коллегу.
	Возмущённый Змий начал приходить в себя и вдруг отчётливо 
вообразил (мысленно), что будет с тем, кто с ним померяется в 
питие. Это его невероятно развеселило. Открыв широко беззубый 
рот, нечестивый громогласно загоготал:
	- Со мной! Состязаться! Го-го-го! – трясся Аркашка.
	Хор чёртиков взревел, поддерживая хозяина. На минуту от рёва 
и хохота показалось, что пещера задрожала. Во всяком случае, с 
потолка посыпалась пыль и крупная копоть.
	- Моих девочек удалить? – прервал веселье змий и тут же 
лукаво ухмыльнулся: - А ладно, пусть отдохнут.
	Аркаша восторженно осмотрел девиц и скомандовал:
	- Сходите-ка, мои красотки, в дальнюю пещеру, да подмогните 
чёртикам-сивушникам брагу месить: три кадки не при деле стоят!
	Соблазнительницы выразили недоумение, переглянулись между 
собой и проворно направились выполнять поручение. Змий 
удовлетворённо потёр руки, как перед приятной работой, глянул с 
жалостью на Хлыста и предложил - начинать!
	
      По знаку хозяина хор затянул “Сама брагу я варила...”. 
“Спортсмены” уселись друг против друга с видом боксёров перед 
началом раунда, и Тишка разлил самогон по стаканам...
	Когда состязание началось, фирмачи окружили соревнующихся и 
отгородили их от чёртиков. Зажигательными выкриками и лозунгами 
дружно поддерживали обоих. Змий был так увлечён, так уверен в 
победе, предвкушая позор Хлыста, что видел только свой стакан и 
глаза соперника. Возгласы болельщиков и зажигательные песнопения 
дополнительно нагнетали азарт.
      Когда опустошили первую кадку, змий почувствовал тяжесть в 
животе и туман в глазах. Сидевший напротив Хлыст, стал корчить 
рожи, увеличиваться в размерах и размножаться. Крики и пение 
слились в единый гам. А стакан оставался полным! 
      Этот факт озадачил Аркашу... Выпив залихватски в два глотка 
содержимое, не ощутив ни крепости, ни горечи, он выдавил из орбит 
глаза и сосредоточенно уставился на стакан... Тот был полон! “Ну 
напасть! – нарастала злость, даже ненависть, к злосчастному 
стакану. – Проделки Рыжего чёрта - выпить по-людски не даёт! Ну, 
подхалим царский, держись...”
	С удвоенной энергий и ускорением, змий опрокидывал в своё 
чрево стакан за стаканом! Он уж не видел, что Хлыст давно не 
пьёт, а вместе с коллегами наблюдает за самозабвенными действиями 
Зелёного искусителя.
	
      Чёртики привычно тягали кадки с пойлом и продолжали 
развлекать пением. Филька с Григорием заключили пари: на каком 
стакане хозяин выдохнется. Устя мысленно молилась, а лицо Лианы 
выражало изумление.
	Раздувшийся живот уже не вмещался за столом, и змий с трудом 
дотягивался до стакана. Выпученные глаза помутнели настолько, что 
выглядели как две хоккейные шайбы. Усиливающаяся икота вконец 
затруднила приём вовнутрь. Змий вдруг тяжело задышал, замотал 
головой, словно телок, отгоняющий слепней, и выкарабкался из-за 
стола. Фирмачи почтительно расступились. Сделав несколько шагов, 
Аркашка стал заваливаться на спину!
	Чёртики прекратили петь и  кинулись хозяину на помощь. 
Однако змий уже лежал на спине, закатив свои чёрные шайбы. Над 
ним возвышался непомерно огромный живот. Так как он не двигался, 
можно было предположить, что искуситель отходит в нижнее царство 
самостоятельно.
	Чёртики отчаянно запрыгали, завизжали, как месячные 
поросята. Кое-кто завыл...
	- Неужто помер? –  опомнился Филька. – Но здоров! Я бы и 
первую кадку не осилил – лопнул от передозировки!
      Растолкав чёртиков, Тишка наклонился к телу пострадавшего 
“спортсмена” и припал к груди.
      - Ещё стукает... – констатировал он и вдруг обратился к 
Хлысту: - Напхай-ка ему в рот яблок – может, спасём нечистого. Он 
хоть и змий, а всё ж человеком был...
      Тихона поддержали девушки, и только Григорий просил не 
торопиться. Но Хлыст уже втолкнул в раскрытый рот Аркашки кусок 
яблока. Чтоб фрукт легче проникал в чрево, облили его самогоном. 
      В горле Аркашки булькнуло, он потянул носом и засопел. 
Фирмачи оживились, а снующие между ними чёртики радостно 
запрыгали. 
      
      - От винта! – убегая, успел крикнуть Филька, когда изо рта 
Аркаши хлынул фонтан самогонной смеси, успев слегка обрызгать 
Тишку. Остальные стояли дальше и не пострадали.
      Со стороны искуситель напоминал кита, вынырнувшего у берегов 
Гренландии: из круглого брюха, которое стало заметно уменьшаться, 
извергался мощный фонтан. Пока Филька выяснял с Григорием, кто 
выиграл пари, змий облегчился и пришёл в себя.  
      Кинувшиеся к нему с восторгом чёртики помогли “спортсмену” 
сесть. Покачиваясь, он непонимающе рассматривал окружающую 
обстановку и периодически икал, исходя пеной. Сивушную лужу 
вокруг себя Аркашка явно не чуял. 
      - Думаю, коллеги, мы его одолели, - шепнул Тишка. – Пора 
собираться в дорогу...
      Григорий недоверчиво повертел глазами, Хлыст скривился с 
сарказмом, а Устя с Лианой переглянулись.
      - Как самочувствие, уважаемый! – наклонился Тишка к змию. – 
Будем продолжать? Наш коллега свою норму ещё не набрал...
      Чёртики злобно уставились на пришельца, а змий выдавил с 
хрипотцей:
      - Самогон кончился... Девки, паскудницы, ещё брагу не 
учинили... А то бы я...
      Тут Тишка смекнул, что надо менять тон, и миролюбиво 
продолжил: 
      - Есть предложение!
      От этих слов Аркашку передёрнуло, и он с опаской посмотрел 
на шустрого гостя, ожидая новых неприятностей. Но парень 
добродушно сверкнул взглядом:
      - Ты нам покажи дорогу далее, а мы ещё вернёмся. К тому 
времени, надеюсь, твои помощники нагонят столько пития, что можно 
будет спартакиаду народов Кромешного царства проводить, а не то, 
что дуэли! По рукам?
      Змий, опираясь на чёртиков, встал на ноги и протянул руку.
      - Буду ждать... Эй, Мутняк, - кивнул он ближайшему 
помощнику, - проводи гостей к Рыжему.
      Чёртик запрыгал на месте, как дворняжка перед найденной 
костью, и, махнув пришельцам рукой, направился к выходу. Нечисть 
примолкла и проводила пришельцев алчными, ненавистными 
взглядами...

Часть 2. Глава 7. Тайный любовник.
Возврат к оглавлению.