Огонь весело потрескивал в печке, наполняя комнату теплом и 
особым уютом. Сквозь украшенные причудливыми узорами замёрзшие 
окна просачивался тусклый зимний свет. За грубо сколоченным 
деревянным столом на самодельных табуретках расположился весь 
состав фирмы: пили чай и заедали мёдом с блинчиками, уложенными 
дымящейся горкой посреди стола. 
	Обсуждали окончание новогодних праздников, состояние дел и 
смутное грядущее. Совещание проходило в офисе бывшей фирмы “Хлам-
90”, переименованной  в “Зад-клад-90”. По совместительству офис 
приспособили для обогрева и отдыха трудящихся.
	- Итак, - облизав “медовые” губы, прогнусавил глава фирмы, - 
заветное слово мы установили по составу и смыслу...
-	И долго нам копаться? – перебил Филька.
      - Искомая пещера должна находиться под каменной глыбой где-
то в середине холма.
-	Ещё месяц копки... – вздохнул Тишка.
-	И что нас там ожидает? – опять полюбопытствовал Косой.
      - Тайная дверь, как в “Золотом ключике”, - подключилась 
Устя, обладательница отцовских бумаг и некоторых познаний в этом 
тёмном деле. - Возле двери должны находиться на оси в пакете 
каменные колёса, наподобие кодового замка. С помощью колёс 
устанавливаются буквы искомого слова и...
      - ...многотонная дверь откроется и кукольный театр чудовских  
предков начала первого тысячелетия встретит нас фанфарами! – 
поднял театрально руки Тишка.
      - Какой театр! – возмутился Григорий. – Это же княжеское  
захоронение. Со всеми атрибутами...
      - Золото! – поперхнулся блином Филька и, откашлявшись, 
предложил: - Дай Бог успеть докопаться до клада, пока до нас 
самих не докопались... некоторые любопытные...
      - Да, поработать надо усиленно, может, с ночной сменой, – 
завертел глазками Григорий. – Я готов подключиться... 
      - Благородно и по-мужски, - протянул руку  Тишка и, опережая 
главного, суетливо предложил: – Давайте заканчивать с блинами и 
за копку, а то и до весны не успеем...
	Через время, из занесенного снегом и обвиваемого колючим 
ветром шалаша снова доносились глухие стуки - раскопки 
продолжались!

	Первая весенняя оттепель брызнула лучами повеселевшего 
солнца, и заурчала затейливыми ручейками, пробивающими узорчатые 
русла сквозь сугробы по склону холма. Берёзки радостно замахали 
веточками, обнимаясь с ветром, и озорно закачались из стороны в 
сторону.
	Приход весны для “закопавшихся” фирмачей оказался 
неожиданным: конец работе не предвиделся! Горка вырытой земли 
превратилась в метровой высоты вал, тянущийся от шалаша вниз по 
склону. Процесс извлечения земли с ростом глубины ямы ощутимо  
усложнился, поэтому чаще приходилось отдыхать. К труду 
подключился и Григорий. При не спортивном телосложении, он, на 
удивление, копал исправно и упорно, проявляя даже некоторый 
энтузиазм.
	
	Как-то у шалаша косой Филькин глаз приметил посторонние 
следы.
	- Дорогие коллеги, пусть нападёт на меня гусиная хворь, но 
этот след от валенок имеет явно потустороннее происхождение, - 
обратился он к сотоварищам, когда после трудовой смены 
направлялись в офис передохнуть.
	- Точно, - согласился Тишка, внимательно разглядывая следы, 
выделяющиеся своими ровными ямочками. – Оно, конечно, особо 
страшного в этом ничего нет, но... кто-то проявляет повышенный 
интерес к нашим изысканиям.
-	Так надо отбить охоту! – сердито предложил Косой.
-	Это как? – озадачился Григорий.
      - Просто, - деловито выпятил губу и собрал глаза Филька. – У 
меня дома есть пара капканов на дикого кабана...
      - Капканы! На людей! – возмутилась Устя. – Не по-людски это, 
не по-божески.
      - А кто ему виноват – пускай не шастает, где его не 
приглашали на блины или, скажем, на пампушки!
      - Попробовать надо, - подержал глава, который уже давно 
побаивался, как бы их замысел не раскрыл кто-нибудь.
      - Может собаку посадить на цепь:  пусть сторожит и 
предупреждает... – опять упёрлась девушка.
      - Собака друг человека и хороший сторож, но только не для 
нас, - парировал Филька. - Если бы мы тут дневали и ночевали, а 
так, не набегаешься на каждый лай! Да и любопытный успеет 
улизнуть...
	Наскоро посовещавшись, к неудовольствию Усти, поддержали 
Фильку. В тот же день, по окончании трудового дня, Косой сбегал в 
деревню и установил капканы перед входом в шалаш. Надёжно их 
замаскировал и всех предупредил о соблюдении правил безопасности.

	Однако Филька идея оказалась, мягко говоря, не до конца 
продумана.
	Первым в капкан попался Кузьма! 
	Перед очередным церковным праздником, он прихватил 
“маленькую” и решил побаловать друга Григория зажигательным 
напитком и своим присутствием. Вечером, пока Палашка с Петром 
возились со скотиной, дед огородами незаметно пробрался к шалашу. 
В тот день фирмачи ударно поработали и покинули рабочее место 
раньше, но ещё не ушли далеко. 
	Маты-перематы они услышали первыми и обнадёженные удачей 
кинулись назад! Деда, вернее его ногу, спасли резиновые сапоги и 
толстые вязаные носки.
      - Я же говорила! – возмущалась Устя, помогая Кузьме встать.
      - Это не тот, - невозмутимо говорил Филька, - у того не 
сапоги, а валенки сорок пятого размера.
      - Ты чего тут дед делаешь? - удивился Тишка.
      - Да... вот, с Гришкой пожелал пообщаться, - приходя в себя, 
оправдывался Кузьма, демонстрируя “маленькую”. – Праздник ноне...
      - Это всегда пожалуйста, - развеселился внук, - как пожелает 
сам Григорий?
      - Мы... заняты. Как-нибудь... потом, - замялся Григорий, 
которому польстило внимание деда, хотя в животе неприятно 
дёрнулось...
	На этом происшествие закончилось. Незадачливого гостя 
радушно выпроводили, строго наказав никому не рассказывать про 
капкан.
	
	Вторым попался пушистый заяц-русак, вызвав восторг всей 
фирмы, в том числе и Усти. Третьим – кобель деда Антипа, которого 
выпускали по ночам для осуществления  кобелиных дел в отношении 
немногочисленных сучек.
	А в третий раз – капканы исчезли... 
	Филька посокрушался, собирался найти ещё что-нибудь 
аналогичное в своём сарае, но... не получилось. К тому же, следы 
больше не появлялись: может оттого, что в валенках стало ходить 
не с руки по оттаивающей земле, может - любопытство у 
неизвестного иссякло. А тут ещё и работа дала результат!...

	В тот день в шалаше,  Тишка с Филькой угощались чаем, 
принесённым Устей. У дружков был короткий перерыв, а Григорий 
продолжал копать, стуча лопатой где-то глубоко в яме. Этот стук 
отдавался робким эхом и казался вечным...
	Расположились на берёзовых поленьях, как на стульях. Устя 
присела перед трудягами на единственном нормальном стульчике и с 
выражением опытной домохозяйки наблюдала за чаепитием. На девушке 
было шерстяное платье, с накинутой сверху фуфайкой, старой, но 
ещё добротной. На голове - неопределённой формы меховая шапка, а 
на ногах - утеплённые резиновые сапоги явно мужского размера. Всё 
обмундирование было любезно предоставлено Палашкой и, несмотря на 
большой размер, свою функцию защиты и обогрева выполняло 
исправно.
	Сначала послышался частый металлический стук, а затем 
захлёбывающийся крик Григория:
	- Сюда, ребята, сюда! Докопались...
	Переглянувшись, оставив чай и взволновавшуюся Устю, дружки 
кинулись по земляным ступенькам вниз. До дна добрались мгновенно. 
Коллег встретил Григорий с красным от счастья лицом и улыбкой 
шизофреника 
	- Вот... – тыкал он лопатой в край правильного 
прямоугольного угла, напоминавшего часть каменной плиты, рядом с 
которой угадывался округлый выступ. – Это оно...
      - Счас проверим! – бодро ответил Тишка, и они с Филькой 
принялись энергично расчищать и углублять пространство вокруг 
камней.
      Григорий отошёл в сторону и, обессилев от нахлынувших 
чувств, еле стоял на ногах. Через час интенсивного труда, при 
котором Филька, не ощущая усталости, метеором носился с землёй 
наверх, перед фирмачами предстала огромная каменная плита, а 
рядом – каменные круги с выбитыми на торцах буквами и 
углублениями сбоку в виде чаш, очевидно для удобства вращения.
      - Не ошибся, Мыслитель, туды его в канаву! – вытирая пот со 
лба, восхищённо перевёл дух Тишка. – Неужто добрались?
      - Да, - устало скосил глаза Филька, - так сказка может стать 
былью, а мы сказочниками...
	- Что там, ребята? – крикнула сверху Устя. –  Мне 
спускаться?
      - Давай! Торжественный момент вскрытия гробницы Чудовсого 
Тутанхамона может наступить очень скоро!
	Григорий дрожащим голосом произнёс:
-	Не спешите, коллеги, дайте прийти в себя...
      - Одно другому не мешает, - решительно заявил Филька. – Пока 
ты оклемаешься, мы уже будем золото делить.
	С сияющими глазами подоспела Устя. Она заворожено посмотрела 
на монолитную дверь-плиту и, задыхаясь от восторга, сказала:
-	Не верится, что наши искания подошли к концу.
      - Кто его знает?... – задумчиво протянул Тишка, рассматривая 
и вытирая каменные торцы. – Давай заветное слово, шеф!
	Взволнованные долгожданной находкой, разгорячённые от 
нахлынувших эмоций, фирмачи забыли прикрыть дверь в шалаш. Пока 
разбирались с кодом, внутрь осторожной тенью вошёл неизвестный. 
Оглядываясь, прислушиваясь к голосам, доносившимся снизу, он 
прикрыл дверь и опустился на корточки у самой кромки ямы. Краем 
глаза заглянул вниз...

	Внутренне напрягшись, действуя цепко ладонями, Тишка 
относительно легко  проворачивал каменные диски. Момент вращения 
сопровождался скрипом, струями песка и измельчённой земли. Его 
коллеги и друзья стояли и, как зачарованные, с неослабевающим 
вниманием следили за таинством. Буквы дрожащим голосом диктовал 
Григорий, нервно теребя листки потёртой записной книжки. Каждый 
поворот диска, бывший библиотекарь сопровождал дополнительным 
сжатием рта и выпучиванием глаз, боясь пропустить чудесный 
момент. Установку очередной буквы сопровождал кивком головы, как 
бы подтверждая правильность сделанного Тишкой. 
	Филька выглядел спокойным и даже добродушным, а Устя 
непроизвольно крестилась, шептала молитвы и почти не моргала, 
раскрыв широко свои чёрные глаза.
	Когда установилась последняя буква, все дружно вздохнули - 
и... тут, нарастая, раздался грохот и свист трущихся каменных 
поверхностей! Плита-дверь начала медленно отодвигаться, осыпая 
изумлённых фирмачей песком и землёй.
	Несмотря на то, что каждый ожидал что-то необычное, но 
движение многотонной плиты вызвало своеобразный шок! У Григория 
задрожала челюсть, глазки расширились, и, казалось, он вот-вот 
упадёт без чувств. Филька прояснил свои косые, раскрыл рот и 
замахал горизонтально головой в знак полного недоверия 
увиденному. Устя крестилась уже неистово, а её грудь порывисто 
вздымалась в такт учащённому дыханию и сердцебиению. Тишка застыл 
со взглядом ребёнка, увидавшего впервые что-то новое, скажем, 
автоматически открывающиеся двери лифта. 
	Но вот плита отодвинулась и, стукнувшись о невидимое 
препятствие, окутавшись облаком пыли, замерла... 
	Перед взором фирмачей открылся высокий коридор-галерея с 
лестницей сворачивающей круто вправо и вниз. Коридор был чем-то 
освещён, хотя источников света не было видно. Тишка повернулся к 
коллегам (он первым пришёл в себя) и нетвёрдым, охрипшим от 
волнения голосом выдавил, делая театральный жест рукой:
-	Прошу, господа! 
      И смело ступил на порог. За ним, настороженно оглядываясь по 
сторонам, последовали коллеги. Коридор напоминал пещеру с высоким 
арочным сводом. Чем дальше спускались по лестнице, заворачивая 
вправо, тем становилось светлее.
      Тишка обернулся к товарищам, чтобы поделиться впечатлениями, 
развеять напряжение, и замер, расширив в изумлении глаза – за 
Григорием, который шёл последним, кошачьей походкой, согнувшись, 
следовал... Вакула- Хлыст!
      Бедень открыл рот, чтобы сообщить этот факт коллегам... Но! 
Раздался невероятный грохот, сопровождаемый вспышкой света! 
Лестница затряслась, как при землетрясении, коридор наполнился 
дымом и - входная плита-дверь резко закрылась! 
      Тишка почувствовал, что теряет сознание от удушья и 
проваливается в бездну...
      
      
      			Конец первой части.

Часть 2. Глава 1. Первые шаги на той стороне.
Возврат к оглавлению.