Глава 13. Бандитское дознание.

	Ким Ваганович, как и положено сошедшему с ума, отнёсся 
безразлично к тому, что его забирают из больницы неизвестные 
люди. Он казался замкнутым, погружённым в свои глубокие думы и 
чувства. Время от времени, пока ехали, хмурил лоб, словно что-
то вспоминая, причмокивал, высказывался по-грузински и опять 
замыкался в себе, опуская голову на грудь.
	В этот раз застолье отложили, и для серьёзного разговора 
разместились в зале Антипа. Жук вальяжно раскинулся на широком 
диване, Краб застыл у дверей, а Задия с Писакой - на стульях 
за столом. Остальные бандиты развлекались в карты на веранде. 
Ким Ваганович по-прежнему был безучастен, а Писака в 
нетерпении ёрзал. Тикающие мерно настенные часы, жужжание 
бьющейся о стекло окна мухи, пытающейся найти выход на волю, и 
слабый сквознячок  действовали успокаивающе.
	- Докладай, палатный стукач, что усмотрел и выведал у 
грузина? – зычно начал Жук, развеяв домашнюю идиллию. – Только 
не торопись и внятно...
	Писака выпучил глаза, набрал в лёгкие воздуха и как 
двоечник-первоклассник, сидящий за последней партой, начал 
говорить, глотая слова. По мере того, как он говорил, его 
дыхание всё же выровнялось и речь стала плавной и даже 
логичной.
	- ...Так, значит, вот... Когда такого уважаемого человека 
поселили ко мне в палату, я естественно обрадовался: будет с 
кем пообщаться, а может, и воспользоваться его положением и 
связями в целях улучшения обслуживания со стороны персонала 
больницы. И вначале мои надежды оправдались...
	- Ближе к делу, не разводи воду на киселе! – поправил 
говорливого Марка главарь.
	- Так вот, к делу... Бумаги! Запросил больной Ким 
Ваганович кипу бумаг и гору ручек. Я сам большой любитель 
писать, как Вы уже знаете, но... не в таком же количестве. 
Хотя сообщить высшему начальству было о чём! К примеру...
	Жук начал багроветь, щёки надулись, а жирные губы 
задвигались во вращательном движении: сначала по часовой 
стрелке, потом – в обратную сторону. Он явно изготовился 
гаркнуть! Но Марк прочувствовал ситуацию и не стал развивать 
необъятную тему о сложных перипетиях  богатой на события жизни 
богоугодного заведения.
	- Да, Ким Ваганович... сразу же начал кропать письмо 
некоей Кисе, по-моему... Это имя он часто упоминал и во сне 
вместе с Англией. Связь туманных островов с данной женщиной я 
не уловил, поскольку разговор шёл на гортанном языке, как я 
догадываюсь, на грузинском...
	- А про нефть ты что-либо слышал или читал, пиявка 
ушастая! – взорвался Жук.
	-...Было! – испуганно вскрикнул Писака.
	Он никак не мог понять, почему сведения, доказывающие 
вменяемость и мыслительную способность Задии, не хочет 
внимательно и терпеливо выслушать адвокат! В течение этого 
плодотворного диалога зам мэра сидел с видом полной 
отрешённости, смотрел в одну точку и слегка покачивался взад-
вперёд. “Чокнутый!” – с сожалением отмечал главарь. Писака же 
воодушевился и продолжил:
      - Была заявочка в центральное патентное бюро на 
открытие... нефти в районе Топинска! А так, об этом... 
	- Подробнее про заявку: на чьё имя, координаты места 
нефтеносного! – ревел Жук, раскачиваясь в кресле и судорожно 
сжимая его спинки обеими руками.
	- Так Вас интересует нефть? – засветился детской, до 
предела искренней улыбкой Марк. – Была записка к не менее 
известному человеку в нашем городе, богатому бизнесмену-
олигарху Нилу Сироткину!
-	Где записка? – рыкнул главарь.
-	Съел...
-	Чего? – приподнялся Жук.
      - Уважаемый Ким Ваганович, написавши указанный выше 
документ, несколько раз перечитал, аккуратно скомкал и – съел! 
Но... – довольно заулыбался Писака, - я успел уловить 
содержание.
	И тут ожил Ким Ваганович! Он перестал качаться, глянул 
безумным взором на Писаку и громко произнёс, ломая акцентом 
слова:
	- Ты о чём это, генацвале? Что несёшь? Какой записка? Кто 
кушал? Думай башкой, когда говоришь!
	Разгневанный Задия толкнул в бок опешившего Марка и явно 
вознамерился кинуться на него с кулаками. Но Краб среагировал 
мгновенно – как будто ждал чего-то подобного – и, шагнув от 
двери, придержал Задию за плечи.
	- Ага! – злорадно рявкнул Жук. – У нашего свихнутого 
началось просветление в мозгах. Молодец, Краб, остепени 
начальника. Только не дави сильно... А ты, продолжай: что в 
записке-то было нацарапано?
	Писаку реакция зама мэра смутила, но не надолго. Желание 
высказаться и показаться полезным человеку, представляющему 
закон, перебороло возникшее чувство неуверенности. Он пугливо 
посмотрел на Задию, отодвинулся вместе со стулом и продолжил:
	- ...Ким Ваганович писал Нилу Сироткину обратиться от его 
имени к мэру Брехтичу Лазарю Петровичу и сообщить ему... Здесь 
я не разобрал... – развёл руками Писака, -  по-моему речь шла 
об участке леса!	
	- Уже веселее! – заволновался Жук.
	- В самом конце упоминалась нефть...
	- Смысл? Что было про нефть? – разгорячился главарь, даже 
багровое пятно на правой щеке запылало.
	- Слово было рядом замысловатое... Помню, начиналось на 
“б”...  Ощущение чего-то туманного...
	- Ну-у-у... – вытягивал из Писаки Жук.
	- Не разобрал... – уныло пролепетал Марк и затравленно 
оглянулся на Задию.
	Ким Ваганович зашевелился в объятиях Краба и вдруг 
захохотал, дёргаясь всем телом. От интенсивного смеха у него 
даже слёзы выступили.
 
      			*   *   *
      По дороге в Бургород Рохля обдумывал, как проще и быстрее 
выведать: на ком числятся или кому принадлежат болота под 
городком Топинском. Самому вопрос с нефтью не поднять, а вот 
кусочек (или кусок?) нефтяной отхватить нужно непременно. 
Впрочем... жизнь подскажет! Даниил строил грандиозные планы и 
будущее стало казаться более светлым.
	Насчёт связей в Бургороде Рохля, конечно, прихвастнул 
перед Жуком. Со смертью Сироткина оборвалась и та ниточка, на 
которую возлагал большие надежды. На данный момент его 
успокаивало, что московский гость не заинтересовался рыбхозом, 
который Даниил уже считал своим. Остались детали и немного 
времени, чтобы рыбное предприятие обанкротилось. Процесс 
разложения шёл давно, успешно ускоряясь и направляясь в нужное 
русло директором Замуляевым Гасом Ивановичем.  Его партнёрство 
с Рохлей не афишировалось, но было в последнее время на 
должном уровне, что проявлялось, в частности, в совместной 
охоте и других невинных забавах.
	Выяснить принадлежность болот Даниил собирался просто, а 
именно: провести душевную беседу с  секретаршей Наташей и 
истратить на неё некоторую сумму денег. 
	Приехав в областной центр, Рохля оставил свой “Жигуль” на 
стоянке исполкома и насвистывая очередной хит Аллы Пугачёвой 
про то, как “за монеточку, за таблеточку сняли нашу 
малолеточку”, купил у жизнерадостной краснолицей пенсионерки, 
торгующей цветами на углу, букет гвоздик и бодро отправился к 
зданию мэрии. 
	Хотя в приёмной было много народу, но девушка узнала 
этого вертлявого, но  щедрого на шоколадки и цветы посетителя, 
и выкроила время с ним поговорить. Её в очередной раз приятно 
тронуло внимание деловых мужчин. 
	- Чем могу быть полезна? – улыбаясь подошла Наташа к 
Рохле, который пытался изображать на своём лице набор  чувств, 
которые так любят женщины: лёгкое восхищение, немое обожание, 
заметное преклонение перед важностью и значительностью 
занимаемой ими должности, а главное, отмечал достоинства 
женщины букетом цветов!
	- Наташенька! В последнее время Вы стали фантастически 
меняться... в лучшую сторону: какие волосы, какие глаза! Я 
просто с трудом узнаю скромную практикантку!... И как бы нам 
уединиться на несколько минут? Мне очень нужна Ваша помощь! – 
сказал пылко Рохля, подавая букет и отгораживая секретаршу от 
назойливой тучной женщины.
	- Молодой человек! – возмутилась тучная. – Здесь, 
наверное, очередь существует!
	Наташа переменилась в лице, строго глянула на негодующую 
и урезонила её:
	- Это человек из аппарата мэра! Прошу не указывать мне... 
– и, вновь улыбнувшись, мило ответила Рохле. – Подождите в 
коридоре. Я сейчас.
	Даниил ждал не долго. Вышедшая скоро Наташа открыла дверь 
рядом с приёмной, и они оказались в уютной комнате с мягким 
диваном, кожаными  креслами, столиком с телефоном и толстыми 
шторами на высоких окнах. Чувствовалось, что помещение 
предназначалось для конфиденциальных встреч. 
	Чтобы разговор проходил предметно и закончился 
результативно, Рохля сразу же выложил перед девушкой коробку 
конфет и зелёную бумажку с изображением невозмутимого 
американского президента. Привычно засмущавшись, даже слегка 
покраснев, Наташа с благодарностью приняла презенты.
	- Наташенька, родная! Мне срочно, просто позарез, нужно 
узнать: кто на данный момент является хозяином топинских... 
болот? 
	- Болот? – вскинула глаза секретарша усиленно соображая 
над смыслом странной просьбы. – А что, они кому-то нужны? Не 
приходилось слышать о ценности этих... болот. Там же одни 
комары, мухи и непролазная топь! Впрочем...
	Девушка запнулась, видя горящие глазки Даниила и его 
молчаливую непреклонность.
	- С вопросом этим не сталкивалась, но сделать кое-что 
можно... Да, позвоню-ка в “земельный” отдел Аллочке, она моя 
новая подруга.
	- Прямо сейчас! – кинув взгляд на телефон, дожимал Рохля.
	Наташа замялась, но мужчина достал из дипломата 
сверкающую замысловатой пробкой и разукрашенную яркими 
этикетками бутылочку французского коньяка. Это подстегнуло и 
ускорило процесс дальнейшего продвижения вопроса.
	Аллочка обрадовалась звонку подруги и сразу же поделилась 
сногсшибательной новостью – она разводится! Обсуждение новости 
продолжалось бурно и явно затягивалось. Рохля начал 
нервничать. На том конце провода, очевидно, тоже кто-то 
занервничал, поэтому Аллочка стала прощаться. И тут Наташа 
проявила свой талант секретарши и успела передать подруге 
необычную просьбу. Аллочку, как ни странно, не удивил 
“болотный интерес”, и она обещала на следующей неделе 
прояснить вопрос. Наташа опять что-то помурлыкала и время 
сократилось до... получаса.
	- Ну спасибо... – вытер пот со лба Рохля и достал из 
дипломата две хрустальные рюмки.
-	Я на работе... – замялась Наташа.
      - А я за рулём! – отмёл сомнения Даниил, откупоривая 
бутылку. – Мы по капочке, так, для настроения и удачного дня.
      После выпитой рюмки, Рохля рассказал пару пристойных 
анекдотов про Чапаева, крокодила и мартышку; мимоходом 
поинтересовался, кто заменяет свихнувшегося Задию, сделал 
девушке пару  комплиментов. Полчаса пролетели незаметно, и 
телефонный звонок заставил Рохлю вздрогнуть. Информация от 
Аллочки удивила больше всего Наташу:
      - ... есть негласное указание – кого, пока не выяснила, - 
провести углублённые работы по оценке болот и уточнению их 
площади и границ. Хотя... –  запнулась Аллочка, - мне тут 
подсказывают, что некая фирма “ГлуБур”, будто бы собирается 
заключить договор на аренду то ли всего болота, то ли части с 
прилегающим лесом...
      - А, чья это фирма? – зашептал на ухо секретарше Даниил, 
который всё время прислушивался к разговору, приблизив ухо к 
трубке телефона.
      - Фирма чья? – повторила Наташа.
      В ответ послышался шёпот, так что Рохля уже не расслышал.
      - ...можно только гадать... 
      Когда озадаченная Наташа положила трубку, Рохля чуть не 
расцеловал девушку. Ему показалось, что он получил 
исчерпывающую информацию. Теперь ясно, кто лидирует в гонке за 
обладание болотом! 
      - Да, - переспросил он зардевшуюся девушку, - кто фирмой-
то командует?
      - Думаю, сам Брехтич! Но это предположение...
      - Вон как! – несколько сник Рохля, но тут же подумал, что 
мэр, возможно, по зубам столичному гостю. А самому будет тяжко 
справиться...
      Выходили из келейного кабинета с разными чувствами: 
Наташа выглядела задумчиво-обескураженной, а Рохля, в целом, 
остался доволен: есть чем отчитаться перед Жуком. А что мэр... 
так это москвичи сами разберутся.  На прощанье, поцеловав 
девушке ручку, он поспешил к автомобилю. Когда отъезжал от 
исполкома, с ним разминулся элегантный “Вольво”. Погружённый в 
“громадьё планов” Рохля не обратил на него внимания.

      Войдя в приёмную, Наташа сразу же попала в окружение 
взбудораженных посетителей. Больше всех суетилась тучная. Она 
уже не возмущалась, и, перестроившись, просительно заглядывала 
в глаза как голодная собачонка. Плачущим голосом потускневшая 
женщина просила записать её в очередь на приём к мэру. Наташа 
молча подошла к  столу и стала рыться в папках. Тучная решила, 
что к ней смилостивились, и прочно умостилась подле 
секретарши, всем своим внушительным видом демонстрируя 
неприступность перед остальной массой.
      В приёмную открылась дверь и вошёл Красавчик, одетый в 
меру потёртый джинсовый костюм. На его лице светилась улыбка 
влюблённого кавалера, а в руках красовался... букет гвоздик. 
Отвлёкшись на вошедшего посетителя, Наташа сделала круглые 
глаза, порозовела, моргнула глазами, словно отгоняя 
наваждение, и подумала: “Если и этот насчёт болота, то Задия 
тронулся не с проста... Да и у меня что-то с головой... Как 
всё неожиданно повернулось!”
      Тучная уловила перемену в глазах и облике секретарши и, 
враждебно надув губы, изготовилась к бою с новым нарушителем 
порядка, с таким трудом установленного! В помещении, особенно 
в районе стола, зависла предгрозовая тишина...
      
      		*   *   *
	Пока Ким Ваганович слёзно хохотал, Жук смотрел на него с 
видом удава, изготовившегося заглотнуть свою жертву. Так же 
резко смех прекратился, и зам мэра неторопливо вытер мокроту 
на глазах.	
	- Может, этот факт сам по себе и смешон... – обиженным 
голосом заговорил Писака, - но дело было именно так!
	- Так, так... – поднял глаза Задия и устремил их на Жука. 
– Тебе, господин адвокат, как я понимаю, нужно разузнать всё 
про нашу нефть и поучаствовать в деле?
	Жук расширил зрачки, сменив змеиное выражение на 
расплывшуюся ухмылку:
	- Правильно мыслишь, начальник. Я рад, что у Вас пошло 
просветление в мозгах, и мы теперь сможем поговорить с 
пользой. Прежде всего меня интересует: где конкретно  тусуется 
нефтеносный участок и кто его хозяин? Ну, а потом, распишешь, 
как с ним лучше столковаться на предмет купли-продажи.
	Жук  бросил взгляд на застывшего в глубоком внимании 
Писаку и, словно опомнившись, пробасил Крабу:
	- Побудь с этим знахарем на веранде, а мы потолкуем 
наедине.
	Краб натужно гмыкнул и кивнул головой Писаке в сторону 
двери. Марк, было, замялся, но суровый взгляд Жука подстегнул 
его как хлыстом. Когда дверь захлопнулась, Задия гордо 
сверкнул тёмными зрачками и темпераментно стукнул себе в 
грудь:
	- Я хозяин, я! – и, понизив голос, добавил: - Пока...
	Жук подпрыгнул на диване, вскочил на ноги и энергично 
подошёл к Киму Вагановичу. Взял его за плечи обеими руками, и, 
заглядывая в глаза, промычал:
	- М-м-м... что значит – пока?
	- Трясти меня не надо, дорогой. Пока я чокался, землю, 
болото то есть, могли переоформить на другого человека...  Я 
могу помочь в деле, но нужно сделать две вещи: отпустить меня 
домой, то есть в больницу,  и выделить деньги на расходы, 
связанные с оформлением. Вы же хотите болото заиметь 
официально, по договору, как я понимаю?
	- Естественно... – уже млел Жук, предчувствуя удачную 
развязку своей бургородской поездки. – Можно и деньжат 
подкинуть. Надеюсь это не дорого обойдётся?
	- Чем дальше, тем будет дороже, дорогой адвокат. Ты 
согласен со мной?
	- Так нефть же!
	- Верно соображаешь. В общем для начала понадобится...
	Цифра, которую назвал Задия заставила вздрогнуть Жука. 
Лицо у него перекосилось, а брови полезли вверх по лбу. Он 
ошалело уставился на свихнутого и прорычал:
	- А харя не лопнет? Ты чё это, псих, загибаешь? 
	- Не кипятись, адвокат, я же сказал, а ты согласился – 
будет дороже!  Чтобы дело провернуть надо заплатить туда... – 
Ким многозначительно перевёл взгляд в потолок, - и не одному!
	- Что ты мне пудришь мозги! – закипятился Жук. – Ты же 
только плёл, что болото на тебе числится.
	- На мне... да не совсем. В доле я, во-первых. А во-
вторых, без ведома сверху никому продать не могу. Сам должен 
понимать! – на ходу соображал Задия, чувствуя как внутри 
черепной коробки растворяется нечто тяжёлое, давящее.
	Неожиданное пиликание песни Круга “Владимирский централ”, 
донёсшееся из района пояса Жука, прервало горячую перебранку. 
Главарь привычно вынул трубку мобильного телефона из 
фирменного футляра, что прятался на поясе, и, нажав на кнопку, 
услышал голос Рохли:
	- Шеф, есть новости! 
	- Кто звонит-то? А Рохля... Запоминай адрес... и быстро 
ко мне!
	Закончив разговор, Жук удовлетворённо выдохнул:
	- Ну вот, счас приедет ещё один следопыт, тогда и 
закончим. А насчёт бабок я подумаю.
	Задия пожал плечами и снова замкнулся в себе. Жук уселся 
на диван и достал сигару. В комнате воцарилась короткая 
тишина, прерываемая характерными выкриками со стороны веранды. 
Муха притихла в углу окна и, похоже, отдыхала. Часы тикали.
      
      				*   *   *
	Записав упрямую тучную женщину на приём к мэру, Наташа с 
растерянной улыбкой, несмотря на ропот остальных 
неудовлетворённых посетителей,  занялась Красавчиком. Получив 
букет, она положила его на стол, так как ваза уже была занята 
гвоздиками Рохли, и вышла в коридор. Красавчик умиленно 
ухмылялся, чувствуя себя элитным бычком в колхозном коровьем 
стаде, и постоянно, на правах штатного ухажёра, норовил обнять 
девушку за талию. Та смущалась, томно отстранялась от 
горящего, чувственного мужчины, но дверь в кабинет, где перед 
этим уединялась с Рохлей, открыла споро.  
	Поцеловав раскрасневшуюся девушку в щёчку, Красавчик 
уселся в кресло и сразу приступил к делу:
	- Манюня, выручай! Срочно нужно узнать, на ком висят 
эти... как их... болота, во!...
	Наташа слушала Красавчика и ощущала, как в голове 
начинает звенеть, а в глазах появляются оранжевые круги, 
переходящие в красные. Так всегда было, когда она сильно 
волновалась. К ней стало закрадываться удовлетворение, что всё 
так неожиданно удачно обернулось. Суета вокруг топинских болот 
может кончиться для кое-кого плачевно. А тут ещё, 
приглядываясь и прислушиваясь к Красавчику, она неожиданно 
отметила (что, в общем-то, бросилось ещё в ресторане) его 
подозрительный вид и характерную манеру говорить. “Да это же 
типичный аферист, а то и... Про болото ему нужно сейчас и 
немедля. Ну, что ж...”, - неслись клочками мысли. Секретарша 
выпрямилась, тряхнула копной волос, сверкнула озорным взглядом 
из-под густо накрашенных ресниц и сказала:
	- Подожди меня здесь, а я схожу к себе: как раз по этому 
вопросу у меня лежат бумаги на подпись к мэру! По-моему, там 
есть сведения: кто и сколько забирает на себя... болот.
	- Давай, сладенькая, давай! – кинулся, было, опять 
целоваться Красавчик. – И выписать не забудь. Надёжнее будет.
	Опять Наташу встретила ропщущая, жаждущая общения с 
начальством толпа.  Однако, она невозмутимо села за стол, 
достала чистый листок бумаги, решительно вставила его в 
печатающую машинку и, подумав “Его бы как Сироткина...”, - 
начала печатать.

					*   *   *
	Вошедший в “пыточный” зал Рохля разбудил придремавшего 
Жука. Увидев настороженного зама мэра, Даниил неподдельно 
удивился, отметив про себя поворотливость московского гостя. 
Тем временем, поприветствовав самозванного помощника, главарь 
решил совместить приятное с полезным и затребовал принести 
пива и копчёного леща. Перемена обстановки вызвала оживление 
участников беседы, в том числе и Задии. Появилось ощущение, 
что больной человек приходит в себя и возвращается в 
нормальное состояние.
	Присутствие высокого чиновника всё же выбило Даниила из 
колеи, и он почувствовал неуверенность. “Неизвестно, как 
обернётся дело с нефтью, а свихнутые – они же не постоянно 
тронутые: сегодня он не соображает, а завтра – опять в уме!” – 
засуетились мысли в голове. Жук откупорил бутылку. Полив пеной 
скатерть стола, он уловил сомнения Рохли и приказал Крабу 
прогулять Задию на веранду.
	- Пусть с ребятами перекусит, дыхнёт свежим воздухом... – 
пояснил он. – Но одного не оставляй!
	Разлив по стаканам пиво, Жук деловито очистил кусочек 
леща:
-	Присоединяйся... как там тебя...
-	Даниил...
-	Данила Топинский и докладай, что разнюхал?
-	Земля, в смысле болото, оформляется на фирму...
      Рохля запнулся, достал из кармана брюк скомканный листок 
бумаги, торопливо развернул его и прочитал:
      - ...”ГлуБур”, принадлежащую, предположительно, мэру 
Брехтичу...
      Жук скривился то ли от того, что пытался откусить 
неподатливый кусок рыбы, то ли от услышанного, и уже хотел 
высказаться, но открылась дверь и в комнату вошёл счастливый 
Красавчик! 
      - Я знаю, чья лапа на болоте! – без предисловий выпалил 
он.
      Жук уже справился с рыбьим куском и чуть не подавился. Он 
густо покраснел, глотнул пива прямо из бутылки и, 
откашлявшись, прогудел:
      - Не так сразу, твою мать! И здороваться не помешало бы! 
То ничего не добьёшься от вас, ханыг, то избыток информации, - 
гоготнул главарь, делая повторный пивной глоток. – Садись, 
докладай!
      Красавчик на замечания шефа среагировал по-своему: бодро 
сел за стол, самостоятельно откупорил бутылку и, залпом на 
половину  её опустошив, радостно протянул Жуку листок бумаги с 
печатным текстом.
       - Сироткин... Это тот, что замочили? – медленно 
пережёвывая, гнусаво спросил Жук, заглядывая в листок.
- Он самый! – поспешил ответить Рохля.
      -  Мэр... зам мэр... Сироткин... -  с нарастающим 
раздражением продолжал главарь. - Что-то нахлебников до хрена 
и больше. Стоп! Так кто же этой грязюкой командует, а, 
братаны?
      Жук перестал двигать челюстями и обвёл выпученными, 
наливающимися кровью глазами Рохлю и Красавчика.
	- Задницу сюда! Э-э-э... Задию, - поправившись рявкнул 
главарь. – Счас я вас пытать буду кагалом. А то концы стали 
расходиться...
	Красавчик понял шефа с полуслова и опрометью выскочил из 
зала. Пока он ходил, Жук пытался собраться с мыслями. Цель, 
которую поставил перед собой – установить хозяина нефтеносной 
земли и вынудить продать её – расплывалась, как масляное пятно 
на чистой скатерти, что считал плохой приметой.
	Вскоре Краб и Красавчик под руки привели взбудораженного 
и явно “приболевшего” Кима Вагановича: в глазах появился 
нездоровый блеск, губы постоянно кривились, как у собравшегося 
заплакать дошкольника.
	- Выпросил рюмаху водки... -  виновато пояснил Краб. – 
Потом стал требовать баньку и девок!
	Жук сначала развеселился, а потом посерьёзнел:
	- Банька, бабы, водяра –  знать пошёл на поправку, 
начальничек, хотя отрываться пока рановато! Разговор не 
закончен, – осмотрев Кима Вагановича отметил: - Надеюсь, что 
кент в состоянии продолжить беседу.
	Рассадив своих информаторов за столом, главарь попытался 
установить для себя: кем предметно и в какой очерёдности 
заниматься: здравствующим мэром Брехтичем, убитым Сироткиным 
или свихнувшимся Задией? Познавательная беседа длилась долго. 
На столе и возле него уже громоздились сомкнутые ряды пивных 
бутылок, между которыми валялись рыбьи хвосты, кости и чешуя, 
а ясности для Жука не просматривалось.
	За окном стало темнеть. Включили свет и принесли 
очередной ящик пива. Пили давно уже все, в том числе и Задия. 
После длительного потребления слабоалкогольного напитка, у 
него началось очередное просветление.
	- Послушай, генацвале, - обратился он вдруг к Жуку, - 
давай-ка потолкуем наедине. У меня есть предложение.
	- Так бы давно! – икнул пьяно главарь и потребовал 
остальных удалиться.
	Если Красавчик покинул помещение невозмутимо, то Рохля 
был в глубоком раздумье. Он чувствовал, что его участие в 
нефтяном деле может оказаться под вопросом. В голове спонтанно 
крутились мысли в поисках выхода из создавшегося положения. 
Присутствие Задии со всей очевидностью путало карты и понижало 
до нуля значимость Рохли в глазах Жука...
	Оставшись наедине с главарём, Задия вытер рот, причмокнул 
и пристально посмотрел в глаза своему визави:
	- Давай прекратим эти пустые разговоры. Я вижу, ты мужик 
серьёзный, а мне нужны партнёры. Поэтому сделаем так, как я 
предлагал в начале: отвези меня в психушку и приготовь деньги. 
Через день я буду на работе, а инцидент с моим помешательством 
забудут, как досадное недоразумение, вызванное переутомлением 
и интригами недоброжелателей. Все дела с болотом решим быстро 
и к обоюдному согласию. Денег не жалей – возвернутся 
многократно! Поверь моему опыту знающего и делового человека.
	Такая резкая перемена в облике и суждениях Задии 
заставила главаря на мгновение задуматься: похоже, вокруг 
болот разыгрываются нехилые игры! Сумасшествие зама мэра 
Бургорода – одна из их частей... несомненно!
	Ухмыльнувшись уже трезво, Жук протянул руку Задии. Потом 
вызвал Краба и приказал отвезти важного человека в больницу. 
Но тут подвязался Рохля:
	- Дозволь мне доставить начальника, в смысле больного, по 
назначению. Зачем вам лишний раз светиться? 
	Довод показался убедительным, и возвратился Ким Ваганович 
в “нескучное” заведение на отечественном автомобиле в компании 
соседа по палате, поникшего Писаки. Город полностью погрузился 
во тьму, лишь редкие фонари, как неприкаянные странники, 
моргали желтоватыми очами да одинокие окна домов мелькали 
между деревьями тусклым светом. Рохля затосковал...
Глава 14. Воскрешение.
Возврат к оглавлению
ПлохоСлабоватоСреднеХорошоОтлично! (Пока оценок нет)
Загрузка...

Добавить комментарий (чтобы Вам ответили, укажите свой email)

Ваш адрес email не будет опубликован.

 символов осталось