Асмодей очнулся оттого, что его трясли. Оказалось, он 
лежит на полу, а Кирилл пытается привести его в сознание.
	- Роман Витальевич! Что с Вами? – плачущим голосом 
вопрошал парень, дёргая наставника за пиджак.
	Он выглядел напуганным и растерянным. Роман с трудом 
поднял тяжёлую голову, сел, а потом, кривясь от ноющей тяжести 
в груди, с помощью Кирилла встал на ноги. Оглянулся... За 
окном было темно, а в открытую форточку тянуло сыростью. 
Кровать Дарьи была пуста, как и детская кроватка. В сердце 
снова кольнуло, но уже слабее.
	- Ты не видел Дарью?
	Голос прозвучал в тишине гулко и показался не своим, 
чужим.
	- Нет никого... Только Афанасий Никитович...
	- Да... я помню... 
	Они с Кириллом обошли  дом, убедились в его пустоте. 
Открытое окно в одной из комнат привлекло внимание. Он 
выглянул во двор и с тревогой подумал: “Неужели Дарья сбежала 
с младенцем? Надо её срочно разыскать! Впрочем, это же 
касается и Олега с акушеркой Зинаидой”. Эта мысль подстегнула 
и показалась единственно реальной из всех, что давили душу и 
сердце. Роман даже воспрянул духом и дальше действовал 
энергичнее.
	Вдвоем они погрузили тело профессора в “Москвич” и 
поехали в город. Больница, морг, жена и дочь Афанасия 
Никитовича – всё это промелькнуло для Амодея как бесконечный 
кошмарный сон! Вера, узнав о скоропостижной смерти мужа, 
смертельно побледнела, обхватила голову руками и безутешно 
зарыдала:
	- Я знала, что добром не кончится! Мне все эти тайны не 
понравились с самого начала! – гневно бросала слова в сторону 
Асмодея бедная женщина, гладя головку оцепеневшей дочери.
	Роман стоял, виновато опустив глаза, и думал о том, как 
быстрее установить - что же произошло? Больше всего его 
угнетала причина смерти профессора: поражение током! Как у 
Антония! Но ведь всё происходило на глазах у Романа. Откуда 
взялось высокое напряжение?... Может где-то в оборудовании 
пробило?... И человек нечаянно дотронулся?... Мысли, 
предположения, сомнения...
	Когда всё немного улеглось, взялся за поиски. Акушерка 
Зинаида и ассистент Олег исчезли. Оба оказались одинокими, без 
родственников. На их прежних местах работы только пожимали 
плечами: люди уволены давно и об их дальнейшей судьбе не 
наслышаны! Поскольку Зинаиду рекомендовал Олег, сомнений быть 
не могло: они были в сговоре и, очевидно, выкрали второго 
младенца. А, может, его и не было вовсе? Может это  фантазии 
профессора, находящегося в шаге от смерти? Но тогда почему 
двое ассистентов пропали бесследно, как будто их и не 
существовало?... 
	Так же растворилась в небытие и Дарья! В деревне не 
появлялась, никто её давно не видел. Роман обошёл всё жилое, 
расположенное у леса, опросил многих. Мелькнуло что-то, когда 
обходил дачный посёлок, ближайший к лесу, но то была семья 
неблагополучная - отъявленные пропойцы. Так пояснила пожилая 
женщина, приехавшая на дачу в выходной день. 
      - Туда можете и не ходить! – безнадёжно кивнула она в 
сторону кривой калитки, из-за которой выглядывала крыша с 
пропавшим шифером. – Там одни пьянки и гулянки. Они и себя не 
помнят, не то что кого-то. Детей нарожали, а ладу дать некому! 
Да и кто к этим пропойцам заглянёт...
      Справлялся в больницах, домах малютки, даже в морге 
поинтересовался. Просматривал газеты: а вдруг мелькнёт что-
нибудь о женщине с ребёнком!
      Наконец устал то поисков и почувствовал себя 
опустошённым. 

	К этому времени накопилось немало дел, связанных с 
деятельностью “Воскрешенцев”: офис был завален факсами, 
телеграммами. А он, отец Юлиан, в данный момент был неспособен 
руководить разветвлённой многочисленной организацией. Мечта, 
которая казалась близка к воплощению, ускользнула как иллюзия, 
как утренний летний туман после дождя. Начинать всё с начала 
не было сил ни моральных, ни физических - боли в сердце не 
проходили. В подсознании буром крутился вопрос: случайность 
или неумолимое провидение, что родившиеся клоны исчезли? 
Может, взялся он за такое, что есть табу, назначенное свыше? 
Смерти Антония и Афанасия Никитовича загадочны, не случайны, 
и, вероятно, не последние? Вот и он чувствует себя не важно... 
	Тяжёлые раздумья прервал стук в дверь. Пришёл Кирилл 
сообщить, что из города по срочному делу прибыла секретарь 
Нина Семёновна.
-	Где она?
-	За дверью.
-	Зови!
      В кабинет вошла слегка полноватая женщина средних лет с 
приятным, умным лицом. Роман усадил её за стол и приготовился 
внимательно слушать. 
      - Вас, отец Юлиан, давно и настойчиво хочет видеть некий 
чудаковатый старец. Я, зная вашу занятость и соблюдая наказ ни 
чем посторонним не отвлекать, долго отсылала его. Но сегодня 
дед убедил меня...
      - Убедил?... Чем?
      - Об этом он расскажет сам. Заранее прошу прощения за 
самодеятельность, но мне показалось...
      - То есть старик тут. Занимательно... Давай его сюда.
      Нина Семёновна степенно поднялась и направилась к двери. 
Вскоре в помещение вошёл старец вида странствующего 
богомольца. На нём болтался заношенный брезентовый плащ с 
капюшоном, в руках котомка и кривая палка. Но, главное, лицо – 
обрамлённое пышной седой бородой и отмеченное пронзительными 
как стрелы, строгими глазами!
      - Бог в помощь, сердечный! – поклонился старик крестясь.
      - И Вам, незнакомец, божью милость! Прошу усаживаться.
      Дед не торопясь, основательно уселся на стул, положил 
котомку с палкой у ног, ещё раз перекрестился и начал:
      - Прозывают меня Иона-странник. В молодости был 
священником, потом постригся в монахи. Долго искал в 
послушании и молитвах свою правду, да не получилось. Бросил 
келью монастырскую и ушёл в отшельники, в степь... И тут душа 
не нашла покой. После чего стал странствовать по свету, с 
людьми разными общаться, да к жизни нашей пристальнее 
приглядываться. Много походил, много повидал, состарился... 
Вот и помирать вскорости... 
      Асмодей слушал деда и пока не мог понять, к чему он 
клонит.
      - С разными верами столкнулся: христианскими, 
мусульманскими, сатанинскими и иными... – продолжал Иона. – И 
про твоё учение наслышан!
      Роман даже встрепенулся: интересно стало, что этот старец 
думает о его творении. 
      - Называется оно у тебя броско - Воскрешение! Поначалу я 
думал, что воскрешать ты собираешься нечто духовное, ушедшее в 
века, может даже языческое. Но подумал как-то, не души ли ты 
хочешь вернуть давно умершие? А?
      Старик хитро сощурился и пристально глянул на Романа как 
отца Юлиана, основателя и руководителя некоей веры. Тот пожал 
плечами и не стал отвечать. Дед удовлетворённо кивнул, важно 
погладил бороду и продолжил:
      - Похоже так. Значит попал я в точку... Не стал бы я к 
тебе набиваться, ежели б не сон и старость моя: завтра помру!
      Роман вскинул глаза и с недоверием поджал губы.
      - Помру, помру... А во сне явился мне сам Христос! Да-да! 
– среагировал на изумление слушателя рассказчик. – Предстал он 
во всём белом, с лицом строгим, даже сердитым. Говорит мне 
Спаситель, что мол много выпало испытаний на твою долю, грешен 
ты, непокорством своим и упрямством. Через сорок дней после 
сего дня помрёшь. Дабы не в ад мученический, а в рай 
праведнический тебе попасть, исполни на Землю волю мою... Что 
ж за воля, Господь наш?! Восклицаю я. – Неугодное Богу дело 
должно сотвориться на грешнице Земле. Некто раньше срока 
Сатану хочет возродить в двойном обличье. Потому много горя на 
людей снизойдёт! Ты найди того нечестивца и упреди его в 
опасном святотатстве... Сказавши слова эти, вознёсся на небо 
Господь, а я проснулся в степи, под яблонькой цветущей. Долго 
ломал голову над сном вещим, многих виденных и слышанных 
безумцев перебрал в уме... На тебе, сердешный, остановился. 
Может я и прогадал в чём. Думаю, сходить ещё к одним 
нехристям, да только могу не успеть... Завтра сорок дён 
кончаются... Так угадал я аль нет? – подался Иона вперёд и 
вопросительно заглянул в глаза Роману.
	Замялся отец Юлиан... Голову заломило от услышанного. Он 
невольно сопоставлял то, что говорил этот дед, пришедший 
казалось из глубины веков, когда многие скитались по свету в 
поисках своей правды, с тем, что случилось. Странная гибель 
людей, не менее загадочное исчезновение клонов вполне могли 
иметь ту сатанинскую подоплёку, о которой рассказал старец. 
Неужели провидение подкинуло Антонию частицы не святого 
человека, а порочного, связанного с самим Сатаной? Нет! Такого 
не может быть. Антоний был человеком надёжным, прошёл хорошую 
подготовку и проверку на честность и порядочность. А сообщения 
в прессе о ночном проникновении в собор к святым мощам?... От 
мыслей, которые проносились ураганом, голова наполнилась 
жаром.
	- Молчишь, переживаешь? Знать верно всё, - выпрямился 
Иона с печалью в глазах. – Думай теперь, соображай, но дело 
своё сатанинское – брось!
	- Сны... это хорошо... В одном Вы правы: подумать есть 
над чем!
	- Вот и ладненько! – посветлел старик, взял свою котомку, 
опёрся на палку и поднялся. – Пойду я. Теперь и помирать легче 
будет... ежели не обманешь. Тогда уж точно – гореть мне в аду! 
Ты уж не подведи, сердечный. – Просил Иона, откланиваясь на 
прощанье. 
	Старик ушёл, а Роман долго сидел в оцепенении. Перед тем 
как уехать, заглядывала Нина Семёновна. Оставила какие-то 
бумаги, консультировалась... Он механически что-то подписывал, 
отвечал, советовал и размышлял...

	Роман шёл задумавшись по знакомой лесной тропе. Лес как 
всегда успокаивал, направлял мысли в нужное русло... Всё 
больше приходил к выводу, что поиск клонов должен стать для 
него главной целью дальнейшей жизни! Все благие намерения, 
которые вынашивал до сих пор, меркнут на фоне того, что может 
произойти, если пророческий сон старца Ионы оправдается в 
русле воскрешения двуликого Сатаны! 
	Как же найти клонов?... Очевидно, нужно начать с того, 
что собраться с мыслями и успокоиться, приготовиться к долгому 
ожиданию! Когда ребёнок-клон подрастёт, он себя проявит 
обязательно. Поиск предвидится серьёзным, требующим 
соответствующего отношения, поскольку джина, выпущенного из 
бутылки, нужно обязательно найти! 
      От принятого решения Роман почувствовал лёгкость. В 
голове прояснялось, мысли выстроились в логический, 
целенаправленный ряд. Поднял глаза вверх: за кронами сосен 
виднелась манящая небесная лазурь! От её глубинной, 
несокрушимой вечности на душе стало умиротворённее... Он 
облегчённо вздохнул, повёл плечами, будто стряхивая с себя 
груз нахлынувших забот, и заторопился в дом.

Часть 2. Глава 3. На пороге.
Возврат к оглавлению