Совещание проходило суетливо, но с пользой. На Ляпово уже давно опустилась ночь. Светила луна, нахально заглядывая в распахнутое окно. А далёкие звёзды, казалось, заговорщицки подмигивали, прислушиваясь к бурным дебатам. Выслушав отчёт зама Тихона Бедового и рядового Фильки Косого о первой попытке изучения родимого пятна, на предмет наличия буквенной графики, у потомка древнего княжеского рода Бедича Вакулы Ардалионовича, директор фирмы, Григорий Семёнович, нахмурился... Узкое лицо вместе с тонкой шеей вытянулись, а лоб покрыли глубокие борозды: - Неужто, ошибка в списке? Это может усложнить дело... - Да-а-а, - протянул задумчиво Филька, - этот княжеский отрок-потомок уж очень отдалённо напоминает своё высокое происхождение: запуганный как хорёк в капкане, а вид, скорее, постаревшего импотента-кобеля у ног охочей молодой сучки! О посиневших ягодицах я уже не говорю: никакого благородства! - Закрадывается у меня, господа, подозрения, что не тот это Бедич. Уж своих-то сродственников, даже далёких, я нутром чую... А этот попахивает чем-то казённым, из мест не столь отдалённых. - ...не столь отдалённых? – нараспев переспросил главный. – Вы уточняли его инициалы? - Бедич Вакула Ардалионович... – повторил Филька, - Бабуля согласилась... - Бабуля... – подключился Тишка. – Так она ж может глуховатая? Не расслышала внятно, а, господа? - Дело в том, - подлил масло в разгорающийся огонь сомнений Григорий, - у бабки есть ещё родственник с такой же фамилией, а, возможно, и именем... Я вспомнил! - Что ж ты молчал, мыслитель травчатый, в смысле хреновый? – загорячился Филька. – Выходит - надо перепроверить инициалы отпрыска? - Завтра и займёмся, пока хорёк не сбежал в лес, - подытожил Тишка и поднял другой вопрос: - А теперь обсудим: что это за божье создание, опередивши нас, спасло нашего клиента от нужниковой болести. Говорят, в этом скромном городке имеется хранилище женской невинности, то есть божье заведение, именуемое монастырём? - Есть такое, - поддакнул глава фирмы, - но мне кажется, появление монашки – это чистое совпадение, на которое не стоит тратить драгоценное время. - Совпадение вещь коварная, - тут же подхватил Филька. – Совпало как-то у моего дядьки Мефодия два важных события: день рождения кумы Пульхерии и случка коровы Муськи с бычком- производителем. Процесс начался с утра. Накинув на рога Муськи крепкую верёвочную петлю, Мефодий отправился исправлять дела. Проходя мимо кумы, почуял аппетитные запахи, витающие над её кухней, не удержался и зашёл поздравить родственницу. Положенного времени, назначенного на полдень дожидаться не стал. Чтобы исключить недоразумения, корову привязал к плетню... Кума была хлебосольная, приветливая – угостила кума как положено, да ещё и напомнила, чтобы пришёл на праздничный обед! Когда дегустация пития и кушанья была закончена, повеселевшие родственники вышли во двор. Пульхерия так и замерла в дверях с немым изумлением – солидной части плетня как не бывало! Что тут был за крик!... Очумевший Мефодий кинулся сломя голову искать корову. Только к вечеру, обойдя село вдоль и поперёк, обрыскав окрестности, нашёл Муську на соседней ферме в стойле с молодым бычком, по кличке Неутомимый. Корова, мотая привязанным куском плетня, призывно ревела и прыгала на бедного самца, который еле успевал от неё увёртываться. Вот так, бывает... - Поучительно, - согласился Григорий Семёнович, а Тишка оживлённо продолжил совещание: - Предлагаю этот курьёз, навеянный божьей служительницей, взять на заметку и двинуться дальше, собственно сдвинуться с места. Мы с Филей уже засветились, посему для уточнения личности хорька (так окрестили Вакулу- Хлыста) придётся Вам, господин директор, отправиться самому к незабвенной старушенции Степаниде! - А мы будем страховать... на всякий не предвиденный... – лукаво моргнул Филька. Гришка для солидности надул впалые щёки, нахмурил лоб, потёр виски и... согласился. ...На следующее утро, после бессонной ночи, Хлыст уже с опаской приблизился к колодцу. В этот раз сны – ни плохие, ни хорошие – не снились. Зато в голову лезла всякая бредовая дребедень, начиная от больничных палат с кровожадным медперсоналом, который то намеревался его резать, то колоть – и заканчивая волнующими воспоминаниями о сторожевых собаках, так и норовящих хапнуть авторитета за многострадальную ягодицу! Кряхтя и тихо поругиваясь, бандит кое-как умылся у ржавого умывальника и отправился завтракать. Когда Степанида подала крепко заваренный чай, заодно делясь сплетнями, услышанными с утра от соседки Аглаи, в калитку настойчиво постучали: - Есть кто в доме? - донёсся натужный крик с улицы. - Опять кому-то приспичило! – по-волчьи завертел глазами Вакула- Хлыст, напрягшись и покривившись от занывшей задницы. - Чай в городе живём, с людьми... – успокоила его бабуля и, шепча что-то под нос, направилась во двор. Хлыст же быстро вылез из-за стола и бегом, насколько позволяли неповоротливые ноги, кинулся в спальню. Торопливо разыскал в сумке кастет, доставшийся ещё от деда-вояки, и заспешил в зал к окну. “Если опять ко мне, то надо сматываться! Но... попробую, если повезёт, кое-что выведать”, – без всякого конкретного плана действий, скорее интуитивно, решил бандит. С оружием он почувствовал себя увереннее. Возле калитки поджидал хозяйку долговязый, невзрачный мужчина в некоей форменной одежде. Потом только Хлыст сообразил, что это был костюм вахтёра, причём второсортного ресторана. Тем временем Степанида уже беседовала с гостем: - Чем обязана, мил гражданин начальник? - уважительно вопрошала бабуля, рассматривая странный мундир мужчины (всех, кто носил форменную одежду, Степанида принимала за начальников). Директор фирмы приосанился и важно начал разговор: - Разрешите представиться: ответственный работник паспортного стола Григорий Семёнович! - Степанида, я, Онуфриевна... – опасливо ответила старушка. - Я уполномочен проверить паспортный режим в вашем частном строении: предписано уточнить количество проживающих и прописанных... Чтобы у хозяйки не возникло лишних сомнений, Григорий предъявил диплом об окончании культпросвет училища. Гербовая книжка произвела должное впечатление, и ошеломлённая подслеповатая старушка пригласила начальника в дом. - Живу я одна, - по дороге рассказывала Степанида. – Племянник вот приехал погостить, Вакула Аркадьевич Бедич. Документы у него в порядке, а как же... – рассуждала хозяйка. - А отчество... повторите, пожалуйста, - напряг внимание Гришка. - Аркадьевич... - А Ардалионович кто? – даже выгнулся в недоумении директор фирмы. - Есть такой, есть, - возбуждённо затараторила старушка, пытаясь скрыть смущение от того, что и сама путалась с этими Вакулами. – И Вакулой зовут. Да только давно про него не слыхать, и живёт он в областном центре, Облыгорске! Последнее сообщение как-то сняло с начальника налёт официальности, и его интерес к соблюдению паспортного режима явно спал. Однако доигрывать комедию нужно было до конца. Тем более из открытой двери дома исходил аппетитный запах чая, и Гришка понадеялся, что слегка напуганная старушка угостит на дармовщину официальное государственное лицо. Но, как говорится в мудрых народных поговорках, дармовщина часто больно бьёт по голове, как в мышеловке. Не успел Гришка всунуть в проём двери свою удлинённую шею с дынеобразной головой как на неё, в районе темечка, обрушилось что-то уж очень тяжёлое! Не ойкнув, только уловив искрение в глазах, начальник бревном повалился на пол... - Что-то Мыслителя долго нет? Не закрадывается у тебя такая паршивенькая мыслишка? – озабоченно переминал Филька зубами жвачку, найденную в кармане брюк. - Подозрительно, подозрительно... – нахмурил брови Тихон. – Ждём минут пять, и принимаем меры. Директор фирмы не появился и через пять, и через десять минут... В бабкином дворе стояла гробовая тишина. Только у соседки недовольно кудахтали куры, да надрывался периодически петух. - Всё, - решительно поправил пиджак Тишка, - была не была - идём! Дружки решительно вышли из убежища - густых кустов на стыке двух усадеб, и, помогая друг другу, перемахнули через забор. Крадучись поднялись на крыльцо и, осторожно открыв двери, вошли в дом. То, что увидели, откровенно поразило и даже возмутило... В зале, на полу, с тряпкой во рту извивался и мычал главный фирмач. Из кладовки, закрытой на крючок, доносились всхлипывания. - Вот тебе и хорёк! – изрёк Филька, наклонившись к Гришке. – Мог ведь и убить! - Иди - открой кладовку, а я развяжу Мыслителя, - распорядился Тишка. – А хорёк уже наверняка в лесу. Вскоре освобождённый от пут и кляпа бледный Гришка оторопело сидел на стуле и, постанывая, робко трогал затылок, а причитающая, заплаканная Степанида растерянно крестилась. Дружки начали выяснение происшедшего. С первой попытки от Гришки ничего вразумительного добиться не удалось: он никак не приходил в себя. Из путаного рассказа бабули установили, что обозлённый племянник, коварно обездвижил “начальника”, а её запер в кладовке с угрозой спалить дом в случае неповиновения. Наказал, во избежание неприятностей, никуда не заявлять и помалкивать об исчезновении родственника. Когда же Григорий обрёл дар внятно говорить и мыслить, то выяснилось, что хорёк пытал его с пристрастием на предмет: чем вызвано повышенное внимание к особе Вакулы Ардалионовича а, точнее, к его заднице? Директор клялся и божился, что стойко перенёс истязания и не раскрыл тайну. Свои клятвы он произносил так проникновенно и чистосердечно, что у Тишки закрались сомнения в их искренности. Но подозрениями делиться не стал... Угостившись чаем, фирмачи выведали адрес облыгорского Вакулы Ардалионовича и пообещали расстроенной Степаниде не поднимать шума по поводу агрессивного племянника. Тепло, даже где-то трогательно, простившись, отправились в Гришкин дом.
Глава 7. Бомж. Возврат к оглавлению.