Глава 3. Афёра.

      “Скоро май...” - со смешанными чувствами склонился на 
руль своего “Ауди” Надымов. Виктор Павлович любил это место 
за городом: небольшая площадка с твёрдым покрытием, 
притаившаяся в ста метрах от трассы за естественным забором 
из деревьев и кустарников. А на краешке, обнимаясь с ветром, 
красовались тонкие берёзки, В их облике было что-то девичье, 
романтическое,  успокаивающее...
      Здесь легко дышалось и хорошо думалось. Поэтому Надымов, 
когда позволяла сибирская погода, приезжал сюда, чтобы 
развеяться от обыденности и привести в порядок мысли и 
чувства.
      Последние месяцы были настолько насыщены событиями  - 
как личными, так и деловыми - что он растерялся. И сейчас, с 
волнующим восторгом наблюдал, как берёзки наливаются соками, 
украшаются бусинками почек, а ветви кустарников уже нежно 
зеленеют. Усиливается разноголосица птичьего щебетанья, а 
под шаловливыми лучами весёлого солнца уменьшаются островки 
снега, вливаясь в затейливые ручейки . Он впитывал эту 
весеннюю благодать и пытался  разложить по полкам и понять, 
что же произошло? Какое оно – белое или чёрное?...
      
      Женитьба на Юлии Шелестовой, естественно, затмевала всё! 
Увлечение девушкой было, как  реакция на долгие месяцы 
одиночества и тягостных ощущений, вызванных внезапной 
смертью жены. Да, Надымов любил свою прежнюю жену не за 
красоту (она была обыкновенной внешности), а за ум. Во 
многом, благодаря ей,  добился современных высот в бизнесе.
       Отношения с Юлией развивались настолько стремительно, 
что Надымов пришёл в себя только через неделю, после 
свадьбы. Обнимая уже привычно молодую жену возле 
позолоченного зеркала (специально купленного к свадьбе) в 
просторной прихожей, Надымов увидел своё лицо! Мягко 
отстранив Юлю, он рассмотрел её гладкие щёчки, заглянул в 
томные, с длинными ресницами, глаза и... потемнел.
      - Что-то случилось? – уловила девушка перемену в 
настроении мужа.
      - Да... Нет, ничего. Так... Спешить надо, а расставаться 
с тобой не хочется, - нашёлся Надымов и, суетливо поцеловав 
Юлю, заспешил по делам.
      
      “Чуть ли ни тридцать лет разницы! – печально думал он. – 
Наваждение какое-то... Сам не пойму – как это я так? Дело, в 
общем-то, не в годах  - хотя  моему сыну, живущему в 
Петербурге, больше лет. Но  интеллект, интересы, жизненный 
опыт - у нас совсем разные”. 
      Думая о Юлии, Виктор Павлович  ловил себя на мысли, что 
рядом с её образом незримо присутствует этот помощник Стива, 
кажется, юрист Иван Семёнович. Как только Надымов его 
вспоминал, все сомнения казались надуманными.
      “Что-то в этом парне есть непонятное... колдовское: уж 
очень умеет внушать! Вот и контракт...”, - перешёл он к 
следующему знаменательному событию – победе в конкурсе-
тендере на разработку нефтяного месторождения в тандеме со 
Стивом Бэдманом. Всё бы ничего: и совместное освоение, и 
прибыль в соответствии с вложенным капиталом... Но! 
Юридически, согласно подписанному контракту, месторождение 
оформлено на Стива. Вот, где оказалась заковыка, которую 
Надымов в любовном пылу пропустил. ”А деньги в дело вложены 
и назад дороги нет. Во всяком случае, она не 
просматривается”, - грустно констатировал Виктор Павлович. 
      Из-за облака выглянуло солнце и в машине стало жарко. 
Надымов расстегнул ворот рубашки, взглянул на часы и 
заторопился: “Ну, что ж - пока положусь на судьбу”, - 
резюмировал он, так и не приняв никаких решений. Взглянув 
ещё раз на засеребрившиеся под солнцем берёзки, тряхнул 
головой и решительно повернул ключ в замке зажигания.
      
      				*   *   *
      - Что такой грустный? Устал? – прижалась Анжела к Ивану, 
положив голову на его плечо.
      Они только что вернулись со свадьбы Надымова и Юлии 
Шелестовой, и Иван, раздевшись, стоял у окна.
      - Есть в этой свадьбе нечто печальное и неестественное, 
хотя я принимал самое активное участие, чтобы она 
состоялась, -  размышлял он.
      - Не выдумывай. Ты в последнее время стал мнительным... 
Пойдём, дорогой, лучше примем душ и... спать! – сладко 
потягиваясь, Анжела направилась в ванную. – Завтра 
понедельник и нас ждёт много работы. Как-никак разработка 
нового месторождения  - это огромная куча бумаг!
      За окном послышались звонкие, переливчатые звуки.
      - Что это? – вздрогнул Иван и оглянулся.
      Анжела задержалась в дверях:
      - Колокольный звон. Недалеко от нас построили и, 
наверное, уже открыли для верующих православную церковь.
      - Церковь?
      Внутри напряглось и кольнуло, а в висках застучало от 
ощущения чего-то близкого. Иван инстинктивно положил руку на 
занывшее сердце и подумал, что действительно устал, и поздно 
уже, и надо успеть отдохнуть.
      Когда уже лежали в кровати, и Анжела, отвернувшись,  
заснула, его не покидали эти новые ощущения, и он продолжал 
думать...
      Вспомнился сон, который в последнее время видел часто: 
лес, поляна  и мелькающий в туманной дымке силуэт женщины. 
Иван пытался рассмотреть её, но... она исчезала. Просыпался 
разбитый. Потом целый день не ладилось, не работалось. А тут 
ещё история с конкурсом-тендером...
       Всё чаще казалось, что в нём, наряду с юристом крупной 
фирмы и мужем дочери известного человека – неумолимо 
возрождается другой человек: с иными взглядами, интересами, 
чувствами. “Неужели, это следствие потери памяти и у меня 
раньше была другая, совершенно не похожая на сегодняшнюю, 
жизнь, - стучало в голове. – Нет! Спать, спать... спать”.
      Иван повернулся на бок и попытался уснуть.
      
      ...Деревья уходили ввысь, и он должен был вот-вот 
взлететь! Окинул прощальным взглядом лес и вдруг - за 
беленькой берёзой мелькнул знакомый силуэт! Туман стал 
рассеиваться, и он узнал эти черты: “Мама!” – крикнул Иван и 
проснулся.
      В окно проникал тусклый свет от уличных фонарей. Анжела, 
раскрывшись, посапывала. Иван перевернулся на спину: “Я 
вспомнил, вспомнил – это была мама. А как её зовут?  ...Не 
помню...”
      Закрыл глаза и дальше спал уже без снов.
      			
       *   *   *
      
      Прошёл год...
      
      Стоя у зеркала, Юля Шелестова наносила последние штрихи 
к макияжу. Она спешила. Виктор Павлович давно уехал, а она 
проспала. Предстоящая встреча с Михаилом Владимировичем, 
которого давно не видела, раздражала и портила настроение.
      В просторной квартире было уютно и спокойно. Не досаждал 
и городской шум, благодаря панельным стенам и двойным 
оконным рамам, прикрытым тёмными узорчатыми шторами.
      
      За прошедший после свадьбы год, жизнь Юли устоялась и 
вошла в русло, которое её полностью устраивало. Надымов, 
поглощённый бизнесом, смирился с участью старого мужа и 
особенно не беспокоил, предоставив ей полную свободу. И 
девушка, не отягощаясь сомнениями, с упоением молодости 
окунулась в кипучую, неугомонную и всепоглощающую жизнь 
эстрады. Заметных успехов как певица не добилась. Но, 
нестеснённая деньгами, больше наслаждалась самим процессом: 
репетициями, шумными вечеринками, уикендами и сменявшими 
друг друга любовными приключениями. Не стремилась 
афишировать, что является женой достаточно уважаемого и 
богатого человека. Поэтому многочисленные друзья и подруги 
воспринимали, как должное, её “свободные” устремления. К 
тому же они органично дополнились свадебными подарками: 
особняк за городом и иномарка с личным шофёром. Собственно, 
в особняке она проводила большую часть времени.  Однако, 
понимая зависимость от Надымова, старалась не заходить 
далеко и свои обязанности как жены не забывала. Хотя бы раз 
в неделю посещала городскую квартиру: следила за порядком, 
общалась с прислугой и оставалась на... ночь.
      Ей удалось разбудить в Надымове мужчину, что было, 
пожалуй, главной причиной, почему Виктор Павлович смирился с 
этой нежданно свалившейся супружеской ношей. Засыпая после 
секса, он чувствовал себя ещё не старым, а полным сил и 
возможностей.
      
      Встреча с Лозовским, была связана с некоторыми  
щекотливыми обязательствами, выполнение которых могло, в 
случае неудачного исхода, вызвать ощутимый негатив и вырвать 
из рук пойманную птицу удачи. Разглашение же их (а они были 
оформлены документально) сулило ещё большие неприятности. 
Такая тупиковая альтернативность и портила красивое личико 
тенями озабоченности.
      Взглянув последний раз в зеркало, натянуто улыбнувшись 
своей мордашке, всё же осталась довольной своим внешним 
видом. Скорее по привычке, чем по необходимости, отдала 
мелкие распоряжения прислуге и поспешила к автомобилю.
      Беседа намечалась в ресторанчике на окраине города. 
Оставила автомобиль у супермаркета, что блистал рекламой за 
квартал до условленного места, и оставшийся путь проделала 
пешком. 
      Лозовский опаздывал. 
      Столик был заказан заранее. Он был окаймлён деревянными 
перегородками, что создавало ощущение интимности. Вообще, 
ресторан производил приятное впечатление. Ожидая своего 
визави, Юля коротала время за чашкой бразильского кофе и 
мучительно обдумывала предстоящий нелёгкий разговор. И лишь 
ленивая музыка, вместе с уютным полумраком, несколько 
расслабляли и даже успокаивали. 
      В мужчине с пышной шевелюрой, одетым в серый костюм и  
тёмные очки не узнала блистательного Михаила Владимировича.
      - У Вас свободно?
      - Простите, но здесь за... 
      - Не узнала? Отлично! Но это я... Маленькая 
конспирация... – шёпотом, с нотками сожаления, дохнул на неё 
чем-то слащавым мужчина.
      Только когда снял очки, Юля разглядела, что это 
Лозовский. Его настороженные, непроницаемые для чувств глаза 
и крупное лицо не оставили сомнений в том, что это был 
именно он, Михаил Владимирович. “Как в шпионском боевике!” – 
подумалось, но сказала:
      - Опаздываете...
      - Что будем заказывать? – оставив замечание без ответа, 
деловито спросил он.
      - Мне бы шампанского с чем-нибудь.
      - Ну, а я слегка откушаю: что-то проголодался.
      Через полчаса, перекусив, выпив пару рюмок коньяка, 
Михаил Владимирович предложил девушке сигарету и приступил к 
делу:
      - Как здоровье мужа?
      - Не жалуется, - выпустив колечко дыма, внутренне 
напряглась она.
      - Пора приступать...
      - А не рано ли? Вам то что, а я могу пострадать.
      - Не рано! – раздражённо выпалил Лозовский. – Время 
поджимает. А беспокоится тебе нечего. Возьми вот это, спрячь 
и внимательно выслушай меня.
      Лозовский вытащил из нагрудного кармана коробочку, в 
которой обычно упаковывают лекарства, и протянул девушке. Та 
не мешкая, не разглядывая, всунула её в свою сумочку.
      - Это лекарство покрепче “Виагры”! – скривился в ухмылке 
Михаил Владимирович. – Хватит одной капли на чашку чая, 
или... что вы там пьёте. Ни одна экспертиза ничего не 
установит.
      - Так это... яд?
      - Не надо так громко, - зашептал, оглянувшись, 
Лозовский. – Нет, это сильное возбуждающее средство. Само по 
себе оно не навредит. А, вот, если ты постараешься - то при 
таком сочетании... воздействий, учитывая проблемы с сердцем, 
- снова ухмыльнулся Михаил Владимирович, - может быть всё... 
Ясно?
      У Юли расширились глаза, и рука с сигаретой противно 
задрожала. “Зря, похоже, я согласилась на эту авантюру, - 
пахнуло на неё холодом, перешедшим в жар. – Захотелось 
быстро разбогатеть...”.  Да, тогда, готова была на всё, 
чтобы выкарабкаться из нищеты и взлететь на олимп славы! Но 
за этот год многое изменилось. Она быстро осознала, что 
Надымов – это та опора, которая позволит жить не только 
достойно. Он стал для неё скорее отцом, чем мужем. “Без 
него, даже и при деньгах, будет трудно”, – с тоской 
констатировала девушка.
      
      ...Судьба Юлии Шелестовой была типичной для деревенской 
девушки, пожелавшей найти своё счастье в столице.
      После окончания школы в родной Ольховке, у Юли было два 
неоспоримых достоинства: привлекательная внешность и звонкий 
голос (с пятого класса пела в школьном хоре). Перспективы же 
были мрачные: деревенская нужда при многодетной матери с 
вечно пьяным отцом. Поэтому, сговорившись с удалой подружкой 
Наташей, подзаработав в колхозе денег на прополке свеклы, 
уехали в Москву.
      Как водится,  столичное счастье не спешило в натруженные 
руки девушек из провинции. Чтобы кормиться и оплачивать 
жильё, пришлось подрабатывать всем, даже... проституцией! И 
тут Юле повезло: она приглянулась своему клиенту – Захару, 
студенту из крупного сибирского города, приехавшему на 
каникулы в столицу. Так и очутилась в сибирских краях. 
Парень помог ей устроиться в местную вокальную студию. 
Отсюда и начался её эстрадный путь, правда, на местном 
уровне. А с Захаром, добрым и сентиментальным парнем, Юля 
обошлась неблагодарно. Первые успехи, вызванные больше её 
внешностью, чем голосом, вскружили голову. Поклонники, 
рестораны, весёлые компании – расстроили наметившуюся 
свадьбу. Захар с горечью убедился, что Юля его не любит, и 
после окончания университета уехал работать в другой город.
      Однажды, в момент острого безденежья, случайно 
встретилась с обходительным, остроумным и щедрым Михаилом 
Владимировичем. После нескольких жарких ночей они стали 
друзьями-любовниками, хотя и довольно странными. Но этот 
факт девушку не огорчал – главное, теперь была при деньгах.
      
      - Не мандражируй! – увидев перемену в лице и задрожавшие 
руки, холодно сказал Лозовский. – Не забывай – тебе светит 
богатое наследство, а мне всего лишь акции.
       - ...всего лишь... - повторила язвительно она.
      - Юлечка, – заискрился ледяной нежностью Михаил 
Владимирович. – Тебе и того хватит с головой, а акции дело 
тонкое, требующее профессиональных знаний. И, потом, 
дорогая, как и договаривались, после удачного дела от меня 
шикарный презент.
      - Ну, разве так, - заулыбалась Юля, подумав мимолётом: “ 
А действительно, чего я колочусь? Ну, умрёт человек от 
чрезмерной любви и страсти – со всяким может случиться”.
      И она успокоилась, что бывало не раз, когда Лозовский 
умело переходил от жёсткого тона к ласково-обходительному. 
      - Вот и молодец, – просиял Михаил Владимирович. – Даю 
тебе неделю. Хватит?
      - Думаю, да.
      Они ещё поговорили о погоде, о приезжающей в город 
звезде, и Михаил Владимирович, допив коньяк, удалился 
первым. Через  время, дослушав знакомую мелодию и докурив 
сигарету, вышла из ресторана и Юля. На улице её встретила 
бушующая, пёстрая и неугомонная жизнь большого города.
      
      				*   *   *
      В этот субботний весенний вечер, несмотря на пасмурную 
погоду, настроение у Виктора Павловича было прекрасное: дела 
шли хорошо, вокруг звенела и цвела весна и самое главное, 
что увлекало  – хлопочущая на кухне пленительная молодая 
жена.
      Два дня назад, Юля позвонила Надымову и пригласила на 
романтический ужин!
      - Мы с тобой так и не отметили годовщину нашей свадьбы: 
помнится, ты был в командировке, - ворковал в телефонной 
трубке  голос. – Предлагаю - интимный романтический вечер! – 
торжественно-шутливо говорила она.
      - Заманчиво! – чувствуя, как тёплая волна прошлась по 
телу, в тон воскликнул Надымов.
      - Значит, договорились. Подготовку и проведение сего 
торжественного мероприятия полностью беру на себя. Целую. До 
встречи...
      Ожидая, когда жена закончит накрывать праздничный стол 
(прислугу отправили домой), Виктор Павлович энергично 
прохаживался по домашнему кабинету. 
      “А, не плохо всё-таки, чёрт возьми, иметь такую жену! – 
думал он восторженно. – С ней чувствуешь себя пацаном, 
эдаким ловеласом! Наверное, я уже привыкаю к своей роли, и 
это – замечательно!” – выпрямляясь, поводя плечами, всё 
более воодушевлялся Надымов.
      - Кушать подано, прошу к столу! – послышался звонкий 
голос.
      Виктор Павлович вышел из кабинета и так и замер на месте 
- перед ним сверкало чудо в образе девушки: лакированная 
завивка, томный взгляд умело наведенных больших глаз под 
игольчатой тенью длинных ресниц, губы в яркой помаде и 
соблазнительно короткий домашний халатик. Не удержавшись, он 
обнял это совершенство  и даже застонал в долгом страстном 
поцелуе.
      Потом при свечах пили шампанское, переминались в 
медленном танце под звуки тягучей мелодии и прерывались на 
упоительные поцелуи.
      Атмосфера вечера: музыка, вино, тело жены, призывно 
выглядывающее из-под полы халата, - настолько захватила 
Виктора Павловича, что он не сдержался и... набросился на 
Юлю в пылу бессознательной страсти!
      - Может, мы дойдём до спальни... – томно сопротивлялась 
она.
      - Нет, ты меня просто очаровала... Я не дойду... – жадно 
шептал Надымов, сбрасывая халат и укладывая её на диван.
      Никогда ещё Виктор Павлович не был таким неистовым в 
любви! Уже не обращал внимания,  что сердце колотилось всё 
быстрее и со сбоями, уже сжималось и пронзалось острой 
иглой. 
      “А он ещё силён!” – мелькнуло у Юли, когда муж вдруг 
вскрикнул и, захрипев, стал скатываться на пол.
      “Вот оно!” – испугалась, было, девушка, но подобралась, 
поправила причёску, накинула халат и опустилась на колени 
перед распластавшимся телом. Глянув на почерневшие губы, 
подчёркнутые тусклым светом догорающих свечей, лихорадочно 
приложилась ухом к груди. “Пора вызывать скорую!” - решила 
она, дивясь своему спокойствию и хладнокровию. Убрала 
остатки ужина и, не торопясь, подошла к телефону. На 
удивление, “Скорая помощь” приехала быстро, и врачи 
энергично приступили к оживлению. Юля, смахивая слезинки, 
напряжённо наблюдала.
      После получаса усиленной работы, высоковольтный разряд 
заставил сердце Виктора Павловича застучать! 
      - Наконец-то... – вытирая пот со лба, поднялся с колен 
врач - пожилой мужчина с усталыми глазами. – Будет жить, 
пока... Вы ему кто будете? – обратился он к Юле.
      - Жена, - выдавила из себя девушка.
      - Сердечко вашему мужу надо бы поприберечь, особенно – 
при такой-то жене.
      - Да, да, - засуетилась Юля, - я уже советовала ему 
съездить подлечиться... Мы запланировали...
      В это время, Надымов открыл глаза и непонимающе 
осмотрелся: перед его глазами медленно проявилось 
заплаканное лицо жены.
      - Юлечка... – прошептали губы.
      Затем он глубоко вздохнул, и его голова откинулась на 
бок.
      - Пульс! – крикнул врач.
      Медики бросились к больному, но в этот раз он был... 
мёртв. Тело Юли задрожало, губы высохли, в голове потемнело, 
и она, чтобы не упасть, присела на диван.
      
      				*   *   *
       Два дня непрерывно лил дождь. Город словно никак не мог 
умыться после прошедшей зимы и всё поливал и поливал себя 
небесной водицей. Природа с наслаждением впитывала влагу, 
отзываясь на её чудесное воздействие распускающимися 
листочками и набухающими бутонами цветов. И хотя дождь 
доставлял беспокойство и дополнительные хлопоты, люди 
радовались этому предвестнику тепла.
      - Этим летом нам опять не придётся отдохнуть, - певуче 
говорил Иван, сидя с Анжелой на диване и прислушиваясь к 
шуму дождя.
      Они любили вот так вечером, после рабочего дня, 
обнявшись посидеть в тишине. В такие минуты, хотелось 
отвлечься от забот деловых, вспомнить, что есть семья, 
родной человек.
      - Выборы? – уткнулась Анжела в мужа, шумно вдыхая 
знакомые запахи.
      - Они самые. Отец хочет, чтобы я принял в них самое 
деятельное участие. Приход нашего кандидата в губернаторы 
края принесёт такие возможности для холдинга, что даже 
трудно себе представить... Во всяком случае, так считает наш 
дорогой отец, Стив Бэдман! – вдруг холодно закончил фразу 
Иван.
      Анжела ещё ближе придвинулась, заглянула в глаза и по-
детски игриво зашептала:
      - А я хочу тебя обрадовать...
      - Ты и так всегда радуешь.
      - Но, это... У нас будет ребёнок!
      - Ребёнок?! – задохнулся восторгом Иван.
      Глаза его вспыхнули, дыхание участилось. Он прижал  
Анжелу и стал целовать её лицо, волосы, шею.
      - Не съешь, – шутливо вырывалась она.
      Счастливая  новость изменила тему разговора, и они 
принялись её увлечённо обсуждать. 
      
      Настойчивое пиликание мобильного телефона вернуло к 
действительности. 
      - Таёжный слушает! – находясь под радостным 
впечатлением, бойко отозвался Иван.
      По мере того, как слушал, лицо его вытягивалось, 
мрачнело и темнело.
      - Хорошо, - сказал упавшим голосом и опустил трубку.
      - Случилось что? – встревожилась Анжела.
      - Умер Надымов... От сердечного приступа...
      - Как же так!
      - Самое неприятное, я чувствовал: подобное должно было 
случиться! – твёрдо выговаривая слова, с долей отчаяния, 
поднялся Иван. – У меня такое ощущение, что я приложил к 
этой смерти свою руку.
      - Ты-то  причём? Напраслину на себя возводишь!
      - Эта женитьба... на Шелестовой!
      - Думаешь, смерть Надымова связана с...
      - Я не думаю – я чувствую.
      - Не будь мнительным. А, кто звонил и когда... похороны?
      - Звонил отец, а похороны – завтра.
      За окном дождь усилился. Настроение было испорчено, и 
Анжела пошла готовить ужин. Иван же продолжал сидеть, 
устремив глаза в окно.
      
      				*   *   *
      Прошёл месяц, как похоронили Надымова. 
      Сибирское лето начинало свой короткий бег.  В природе 
уже преобладал зелёный цвет, на лицах людей прибавилось 
улыбок, а неугомонные ватаги ребятишек с упоением гоняли на 
неустроенных площадках нечто, напоминающее мяч. В отличие от 
неугомонной ребятни, многие взрослые, занятые неистребимыми 
заботами и хлопотами, не замечали свежести оживающей 
красоты.
      Вот и Михаил Владимирович, погружённый в беспокойные 
мысли, резко нажал на педаль акселератора своего 
“Мерседеса”, трогаясь на зелёный свет светофора. “Куда же 
задевалась эта сучка, Юля? – с нарастающей злобой думал он, 
обгоняя троллейбус. – Неужели вздумала поиграть в свою игру? 
Нужно архисрочно её найти и заставить подписать договор 
купли-продажи акций, иначе ещё чего-нибудь выкинет!”
      
      Михаил Владимирович Лозовский, бывший старший научный 
сотрудник отраслевого НИИ, был не просто негласным первым 
помощником Стива Бэдмана. Фактически, именно благодаря ему, 
Стив без особых проблем развернул и укрепил свой бизнес в 
России.
      Когда начались перемены в стране, Михаил быстро уловил 
их внутреннюю логику и суть и, оставив НИИ, стал 
кооператором. Развал державы, неразбериха в экономике, 
прорехи в законодательстве; невидимая для непосвящённых, но 
неумолимо нарастающая полулегальная приватизация – сулили 
деловой хватке Лозовского закономерный успех! Не хватало 
только капитала, что и восполнил подвернувшийся Бэдман.
      Где взятками, где угрозами (в средства достижения 
поставленных целей Лозовский партнёра не посвящал) удалось 
приобрести несколько крупных предприятий и банков. Они и 
стали основой нового холдинга “Востокинвеста”.
      Комбинация -  как её мысленно окрестил Михаил 
Владимирович -  с “ЗапСибнефтью” Надымова, где он 
намеревался присвоить львиную долю акций (если повезёт – и 
контрольный пакет!), обещала ещё большие выгоды.
      С Юлией Шелестовой, своей бывшей любовницей (Михаил 
Владимирович в свои тридцать восемь лет ещё не был обременен 
супружеством)  заключил тайный, документально оформленный, 
договор о продаже контрольного пакета акций “ЗапСибнефти” 
холдингу “Востокинвест”. Однако маленькое примечание в этом 
договоре делало именно Лозовского хозяином акций!
      В договоре, естественно, не было указано, что такая 
договорная “комбинация” – ответная услуга за содействие 
певице в замужестве с гендиректором “ЗапСибнефти”.
      Теперь, когда Юля приняла богатое наследство  Надымова, 
оставалось только документально оформить продажу акций за 
символическую цену. Но шла уже вторая неделя, а Лозовский 
никак не мог встретиться с “партнёршей”. Подозревая 
неладное, Михаил Владимирович всё больше раздражался и 
злился.
      И он был близок к истине - действительно, прозревшая Юля 
решила не выполнять взятые обязательства, а продать акции 
выгоднее, и сейчас занималась поиском покупателя. “Потом 
поставлю Мишу перед фактом, и никуда он не денется! – думала 
она. – А вздумает меня шантажировать договором, сам же и 
поплатится... “
      Скрываясь от Михаила Владимировича, временно переехала 
пожить у своей подруги, танцовщицы шоу-балета. Через 
прислугу уведомила знакомых, что уехала к родственникам и 
когда вернётся - неизвестно.
      Знакомясь с рынком ценных бумаг и его фигурантами, вышла 
на агента известной брокерской фирмы некоего Бориса 
Земского.
      Борис – тридцатилетний парень симпатичной внешности – с 
восхищением осмотрел красавицу-вдову, договорился о 
комиссионных и энергично взялся за дело. Общались только по 
телефону, поэтому Юля легко сохраняла инкогнито.
      Но девушка недооценила своего предприимчивого любовника. 
Михаил Владимирович был бы не он, если бы не догадался, что 
задумала Юля и каким образом  хочет осуществить свой 
замысел.
      В силовых структурах и криминальной среде города у него  
были давние связи. Без них в те времена было сложно 
развивать любой бизнес. Через час после доверительного 
разговора с начальником уголовного розыска, Михаил 
Владимирович уже знал, что гражданка Юлия Шелестова город не 
покидала. Правда, где находится в данный момент, пока не 
установили.
      “Ну, дорогая, теперь ты у меня в руках! – злорадствовал 
Лозовский. – Тебя, милашку, я и сам найду”. Он ни на йоту не 
сомневался, что Юля решила продать акции подороже. “Тут ты, 
девочка, без брокеров никак не обойдёшься”, - удовлетворённо 
размышлял Михаил Владимирович. А в брокерской среде он 
чувствовал себя как рыба в воде. Несколько звонков на 
фондовую биржу и Лозовский уже знал, что брокер Борис 
Земский занимается акциями “ЗапСибнефти”. Сам Борис, как и 
договаривались с Юлей, не раскрывал имени своего клиента, но 
выйти на него (то есть на неё) для Лозовского не составило 
труда.
      
      Юля заканчивала утренний туалет, когда в дверь 
позвонили. Сердце у девушки тревожно ёкнуло. Глянув в 
дверной глазок, увидела крупного, давно не бритого, мужчину 
с внушительным газовым ключом и грязной сумкой в руках.
      - Откройте, пожалуйста, - неожиданно вежливо для своего 
вида прогудел мужчина, - я сантехник из ЖЭКа. У Вас нужно 
перекрыть воду для ремонта в соседней квартире...
      Очевидно, вежливость подействовала магически и Юля, не 
заподозрив неладное, открыла дверь. И тут, втолкнув её 
внутрь, в прихожую решительно вошёл... Михаил, а за ним уже 
не один, а двое высоких плотных парней с невозмутимыми 
небритыми лицами.
      - Здравствуй, дорогая! – криво осклабился Лозовский, 
картинно раскланиваясь перед опешившей в страхе девушкой. – 
Не ожидала? Ну, извини... не предупредил! Может, пригласишь 
в свои апартаменты и чайком угостишь? – вальяжно кивнул он в 
сторону кухни.
      - Проходи... –  охрипшим голосом вымолвила Юля.
      - Ребята, потусуйтесь в прихожей, - обратился Лозовский 
к громилам, - а мы с дамой покалякаем. Понадобитесь – 
позову, – обращаясь скорее к Юле, с вызовом закончил Михаил 
Владимирович.
      Пока Юля, понурив голову, хлопотала у газовой печки, 
Лозовский положил на стол чёрный дипломат, удобно умостился 
на стуле, закинул ногу за ногу и закурил.
      - Что же ты делаешь, родимая? Так “любимого человека” 
можно до инфаркта довести... как некогда некоторых!
      Юля, не оборачиваясь, молчала, делая вид, что возится с 
чайником. Она пыталась собраться с мыслями и определиться со 
своим поведением в этой неприятной ситуации.
      - От меня, родненькая, не ускользнёшь. У меня же тут, в 
городе, всё схвачено. И не только тут. Уехала бы на край 
света, и там нашёл бы, - с явным самодовольством развивал 
мысль Михаил Владимирович. – Пойми, дурная твоя голова, в 
наше неспокойное, неустойчивое время невыполнение взятых 
обязательств, может плачевно обернуться и дорого стоить! 
Даже – жизни...
      - Жизни? – резко обернулась девушка. – Ты мне 
угрожаешь... смертью?
      На глазах у неё навернулись слёзы.
      - Нет-нет, я не угрожаю – я ставлю перед реальным 
фактом! Ребята, которые курят в прихожей – надеюсь, ты уже 
определила по их внешнему виду – сделают с тобой всё, что 
пожелаю!
      - И ты способен на преступление? – негодующе сверкнули 
Юлины глаза.
      - Я... на всё способен... – медленно, холодным твёрдым 
голосом ответил Лозовский. – Жизнь такая... Не моя в том 
вина, - цинично добавил он и вдруг резко перешёл на свой 
обычный деловой тон. – В общем так, едем в нотариальную 
контору, оформляем договор купли-продажи акций и ты... 
свободна от меня, а я от тебя! И больше никаких проблем, 
иначе...
      Слушая тираду Лозовского, Юля чувствовала – как она 
одинока! В этот критический момент её жизни, не с кем было 
посоветоваться, не на кого было опереться. Она с 
безысходностью осознавала, что “Мишуля” не шутит. Он, 
действительно, способен на всё. Он в этом городе величина! А 
она – никто...
      - Едем... – прошептала упавшим голосом и выключила давно 
закипевший чайник.
      
      Через несколько месяцев, прошедших после этого дня, Юлия 
Шелестова, начинающая певица, вдова уважаемого бизнесмена, 
трагически погибла в автокатастрофе...
Часть 3. Глава 4. Выборы.
Возврат к оглавлению
ПлохоСлабоватоСреднеХорошоОтлично! (Пока оценок нет)
Загрузка...

Добавить комментарий (чтобы Вам ответили, укажите свой email)

Ваш адрес email не будет опубликован.

 символов осталось