Рыжий был вне себя!
Пришельцы вернулись в полном составе. Они и не знали, что
если бы им удалось пообщаться хоть с одним грешником-потомком, то
там бы и остались! Такова была тайная установка Яшки. А поскольку
в государстве поддерживалась железно-каменная дисциплина, ни один
из подчинённых инициативы не проявил, строго следуя указаниям
свыше. Там же чётко предписывалось: “...при попытке личного
контакта с грешниками, наказать “гостей” отсидкой в выгребной яме
на срок до...” Так как контакт не случился, то и указание не
выполнили...
“Ну и тупые!... – клокотало в груди у Яшки. – Не могли сами
сообразить, что нужно начальнику! Теперь опять думай голова...
Морана...” Мысли спонтанно переключились на тайную страсть, и
Яшкино сознание осенила гениальная идея – использовать главную
ведьму.
А фирмачи расположились в одной из комнат особняка Рыжего.
Сидели за широким столом и пили чай. Разговор протекал вяло, у
всех были одна мысль: как бы быстрее вернуться домой... Входная
дверь резко открылась и в комнату стремительно вошла Морана!
Это была настоящая красавица, которой позавидовали бы многие
звёзды из парижских салонов мод. Говоря языком русских сказок “ни
в сказке сказать ни пером описать”. Тем не менее. Вьющиеся
длинные волосы россыпью спадали на угловатые, как у юной девушки,
плечи. Даже при тусклом свете волосы переливались своей жгучей
чернотой и завораживали. На прямом, классически правильном, лбу
выделялись полоски тонких бровей. Огромные, неестественно чёрные
глаза под густыми ресницами, слегка вздёрнутый нос и полные губы
могли бы покорить любого мужчину уже сами по себе. А если к этому
добавить тонкую талию, которую искусно подчёркивало длинное,
блестящее, украшенное золотыми узорами платье и выделяющиеся
холмы бюста, – то сердечные болезни гарантированы даже убеждённым
холостякам.
Однако блеск глаз, строго поджатые губы, в которых
угадывались властность и коварство, неумолимо выдавали – ведьму!
Тишка восхищённо распахнул глаза и даже приоткрыл рот,
Филька заморгал правым глазом, а Григорий неестественно
выпрямился и наоборот - перестал моргать! Только девушки
насторожились и с любопытством рассматривали это явление народу.
За Мораной неслышно вошёл Рыжий и задержался у двери. Ведьма
осмотрела опешивших пришельцев, по-царски надменно улыбнулась и
сказала:
- Наконец-то я могу видеть новых посетителей нашего
подземного царства! Мне сообщили, что вы побывали во многих
местах, даже в Загробный мир заглянули. Оказали помощь
государству и намереваетесь остаться ещё...
Она вопросительно провела взглядом по лицам гостей и
остановилась на Тишке, ожидая ответных заявлений. Бедень уже
пришёл в себя, неуверенно вылез из-за стола, оглянулся на коллег,
задержав взгляд на Усте, и направился к Моране. Галантно
опустился на одно колено и, как заправский гусар девятнадцатого
века, учтиво поцеловал красавице ручку.
- Тихон Петрович... – представился он. – По-простому –
Тишка.
- Очень милое имя... Я, как царица Кромешного света и
супруга его чернейшего величества Чернобога, приглашаю господ на
торжественный обед.
Встряхнув копной волос, ещё раз сверкнув гордым взглядом,
ведьма торжественно удалилась. Рыжий Чёрт почтительно сопроводил
её, сделав пригласительный жест пришельцам.
Так состоялось знакомство с главной ведьмой. Причём, Тишку
она выделила сразу, отметив его видную стать и неравнодушный
взгляд.
Застолье проходило на первом этаже особняка. Присутствовали
те же лица. Стол был накрыт по-царски обильно и пришельцы с
трудом сдерживали аппетит: давно не видели такого количества и
разнообразия блюд!
После выпитого вина скованность заметно спала, и разговор
пошёл живее. Порозовевший Тишка сидел возле Мораны (по её
настоянию) и не сводил с женщины глаз - вблизи ведьма казалась
ещё привлекательнее! Устя кушала, потупив взор и налившись
румянцем. Она чувствовала: назревает что-то нехорошее, а поделать
ничего не могла.
Говорила Морана, чаще обращаясь к Тихону. Царствующая особа
много распространялась о делах на Белом свете. Высказала
удовлетворение, что влияние сил Кромешного света усилилось и
скоро должно произойти то, к чему стремился Чернобог и она,
Морана: слияние обоих миров в один. Ну, а кто будет властвовать
над этим объединением – было ясно без всяких слов! Конечно же
они, властители подземного нечестивого государства.
Чем дольше длился обед, и количество выпитого вина росло,
тем более Тишка пьянел. Он уже не вникал в слова ведьмы. Слушал
только звуки завораживающего голоса и видел зрачки необычных
глаз. Окружающая действительность неумолимо преображалась в
туманную какофонию, а сознание угасало, как догорающая свеча...
Сколько длилось такое состояние Тишка, естественно, не
помнил, но когда очнулся, то оказалось, что сидит как зверь в
клетке, скованный цепью...
* * *
Устя ещё больше обеспокоились, когда в конце обеда Морана
взяла невменяемого Тишку под руку и, оживлённо беседуя, куда-то
повела. Рыжий остановил поднявшихся было пришельцев:
- Продолжайте, господа! Они сейчас вернутся. Морана пожелала
показать вашему другу свой дворец. Сами понимаете: желание царицы
закон, а что не всех пригласила, так это её царский каприз... –
развёл руками Яшка, хитровато сощурил глаза и залпом выпил
остатки своего вина.
Но торжество было скомкано, и Филька, который взял лидерство
на себя, предложил заканчивать обед. Чёрт пытался играть роль
хлебосольного хозяина, но пришельцы оставались неумолимы. После
чего Рыжий... исчез.
Фирмачи собрались в своей комнате и выглядели растерянными.
- Чуяла моя душа - не к добру затягиваем пребывание в этом
опасном подземелье. Того и гляди навсегда здесь останемся...
Золото хоть на месте? – внезапно озаботился Мыслитель.
- На месте, – успокоил Филька. – Не канючь, родимый:
вернётся Тишка и начнём подготовку к подъёму, покусай меня гуси.
Однако к ночи Тишка не явился, как и Рыжий. И только на
следующий день, после бессонной для некоторых ночи, в комнату
Фильки заглянула нагловатая и удовлетворённая морда Яшки. Собрав
пришельцев вместе, с наигранным прискорбием оповестил, что
произошло с Тишкой.
- Царица неотразима как женщина – это понятно, - ухмыляясь,
начал издалека Чёрт. – Но ваш друг должен был понимать, что не
его это поля ягода!
Устя ойкнула на последнем слове, Лиана сделала удивлённые
глаза, а мужики выразили непонимание. Яшка насладился паузой и
продолжил:
- Когда Морана демонстрировала Тихону Петровичу свои
спальные апартаменты, в частности царское ложе, последний повёл
себя неприлично, мягко говоря... Пытался склонить женщину к
соитию...
- Это не правда! – воскликнула Устя.
- Вообще-то, я в этот момент отсутствовал... – замялся
Чёрт, но факт зафиксировал сам... царь! Его величество появился
вовремя, а то ведь могло произойти из ряда вон выходящее, с
пагубными последствиями для государства.
- Мужчина, конечно, был выпивши... – вступился Филька, - но
мой дружок голову держит при себе и старается её не терять.
Сомнительно всё как-то...
- Тем не менее, Тихон Петрович заключён в клетку для особо
опасных и посажен на цепь...
Лиана еле успела придержать Устю, готовую лишиться чувств. А
Рыжий победно продолжал:
- Вам предписано: до прояснения всех обстоятельств дела
оставаться на месте и никуда не отлучаться. Впрочем, охрана
никого и не выпустит. Пока всё.
Яшка развернулся и торжественно вышел.
Воцарилась тишина, прерываемая робкими всхлипываниями Усти.
В этот раз Рыжий излучал полное удовлетворение! Не очень
сложную, но тонкую комбинацию провёл блестяще. Всё получилось
естественно и непринуждённо. Участники спектакля и не заметили,
что их действия направлялись и управлялись со стороны.
Ему удалось убедить Морану - склонить Тишку на царскую
службу. А для этого ослепить парня роскошью дворца и пленить,
используя главное оружие - своё женское обаяние и красоту. Рыжий
сразу приметил, что мужественная Тишкина стать привлекла внимание
ведьмы, и всячески поспособствовал их общению.
Главное, Яшка точно рассчитал, когда парочка войдёт в
спальню. В этот момент он уже вёл Чернобога по дворцу, будто бы с
целью обычной прогулки. Такие обходы они с царём совершали не
раз. Когда “случайно” вошли в опочивальню, Тишка действительно
разлёгся на просторной шикарной кровати и намеревался – спать.
Морана, видя, что парень совсем опьянел и плохо соображает,
пыталась привести его в чувство. Дальнейшее происходило по
стандартному сценарию, описанному в популярных анекдотах про
разгневанного мужа, с той разницей, что всё касалось царской
особы нечестивого государства. Поэтому Тишку ждала клетка с цепью
и мрачная перспектива кипеть в Загробном царстве.
Морана не сразу осознала намерения своего любовника, но
сообразила всё же быстрее, чем хотелось Яшке. И тут Рыжий
просчитался: не учёл коварства женского сердца вообще, а ведьмы –
в частности. Да и подзабыл Яшка, что Морана непростая женщина.
Впервые увидев Тишку, ведьма для себя решила определить его
на место Рыжего во всех ипостасях. Приелся ей прежний любовник,
захотелось свежей струи и новых ощущений!
Она спокойно перенесла сцену супружеского негодования, молча
понаблюдала, как поместили Тишку в клетку, и уже обдумала вехи
плана устранения Рыжего Чёрта. Начать задуманное решила с
привлечения на свою сторону Тишкиных коллег. Так фирмачи
неожиданно получили могущественного союзника.
День начинался уныло. Ждали новостей...
Устя с Лианой уединились в своей спальне, а Мыслитель
наведался к Фильке. Косоглазый лежал на топчане, который служил
как кроватью, так и скамейкой для сидения. Он заложил руки за
голову и погрузился в глубокие размышления. Григорий нервно ходил
по комнате, иногда садился на стул и что-то недовольно бормотал.
Филька пытался отвлечься и настроиться на трезвые,
взвешенные мысли. Мелькающий перед глазами Григорий начал было
раздражать, а потом вдруг натолкнул на идею, как освободить
товарища и друга.
“Это не царство, - думал косоглазый, - а сплошное болото!
Лешие, водяные, упыри, ведьмы – ну, прям застойные времена. Как
всё развалить и выбраться отсюда?... Чем-то суетливый Гришка
напоминает генсека перед приходом демократии. Значит... возникает
вопрос: как эффективнее взбаламутить царство и быстрее вызволить
дружка, а?” - От охватившего возбуждения Филька приподнялся и
сел, по привычке собирая глаза в точку.
Григорий на движение коллеги собрался высказаться, но дверь
отворилась и в помещение стремительно вошла Морана! В этот раз
лицо её было не так приветливо, как вчера, но не менее красиво.
- Как спалось? – без предисловий спросила она, горделиво
окинув пришельцев взглядом, и, не дожидаясь ответа, предложила: -
Нам нужно серьёзно поговорить. Этот коварный Чёрт так ловко
подставил меня и вашего друга, что я в затруднении. Ситуацию
усложняет гнев царя, иначе бы я всё быстро уладила. Считаю, что
нам следует объединиться, действовать слаженно и опорочить Рыжего
в глазах Чернобога. Для этого я подскажу царю, а вы клятвенно
подтвердите, что в Загробном царстве, когда вы подписывали
договор, Рыжий плёл интриги против его величества, да и всего
государства. А если точнее – то предлагал подчинить Кромешное
царство Загробному...
При последних словах, ведьма оглянулась на дверь и снизила
голос.
- А на место Рыжего я протолкну вашего Тишку...
Филька почесал затылок, хитро взглянул на ведьму:
- Хорошее предложение. Но у меня есть встречное, которое
может иметь более выгодные последствия для Вас, уважаемая царица!
Ведьма выразительно изогнула полоски бровей, а Филька
перешёл на пониженный тон:
- Вы же не откажитесь возглавить государство, я надеюсь?
- Возглавить?! Вместо...
- Да-да, вместо.
- Это невозможно... – недоверчиво сверкнули глаза.
- А Вы, царица, послушайте человека, который имел счастье
(или несчастье) наблюдать и даже участвовать в процессе такой
смены власти, что для вашего Кромешного – это просто мелочь...
Мы люди грамотные и понимаем, что цари-самодержцы уходят только
одним путём, естественным или принудительным, - смертью! Но
сейчас это не модно, хотя и встречается. Есть современный,
удобный, я бы сказал, весёлый способ смены власти – это
демократия!
От последнего слова Морана сначала вздрогнула, а потом
расслабленно выдохнула.
- Доходили слухи. Да и покойник пошёл какой-то другой и
нечисть не та. Раньше про краюху хлеба говорили, а теперь золото
им подавай. Прелюбодеев, бывало, прямиком в ад отправляли, а
сейчас их столько развелось, что блудного удела не хватает, не то
что места в Загробном царстве! Новая нечисть норовит что-то
требовать: мало ей одних пакостей, давай больше и
разнообразнее...
- И мы о том же, – обрадовался Филька. – У вас явно назрела
перестройка! Нужны преобразования, да не простые, а
демократические... А для этого нужно активизировать массы в
нужном направлении, выдвинуть лозунги и организовать -
выборы!...
- Выборы?!
- Нового царя... – почти шёпотом произнёс Филька. – Вот над
этим Вы, уважаемая красавица, и поработайте. А мы со своей
стороны при Вашей поддержке, как и самого Рыжего Чёрта...
- Рыжего? – опять удивилась Морана.
- И ему объясните выгоду выборов. Пообещайте должность
повыше. Мы же пойдём в массы и начнём демократизацию великого
Кромешного царства! – патетически закончил Филька.
- Браво! – захлопал молчавший до сих пор Григорий.
Морана сходу уловила суть Филькиных новаций и согласилась.
Некоторое время потратили на уточнение деталей, к чему
подключился и Мыслитель. Проводили царицу, наполненную новыми
идеями и честолюбивыми замыслами. Впрочем, расстались с ней
ненадолго. К обеду ведьма прислала посыльного с повелением
явиться.
Когда фирмачи предстали перед Мораной, она объявила, что
берёт их обоих в помощники. После чего, несколько оторопевшие,
пришельцы отправились на аудиенцию к Чернобогу.
- Ты, Филимон Анисимович, разъяснишь его чернейшему
высочеству суть предлагаемых нововведений в государстве. Пока
будем идти, продумай речь, - так сразу огорошила Морана
косоглазого демократа.
Филька почесал затылок, поводил правым глазом и задумался...
* * *
Оставаясь один, Чернобог любил рассматривать богатое
убранство тронного зала. И хотя оно было безвкусным, всё же
поражало обилием серебряных и золотых изделий. Блеск драгоценных
металлов слепил глаза, согревал душу и настраивал на благодушный
лад. В данный момент это было не лишним после случая в
опочивальне супруги. Приход Мораны царь ждал с нетерпением, тем
более, что она обещала явиться с новыми помощниками и интересными
предложениями в плане развития и укрепления государства!
Только царь удобнее умостился на малахитовом троне, как
появился начальник охраны Гора, плюхнулся на колени и объявил о
прибытии Мораны в сопровождении Рыжего чёрта и новой свиты.
- Впускай! – надулся царь.
Войдя в зал, супруга первым делом поцеловала повелителя в
лоб и только потом представила новоиспечённых царских слуг.
Яшка шепнул что-то на ухо царю и с невозмутимой миной
остался возле трона. Морана успела намекнуть первому помощнику о
возможных изменениях в государстве с немалой выгодой для всех, в
том числе и для него, Чёрта. Поэтому бывший аферист приготовился
внимательно слушать.
Коротко пояснив суть предлагаемых государственных реформ,
Морана дала слово неуклюжему, с косинкой в глазах парню,
представленному Филимоном Анисимовичем. Тот почтительно
поклонился и начал:
- Вашей царской милостью мы, пришельцы с Белого света,
побывали во многих уголках всея Кромешного царства! На
непредвзятый глаз бросились застойные явления - не обессудьте за
откровенность...
- Ничего, ничего – продолжайте, - важно махнул царь и
добавил: - Мы об этом и сами догадывались.
- Так вот, у нас, на Белом свете, проверены и отработаны
способы, как угробить на корню любое хорошее дело...
Царь непонимающе приподнял лохматые брови и переглянулся с
Мораной. Та одобряюще кивнула головой: мол, слушай, дорогой,
дальше. Филька понял, что не оговорился и продолжил разматывать
путаный клубок своих рассуждений.
- К примеру, бражка. Ежели её не взбалтывать время от
времени, она может прокиснуть и продукт пропадёт. Однако слишком
частая мешанина ослабляет дух и крепость, что тоже плохо.
Следовательно, к любому застойному явлению нужно относиться
продуманно. Не первый десяток лет у нас идут демократические
преобразования. И чем дальше они, преобразования, идут, тем всё
меньше становится понятным: что оно такое и с чем его пить и
закусывать! А всё почему? Да потому, что оторвали голову от рук и
ног!
- Это как? – вздрогнул царь, пытаясь вникнуть в Филькину
речь.
- Это когда отдельно в пространстве и времени лепят голову и
конечности, а потом пытаются эти части соединить и назвать эту
абракадабру человеком!
- Неужто, у вас до такого дошли?
- Хуже! Ноги будто вылепили, а голову откладывают на потом,
её ещё нет, а человек, говорят, уже существует, то есть в
переносном смысле – ноги у демократии будто есть, а головы ещё
нет.
От таких заумных слов царь почувствовал лёгкое
головокружение. Он помотал головой, но проясняющих вопросов
задавать не стал, чтобы не выглядеть наивным и несведущим.
- ...Я к тому говорю, что в государственном деле главное –
голова, то есть царь! Это хозяин и благодетель, отец и мать для
всего народа...
Чернобог выпятил впалую грудь и распрямил брови. Тяжесть от
мыслительных усилий уменьшилась, а тут и Морана вмешалась:
- Поясните, Филимон Анисимович, что понимают на Белом свете
под словом “демократия”?
- Выборы! Это самый доступный элемент демократии, потому
хорошо воспринимаемый народом. Все остальные признаки
просматриваются тускло, в особенности в сизом тумане словоблудия,
нагоняемом теоретиками. Причём на выборы, как на плаху, ложится
всё, что народ накопил за время после предыдущих выборов: сарказм
и юмор, злоба и решимость, финансы и недвижимость, нищета и
богатство, а главное – неуёмная энергия и страсть. Такая гремучая
смесь разворошит, расшевелит и разболтает любое болото, с любой
трясиной!
Слова про болото были абсолютно близки и понятны, и царь
даже усмехнулся...
- Любой водяной, ведьмак или упырь становится ещё пакостней
и безобразней, когда его кандидат побеждает. Выборщик вроде как
становится ближе к власти, уже её кусок и часть. Отсюда следует
укрепление и обновление государства в плане проявления мелких и
крупных гнусностей: свежего мздоимства, кумовства, сватовства и
иных благостных безобразий.
Последние слова бальзамом ложились на душу царя. От умиления
даже глаза запутались в бровях.
Определив по виду царствующих особ, что речь воспринята
благожелательно, Филька перешёл к финальной части.
- По печальному опыту, - слово “печальному” Косой произнёс
скороговоркой, - предлагаю встряхнуть Кромешный свет и теснее
объединить нечестивый народ с головой-царём! Проще говоря,
провести выборы самого Чернобога!... – Филька сделал короткую
паузу и энергично закончил, - И дать понять народу, что он
свободен в своих устремлениях, а, следовательно, един с царской
властью.
Морана захлопала в ладоши. Её поддержал жиденькими хлопками
Рыжий Чёрт, а Чернобог одобрительно закивал головой, соглашаясь с
идеей об усилении наказаний грешникам за счёт роста нечисти, её
безобразности и свирепости.
Из всей Филькиной речи Чернобог понял одно: в результате
хитроумной “демократизации” нечисти должно стать больше, а
власть устойчивее и крепче. В остальном он полагался на верную
супругу, доверяя её изворотливому уму и природной хитрости.
Царь постановил: Моране с её помощниками курировать и
возглавить процесс. Рыжему - обеспечить демократам содействие и
понимание со стороны царских служб.
Тут же решили вопрос о центральной избирательной комиссии.
На пост главы комиссии – как самого опытного и непредвзятого –
Филька предложил себя. Своими помощниками взял, естественно,
Григория и девушек.
Взволнованный Чернобог внеочередным указом утвердил состав и
полномочия новоявленных слуг. Вопрос о судьбе Тишки ведьма
отложила до начала выборов.
Потом был торжественный обед, возвышенные здравицы в честь
Чернобога и трогательные проводы демократов к месту работы. На
следующий день демократизация Кромешного света из теории перешла
в гнусную практику...
* * *
С началом дня демократы уединились в своей комнате,
обложились бумагами и под идейным руководством Фильки принялись
составлять предвыборные инструкции, программы, заготовки
выступлений, тексты лозунгов и иные неотъемлемые атрибуты
демократических выборов.
Пригласили и девушек.
- Исполнителей не хватает, поэтому будем работать все: и как
агитаторы, и как ораторы, и как организаторы выборов. Главное
замутить воду в этом болоте, - инструктировал коллег Филька. –
Под эту дудку освободим товарища и успешно вернёмся на землю...
Такая цель вдохновила даже Григория, а Устя воспрянула
духом, посветлела лицом и с энтузиазмом выслушивала наставления
главы избиркома.
Несколько раз заходила Морана. Филька терпеливо разъяснял ей
намечаемые планы.
- Намекните, миледи, царю, - шептал на ухо ведьмы
“демократ”, - о возможной амнистии заключённых. Мол, так положено
в демократиях, дабы задобрить народ...
Морана согласно кивала головой, интересовалось ходом
подготовки.
Заглядывал и Рыжий Чёрт. Он был в некотором смятении,
пытаясь понять: к лучшему ли эти реформы (для него, естественно)
или ожидать неприятностей! Выслушав предложение выдвинуть и
его, Рыжего, на царский пост, растерялся... вначале. Но потом
пообещал подумать. “Что-то в этом есть!” – с такой мыслью Чёрт
вышел из избирательного штаба.
Предлагаемые кандидаты в цари вызвали споры. Филька
намеревался добавить в выборный список, помимо главных
претендентов, всю “начальствующую” нечисть, с которой
столкнулись. Григорий настаивал не распыляться и остановиться на
самом Чернобоге и какой-нибудь явно проигрышной фигуре, скажем
Лёшке-плуте.
- Подыграть надобно государю! – дрожал нижней губой Гришка.
– Тогда и к нам покладистей станет.
- Но это же недемократично! – страшно косил глазами Филька.
– Коррупция и подтасовка результатов выборов в чистом виде,
покусай меня гуси! Я, как честный человек, своими
демократическими принципами не поступлюсь.
С “принципиальным” председателем комиссии... согласились.
К концу дня вопросы были решены, список кандидатов составлен
и согласован с Мораной. В него вошли по алфавиту: дед Гусеед,
Добряк и другая нечисть - а завершал список царь Чернобог!
Когда бумаги были подготовлены, делегация демократов пошла в
народ, в массы. Начали с отдалённых районов.
Дед Гусеед долго теребил бороду, гладил лысину, вникая в
суть перемен, и отказался от соперничества с царём.
- Вы, ребятки, шустрые видать, умыкнёте на Белый свет, а мне
здесь оставаться... Зачем мне лишних врагов наживать. Состязаться
с самим царём – это ж смех один! Нет, вычёркивайте из списка...
Как Филька ни убеждал деда, тот остался на своём.
На кордоне Лёшки-плута демократов встретили, как старых
знакомых, и активно поддержали выборы. Лешенята сочинили
агитационную песенку, накропали плакаты и во главе с начальником
развернули предвыборную кампанию. На митингах азартно спорили,
иногда дрались, но чаще играли в прятки на каменных деревьях.
Лёшка поначалу с опаской смотрел на активных подчинённых, но
вникнув в высочайший указ о проведении выборов царя Кромешного
царства, поимел тайное желание выбиться в лидеры. После чего
направил своих агитаторов на другие кордоны. Причесался,
выпрямился, намазал для блеска лысину слизью, отработал умное
выражение морды и стал произносить убедительные речи в пользу
своей кандидатуры.
Корчмарь, когда услышал про выборы, загорелся как
малахитовый светильник. Он давно хотел добиться большего в
Кромешном царстве, чем просто серая должность охранника второго
кордона. Тайком поднакопил местных драгоценностей и мечтал
существенно умножить богатство. И тут выборы! Ещё со “светлых”
времён хорошо усвоил: власть, даже маленькая, - самый выгодный
бизнес и достойное вложение капитала.
- Включайте меня... в список... – трясущимся пальцем тыкал
Корчмарь в бумагу, которую демонстрировал Филька. – Можно первым.
- А мы уже включили. Ты здесь по алфавиту... на ... пятой
позиции.
- Поближе бы, а?
- Ваше предложение, уважаемый кандидат, избирательная
комиссия рассмотрит, обсудит. Можете надеяться на положительный
результат, – обнадёжил нечестивого Филька.
Корчмарь так расчувствовался от приятных мыслей и планов,
что чуть было ни забыл про свои прямые обязанности - малахитовую
шахту. Однако мудро рассудил, что в новых условиях работяги-
шахтёры приобретают статус избирателей, и решил дать им выходной
вне графика. Русалок организовал на агитационную работу. Разбил
на группы и послал на другие кордоны: петь, плясать и обаять
потенциальных избирателей, дабы поддержали Корчмаря!
Нана-сводница вначале перепугалась приходу баламутных
гостей. Она опять была беременна и вскорости должна рожать.
Оказалось, что Домовик-второй, признанный на тот момент
первейшим сексуальным маньяком царства, как-то умудрялся, сидя на
цепи в клетке, с завидной периодичностью брюхатить хозяйку. И,
хотя Нана очень возмущалась по этому поводу, порывалась даже
упросить самого Чернобога отправить похотливого домового в ад, но
дело так и кончалось разговорами. Между подчинёнными
муссировались слухи, что сводница лукавит и сама благоволит к
нечестивцу (заметили её как-то ночью возле клетки...)
Гладя свой округлый живот, окружённая самодельными колясками
с крикливыми детками, она успокоилась, когда поняла причину
появления пришельцев. Из-за постоянной беременности, Нана
ослабила работу по метизации и выведению нечисти и побаивалась
гнева царя. Выборы восприняла, как передышку в работе и
перспективу на возможную амнистию, а то и...
- Поддерживаю, - благостно улыбалась сводница, - ...свою
кандидатуру. Вы там, в речах... на митингах, расскажите, сколько
гадостного делает мой питомник для государства. И только личная,
моя, власть поднимет дело внедрения новых сортов нечисти на
должный государственный уровень!
Сводница даже прослезилась, а Филька расчувствовался и на
прощание обнял женщину за плечи, пообещав всяческое содействие.
Как долгожданных, встретил демократов Добряк. Стол
организовал такой, что Григория передёрнуло, а женщины стали
дружно отказываться. Добряк сделал вид, что не узнал Лиану, но
огонёк недовольства припрятал в глубине глаз. Филька отметил
разросшийся кустарник вдоль забора и новые ворота на входе в сад.
Сообщение о выборах лицедей воспринял спокойно, с
пониманием, хотя особого энтузиазма не проявил. Однако от своего
участия не отказался и обещал помочь в рекламе. Всё сокрушался,
что демократы так прохладно отнеслись к предложенному обеду. О
фруктах не вспоминал...
В общем, здесь Филька задерживаться не стал, да и Лиана, до
сих пор немногословная, высказала желание поторопиться.
Неожиданно высокую сознательность и активность проявил
Аркашка, Зелёный змий!
Демократы попали на конец тяжкого для пропойц периода,
когда выходят из запоя. Как известно, такой конец предвещает
волнительное начало нового питейного марафона. У алкоголиков в
эти незабываемые моменты поднимается жизненный тонус: снова
хочется чего-то, во рту сохнет, глаза наливаются кровью, а руки
дрожат, как пустые стаканы на столике в общем вагоне скорого
поезда.
Завидев знакомые лица, Аркашка было напрягся от некоторых
воспоминаний, но сразу же расслабился при мысли, что есть хороший
повод продолжить начатое. Он бодро вылез из-за стола, угловато
расставил руки и кинулся по очереди обнимать гостей. При этом
успел махнуть рукой Мутняку. Чёртики подхватились и вприпрыжку
поскакали в кладовку за бадьёй.
- Молодцы! – приговаривал Аркашка, обдавая Фильку свежим
сивушным духом. – Обещали вернуться и продолжить наше состязание
– и вернулись! Только, где же мой обидчик? – Завертел головой
Змий, выискивая Хлыста.
Филька торопливо освободился от объятий и как можно вежливее
прояснил ситуацию:
- Наш спортсмен-бражник занял очень ответственный пост в
Загробном царстве и должен скоро прибыть. Обещал непременно
заглянуть и допить недопитое! А мы вот по какому делу...
Известие о всеобщих, открытых и прямых выборах царя,
поразило Аркушку настолько, что он, не дожидаясь официального
застолья, залпом выпил услужливо поднесенный Мутняком стакан
мутной браги. Вытерев рукой рот, шумно потянув носом, Змий
решительно сказал:
- Одобряю и поддерживаю! Мне за царя не жалко выпить всю
брагу и не только Кромешного царства...
- Мы тебя уже внесли в кандидаты, – весело сообщил Филька.
- В числе первых... – подключился Григорий.
Змий выпучил глазки, нахмурил узкий лоб, пытаясь осмыслить
сказанное. Когда до него дошло, что и он может побороться за
трон царя, и даже есть шанс победить! то... попросил ещё
наполнить стакан.
Крякнув, облизнувшись, Змий выдохнул:
- Тогда разъясняйте, ребята, конкретнее, пока в голове
просветлело, что по чём и как. А главное... – он воровато
оглянулся и зашептал, - растолкуйте: как не оплошать, то есть
поиметь положительный результат. Ну, вы меня поняли...
Демократы согласно закивали головами, девушки скромно отошли
в сторонку, а Филька провёл короткий, но основательный
инструктаж.
Чем больше Аркашка слушал, тем больше воодушевлялся. Уже по
ходу разъяснения, подозвал Мутняка и приказал срочно мобилизовать
всех чёртиков и девиц-искусительниц на закваску браги. Нечисть
засуетилась, радостно запрыгала и кинулась сломя голову выполнять
задание: нравилась её, баламутной, подготовка к питейным
баталиям.
Так и не уговорив демократов обмыть святое дело выборов,
змий на прощанье пообещал обеспечить государство самогоном и
бражкой в нужном количестве и качестве.
- Завтра же разошлю девок во все концы. Пускай агитируют,
спаивают, совращают, но обеспечат нужный результат! – азартно
блестел глазами Змий, слегка пошатываясь и страстно пожимая руки
фирмачам.
Уезды к выборам не подключили, так как грешники гражданских
прав не имели. Правда, сделали исключение охране и Клуше-
наставнице.
Итак, старт избирательной кампании был дан!
Филька, как глава процесса, решил выборы не затягивать и
уложиться в нескольких дней. В ходе поездки по кордонам и весям
государства, Косой ненавязчиво намекал нечестивым начальникам
обязательно требовать от нынешней власти прекратить политические
притеснения и освободить политзаключённых! А также включать в
свои предвыборные лозунги требования о свободе слова, совести,
перемещений
- Кто это и что за гнусь такая? – задавали нечестивцы один
и тот же вопрос.
Филька терпеливо разъяснял, скажем, Лёшке-плуту:
- Свобода слова – это, когда ты можешь честно всем
рассказать, прямо глядя в глаза и не боясь последствий, что
провёл ночь с женой соседа-лешего. И тебе за такое гнусное деяние
не будет никакого соседского порицания, общественного осуждения и
государственного наказания.
- Ух, ты! – выпрямился плут. – Здорово!
- А свобода совести – это, когда ты встретишься с
орогаченным тобою соседом и не испытаешь чувства стыда.
- Да, ну! – хлопал очами леший. – А перемещений?
- Когда можешь ходить к соседской жене, то есть
перемещаться, в любое время и не только ночью.
Лёшка-плут был сражён!
Ему так понравились демократические ценности, что он
попросил привести ещё примеры с разъяснениями. Филька собрал
глаза в точку, хитро мигнул девушкам и продолжил:
- А вот, когда за похождения к чужим жёнам тебя начнут
наказывать, в клетку на цепь сажать или в Загробное царство
отсылать – это называется политическими преследованиями, после
чего получаешь почётный статус политзаключённого. Поэтому в
предвыборной работе не забывайте об этих несчастных.
От этих слов у Лёшки даже глаза плёнкой укрылись. Зелёный же
змий в этом месте политбеседы громко чихнул и пообещал направить
чёртиков к самому царю с прошением о помиловании провинившихся
политиков-женолюбцев.
Проведенная комиссией работа дала скорые результаты.
Демократы ещё не успели вернуться в свой избирательный штаб, что
разместился в особняке Рыжего Чёрта, как стали поступать первые
сведения о ходе кампании.
К царскому дворцу двигалась колонна леших!
За ней, на некотором расстоянии, организованная Корчмарём
разношёрстная толпа упырей, русалок, клопов-дармоедов и пауков-
кровопийц!
Цыганки-гадалки и ведьмы-кудесницы сопровождали эту
демонстрацию народного волеизъявления танцами, пением и шулерским
гаданием для местного населения.
Отличился Зелёный Змий. Чёртики на деревянных повозках везли
бочки с брагой и самогоном. Девки-искусительницы спаивали и
соблазняли всех, кто попадался на пути. Сам Змий нёс зелёное
знамя с личной эмблемой: гранёный стакан, обрамлённый рогами с
чёрной звездой в центре. Он был слегка навеселе и только иногда
сбивался с дороги.
Нана-сводница двигалась во главе отряда новых пород нечисти.
Каких уродцев тут только не было! Самую “затяжелевшую” Нану
придерживали под руки Разноглазка и повариха Тамара.
Вскоре на площади перед дворцом собралась приличная, по
меркам Кромешного царства, толпа избирателей. Плакаты и
транспаранты поражали разнообразием, цветовым и смысловым.
Клопы и клещи, развевая красными в белую крапинку знамёнами,
требовали больше кровеобильных грешников, а вампиры с упырями под
оранжевыми в чёрную крапинку стягами настаивали на равноправии с
чертями. Водяные считали себя обделёнными утопленниками, а
русалки - мужчинами.
Однако чаще мелькали плакаты “Свободу словоблудию!”,
“Запугаем ад демократическим грешником!”, “Даёшь чертям новый
омут”, “Лешим – малахитовые леса!”...
Увидев приближение массы нечестивого народа, озабоченные
таким резким демократическим подъёмом, фирмачи вместе с Рыжим
Чёртом поспешили во дворец.
- Надо бы подготовить царя к выступлению! – энергично
говорил по дороге Филька. – Ситуация под контролем, но народ
хочет перемен и ему надо побольше наобещать, а может и
показательно помиловать... кое-кого.
- Ты о чём? – забеспокоился Рыжий.
- Видишь, сколько плакатов о “свободе политзаключённым”!
- Чего-чего? Каких заключённых?
- В демократическом государстве не должно быть клеток и
узников в цепях! Таких людей народ воспринимает как незаконно
обиженных, то есть политических. А это ведёт к росту популярности
последних, что иногда чревато...
- И что ты предлагаешь?
- Пусть царь перед всем народом публично помилует Тихона
Петровича, что явится неожиданным предвыборным ходом и подымет
рейтинг Чернобога. А то ведь могут взбунтоваться...
- Дружка выгораживаешь! – окрысился Рыжий.
Филька наклонился к уху Яшки и зашептал:
- Дурак... По вашим законам, моего дружка надо бы в ад
отправить, правильно?
- Ну...
- Освобождением Тихона ты воспользуешься потом, в своей
предвыборной агитации, как ходом против царя. Мол, стар стал его
величество, не ведает, что творит, свои законы нарушает...
Рыжий почесал за ухом и с доводом... согласился.
Чернобог вышел на балкон дворца и торжественно оглядел
волнующееся море подданных. По бокам самодержца расположились
Рыжий Чёрт и Морана. Из-за их спин выглядывали демократы.
Митинг открыл Рыжий. Он вдохнул полной грудью и собрался
громко крикнуть лозунг, но... издал какой-то писк. Филька
незаметно стукнул Чёрта по спине и тот стал басить. Народ
зароптал, но потом притих:
- Земляки, сослуживцы, граждане! ...
Дальше Яшка стал путаться в словах – подменил “избрание
царя” на “низложение ”– и, стушевавшись, передал слово государю.
Чернобог погасил недовольный огонёк, сверкнувший в сторону
помощника, и величественно поднял руку.
Толпа затихла... Стало слышно даже, как шевелились усы у
навозных жуков-самоедов.
- Поданные нечестивцы! Мы, самодержцы всея Кромешного света,
царским разумением дошли до необходимости перемен. В стране
наметился устойчивый застой: нечисть обновляется слабо, пакости
одни и те же, связь с поставщиком грешников, Белым светом,
ослабла, а Загробное царство жалуется на нехватку последних!
Явились к нам провидцы и подсказали провести демо..ни...за... –
тут царь запнулся, пытаясь выговорить мудрёное слово, и с
надеждой оглянулся на Фильку.
Косой намёк понял и шёпотом, по слогам произнёс часть
хитрого слова
- ...кра-ти-за-цию...
Чернобог взбодрился и поправился:
- ...кретинизацию нашего подземного государства.
Необременённый запретами нечестивец будет пакостить ловчее и
изобретательнее. Мы дадим массам свободу творчества,
профессионального роста и перемещения! Выбрав меня, вы обеспечите
себя на долгие годы гнусностями, разнообразными пакостями,
непотребствами и иными прелестями нашей подземной жизни!
В этом месте речи нечисть пришла в движение, послышались
выкрики, хрюканье, вопли и даже лёгкое завывание.
- Даёшь свободу клопам!
- Больше крови пиявкам!
- Остановить дискриминацию ползучих вампиров!
Неожиданно дружное скандирование колонны чёртиков и леших:
- Политическим не место в Кромешном царстве! – заставило
вновь поднять царскую руку и громогласно пообещать:
- Сегодня же мы дадим свободу и поли... – царь опять замялся
и вновь оглянулся на Фильку.
- ...литическим! – закончил он в унисон с Косым.
Сразу же площадь накрыл визгливый одобрительный вой!
Чернобог почувствовал, что в горле пересохло и навалилась
нервная усталость. Подняв обе руки, сжатые в единый кулак, как
знак единства власти и народа, он торжественно удалился со своей
свитой. Нечисть, осознав важность и неповторимость момента,
вылила свою энергию наружу.
Вокруг колясок с бочками выстроилась очередь. Русалки с
водяными образовали хоровод, в центре которого лешие и ведьмаки
выплясывали нечто, напоминающее падучую с притопами. Кто-то зажёг
костёр...
Когда охрана усадила уставшего Чернобога на трон, он
смахнул пот с кончика носа и спросил, обращаясь к Фильке:
- Всё верно высказал народу? Ничего не пропустил?
- Вы прирождённый оратор, ваше чернейшее высочество! Они
принимали Вас не хуже чем американскую звезду Монику на последних
выборах в штатах.
- Как звезду? – восхитился царь, пытаясь не показывать
своего незнания этой Моники. – Вы так думаете?
- Несомненно! – улыбнулась учтиво и Морана.
Все присутствующие согласно закивали головами.
- Для твёрдости намерений и связи слов с делами, предлагаю,
не откладывая помиловать пострадавшего политически Тихона
Петровича... – уловив момент, предложил Филька.
- Конечно! – расплылся в кривом оскале царь, успокаиваясь и
наливаясь привычной уверенностью и властностью. – Рыжий,
подготовь указ о помиловании и освобождении из клетки упомянутого
поли... политзаключённого!
Вопрос с Тишкой был решён, хотя Рыжий выполнил приказ царя с
явной неохотой: не по его сценарию развивались события.
Распрощавшись с самодержцем, демократы отправились встречать
“невинно пострадавшего”. Естественно, больше всех радовалась
Устя. Когда в сопровождении Рыжего Чёрта, усталый и похудевший,
Тишка появился в дверях, девушка первой, не скрывая чувств,
обняла и прижалась к его потёртому, с потускневшими узорами
кафтану ...
* * *
Ещё несколько дней Кромешный свет бурлил, кипел, варился,
как в котлах подземного ада!
В один из таких дней демократов посетила Морана. Она
пожелала общаться только с Филькой и Тишкой, удалив остальных.
Устя, сверкнув ревниво очами, отправилась с Лианой прогуляться
вокруг особняка, а Григорий, выразив недовольство мимикой,
уединился к себе в комнату.
Морана выглядела заметно озабоченной.
- Я пришла обсудить ход предвыборных баталий и, главное, -
насколько надёжно устроена победа моей кандидатуры... – почти
шёпотом закончила фразу ведьма. – Уж очень всё закрутилось! Не
потеряем ли контроль над массами? И Рыжий плетёт интриги. Уже
донесли: через своих агентов ведёт пропаганду против меня. Тайно
внушает, будто Морана теряет квалификацию ведьмы, оборотней не
почитает, склоняется к человеческим добродетелям...
Тишка уже был в курсе событий, поэтому ответил первым,
наклонившись к царице:
- Мы посоветовались тут... и пришли к выводу, что комбинацию
со сменой власти нужно сделать тоньше, а потому надёжнее...
Ведьма выгнула брови дугой, потемнела очами и озадаченно
моргнула длинными ресницами.
- Если мы обеспечим вам прямую победу, то это может быть
неправильно истолковано Чернобогом. Слишком явный подлог. Царь
может возмутиться, обвинит в подтасовке результатов, начнёт
расследование, а то и войну затеет. Так ведь?
- Ну... – неуверенно протянула Морана, - влияние у него в
любом случае ещё сохранится... Да и Рыжий заупрямится...
- Вот, - с ноткой удовлетворения подключился Филька и
продолжил за друга. - А по нашим прогнозам – для чего мы тайно
провели социологические исследования...
- Что ещё за исследования?
- У нас, на Белом свете, это такие опросы народного мнения с
двойным дном: на одном дне правдоподобная информация
(сверхсекретная!) для заказчика опроса, а на другом открытая -
для публики, чтобы цифрами задурить и повернуть волеизъявление в
нужную сторону. Мы собрали правдоподобное... Так вот, по нашим
прогнозам лидирует... – тут Филька совсем перешёл на шёпот.
Выслушав демократа, ведьма вытянула лицо в замешательстве и
заморгала ресницами так часто, что с них полетели комочки туши.
Она глубоко вдохнула и собралась возмутиться, но Тишка её
опередил;
- Этот кандидат, назовём его “Х”, подозрений не вызовет и
царь будет вынужден отдать власть. После чего вы с государем,
бывшим, уходите в оппозицию. Обвиняете Рыжего Чёрта в
проталкивании своего ставленника путём подтасовки результатов,
использования грязных предвыборных технологий и морального
давления на подчинённых. На демократическом жаргоне это
называется “использованием админресурса”. В результате вынуждаете
нового царя “Х“ провести повторные выборы. И вот тут, дорогая
наша ведьма, Вам и голоса в руки... И победу на Вашу прекрасную
головку в виде царской короны!
Некоторое время Морана сидела, как ударенная кирпичом...
Она суетливо хмурила лобик, закатывала бездонной черноты глаза,
теребила пальчики рук. Наконец, зрачки её сузились, губы неровно
сжались и она горячо произнесла:
- Превосходная комбинация!... Чернобог ничего и не поймёт.
Основное - забрать власть у него, а обвести вашего нечистого “Х”
– дело пустячное.
Проведенным совещанием остались довольны все. Морана на
прощанье долго пожимала руку Тишке и смотрела на парня томно и
ласково, как смотрит королевская кобра на свою жертву.
Предвыборная лихорадка настолько захватила обитателей
подземного государства, что многие забыли о своих прямых
обязанностях. Охрана кордонов велась из рук вон плохо. Шахтёры
Корчмаря пропадали на митингах, отчего добыча малахита
прекратилась. Нана-сводница готовилась к очередным родам.
Селекционная работа сошла на нет, а питомцы, в том числе и
Домовик-второй, вели агитацию по всему царству, не забывая
проказничать. Наметился рост числа беременных русалок, ведьм,
упырих и даже привидений.
В околотке Зелёного змия день и ночь заквашивали брагу и
гнали самогон. Это единственное место в Кромешном свете, где
выборы активизировали выполнение основной работы. Змий так
замотался, так упился, что даже ему, стойкому ко всему хмельному,
стало тяжеловато на голову и внутренние органы. Он постоянно
икал, вертел головой, отгоняя чёрных мушек в глазах, грозящих
перерасти в новых чёртиков. Живот надулся пузырём, а тело
настолько спало, что стало напоминать трухлявую корягу с
воздушным шаром впереди.
Грешники воспользовались ослаблением власти и начали убегать
из мест отбытия наказаний, собираясь бандами в кромешных лесах.
Это явление привело к возрождению “старой” нечисти - разбойников
и мародёров. Другие грешники рядились в нечестивых и примыкали к
выборным мероприятиям. Третьи выжидали...
Загробное нижнее царство, испытывая нарастающий дефицит в
сырье для котлов, смолы и огня, строчило правительственные
телеграммы Чернобогу с возмущёнными требованиями: “Что вы там
безобразничаете, договорные обязательства срываете! Будем
жаловаться на верх!”
Так как царская канцелярия находилась в ведении Мораны, она
просто складывала телеграммы в стопку. “Зачем царя лишний раз
беспокоить? – справедливо полагала ведьма. - Пройдут выборы – всё
уладим...”
* * *
И вот настал долгожданный день выборов!
Даже дневной свет заструился светлее и не был таким
монотонным. Атмосфера в подземелье, казалось, наполнилась
особенным духом и потенциальной энергией, характерной только для
такого неординарного события. На каменных просторах установилась
необычная для последнего времени тишина...
Особняк Рыжего Чёрта стал центром события!
Сюда, в центральную комиссию, стекались гонцы со всех частей
и округов государства с протоколами результатов голосования. Само
голосование проходило в чисто демократическом стиле: зачитывалось
имя (или кличка) кандидата и подсчитывалось количество поднятых в
его поддержку рук, лап или ног - кому как удобнее.
Протокол составлялся всенародно и гласно. Подлинность
заверялась “оттиском” пальца правой руки, ноги, или лапы
начальника и подтверждалась чернильными “птицами” трёх, наиболее
активных, рядовых помощников. Так что демократичность избрания
главы государства была на самом высоком уровне!
Тишка, просматривая протоколы, удовлетворённо потирал руки.
Филька возбуждённо косил глаза в потолок, что-то считал, и
незаметно поглядывал на Лиану, а Григорий нервничал:
- Если не изберут Чернобога, то сидеть нам тут в кипятке до
самой смерти!
- Не суетись и не кручинься, книжная твоя душа, -
успокаивал Тишка. – С новым царём мы ещё быстрее наведём мосты,
захватим золотишко и... прощай нечисть! Туды его в пещеру...
Усте передалась уверенность дружков, и она с надеждой ждала
окончания сомнительного действа.
Чтобы развеять напряжение, Филька вспомнил последние выборы
в Чудово:
- Да, дорогие мои коллеги, у нас в деревне за некоего
депутата в Государственную думу как-то голосовали - трижды!
Такую смуту внесло семейство Трюковых. А дело вот в чём... То ли
фантазии в этом роду не хватало, то ли повышенное почтение к
потомкам имели, но родившимся мальчикам давали, чередуя, всего
два имени: Андрон и Гаврила! Семья была многочисленная, поэтому
на момент упоминаемых выбором, имелось в роду три Андрона
Гавриловича Трюкова и два Гаврилы Андроновича. Все парни
совершеннолетние, к голосованию допущенные. В семье их различали
по отметинам. Скажем, имелся Гаврила бритый и Гаврила полосатый,
Андрон рябой и Андрон с рубцом на левой щеке. Но возникает
резонный вопрос: как их различать членам избирательной комиссии?
После первого голосования в районе решили, что вышла ошибка.
Поменяли сельскую комиссию за недоработки и провели повторное
голосование. Результат – то же! Наконец, начальств сообразило,
что дело не в комиссии, и прислали следственную группу из
городской думы. Те сумели разобраться в сути проблемы (мужики
толковые попались) и Трюковых пронумеровали. Провели голосование
в третий раз! Говорили потом, что наш кандидат в думу из-за этих
переголосований в больницу слёг...
- Главное, процесс был доведен до конца! – улыбаясь,
резюмировал Тишка.
- Надеюсь, нам не придётся повторять... – высказался
Григорий.
- Домой, на землю хочется, - мечтательно сказала Устя. – А
ты что скажешь, Лиана?
Девушка смутилась, посмотрела на Фильку:
- Не отказалась бы... Если возьмут...
- Всенепременно! – неожиданно порозовел Косой и обратился к
коллегам:
- Предлагаю, сегодня не поспать, подсчитать голоса, а завтра
явить народу и короновать нового царя. Пора завершать этот этап
революционных преобразований и действительно сматываться домой,
пока погода позволяет...
Возражений не последовало.
Чернобог с утра был в приподнятом настроении: выборы прошли
успешно, отрицательных эксцессов набралось предостаточно (один
Зелёный змий сколько напакостил, а про Нану и говорить нечего –
полцарства в декретных отпусках), голоса подсчитаны и сегодня
будет объявлен результат. И хотя царь не знал победителя, этот
момент его не беспокоил: понятное дело - кто? Радовало
обновляющееся государственное болото, которое взболталось так,
что круги пошли во все стороны: нечисти добавилось, пакости
обновились, появились новые. Например, царю приглянулась такая
демократическая ценность, как свободное поливание грязью своего
оппонента, и даже - самого самодержца!
А гласность и открытость! Пускай теперь попробует Морана
завести любовника – непременно донесут. Да и подчинённые будут
смелее пакостить друг другу, а то приходится самому всё
организовывать, узнавать и направлять...
Царь привычно вошёл в тронный зал, приветственно кивнул
застывшему в стойке столба Горе и уселся на трон. Наклонился
поправить полу праздничного кафтана и вдруг - корона слетела и
покатилась к выходу! Стражники вместе с Горой оторопели,
лихорадочно прокручивая мозги: помочь ли государю? Не меньше их
опешил и Чернобог - никогда корона сама не соскакивала с головы!
Царь мысленно ругнулся вполне цензурным словосочетанием,
символически сплюнул, поднял свой зад и потянулся за символом
власти. Это было единственным неприятным моментом начала дня.
Когда корона вновь умостилась на голове Чернобога, вошла
Морана. Лицо царицы озаряла улыбка, огромные глаза сверкали
фейерверком огней.
- Прошу Вас, чернейшее высочество, прибыть на церемонию
объявления победителя выборов царя и последующую коронацию!
- Наконец-то! – облегчённо выдохнул Чернобог, почувствовав
лёгкое волнение.
Однако, взяв за руку прекрасную супругу, вновь ощутил
уверенность, а неприятность с короной забылась.
На площади перед балконом царского дворца колыхалось море
нечисти. Выход царя с придворными и организаторами
демократических выборов был встречен воем, рыком, визгом, писком
и даже песней! В этой разноголосице отразилось всё многообразие
подземного люда, от чего Чернобог невольно пришёл в восторг! “Вот
оно, богатство Кромешного царства! Берегись грешный Белый свет –
власть Чернобога дотянется и до тебя своими нечистыми лапами!” –
проносились в голове царя возвышенные, честолюбивые мысли.
Тем временем Рыжий Чёрт открыл торжественное мероприятие,
предоставив слово председателю центральной избирательной комиссии
Фильке Доумкину, нечаянному уроженцу села Чудово, рядовому
сотруднику фирмы “Зад-клад-90” и прочая.
После бессонной ночи Косой выглядел слегка примятым,
уставшим, но настроенным решительно. Твёрдости добавляли коллеги,
мелькавшие за его спиной. Парень привычно собрался, слегка
нахмурил лоб и произнёс:
- Уважаемые граждане Кромешного царства, лешие и водяные,
русалки и ведьмы, лихоимцы и мздоимцы, а также прочая нечисть.
Ветер перемен достиг и вашего подземелья, привнеся новые
гнусности старым деяниям! Такие перемены стали возможны,
благодаря мудрости и дальновидности несравненного по своей
черноте царя Чернобога. Ура господа!
Толпа опять взвыла, вызвав у Фильки мелкую дрожь и оглушив
слегка царя. Выждав, Косой продолжил:
- В результате свободного, демократического волеизъявления
граждан выбран новый царь...
Нечисть вдруг резко угомонилась, послышалось даже, как у
Зелёного змия булькнуло в животе, а у Наны в чреве удобнее
повернулся младенец. Филька окинул торжественным взором
разноцветное море существ:
- Назначенная его величеством центральная избирательная
комиссия всю ночь подсчитывала результаты и пришла к выводу: в
выборах приняли участие поголовно все. Чернобог, сын своего отца,
ныне действующий глава государства, замыкающий список кандидатов
на пост царя, набрал ноль с половиной десятых процента голосов!
Ура товарищи!
Грянул гром оваций! Вместе с воем поднялся писк,
перекрываемый чьим-то шипением и плачем, переходящим в безутешные
рыдания. Какой-то упырь забился в конвульсиях, а змий кинулся в
пляс. Сам Чернобог еле сдерживал слёзы восхищения и умиления...
После паузы, Филька возвысил голос:
- Лёшка-плут, начальник кордона первой ступени охраны
государства набрал больше половины голосов избирателей пришедших
на участки. Значительно отстал от него Зелёный змий, поэтому,
согласно статье первой, пункт второй, указа государя, победа на
выборах присуждается Плутову Алексею Макаровичу, или, по-
простецки, - лешему Лёшке-плуту! Ура господа!
Нечисть затопала, захрюкала и замычала. Царь, смахивая
слёзы, восторженно захлопал, его поддержали Морана и Рыжий Чёрт.
А Филька гнул дальше:
- Для получения символов власти и коронования на престол, на
царский балкон приглашается Лёшка-плут! Ура нечистые товарищи-
господа!
Истинный смысл сказанного Филькой никто из нечисти, как и
сам царь, не уловили. Поэтому пританцовывающий Лёшка,
отблескивая намазанной плесенью лысиной, не сразу вник, что к
чему. И только когда с царского балкона Филька настойчиво замахал
ему рукой, а лешенята вытолкали начальника из общей массы, до
Лёшки дошло одно: надо подняться к царю на балкон!
Хлопая глазами, придерживая живот, озираясь на ревущих
сограждан, он засеменил во дворец. Вскоре его испуганная
физиономия замелькала на балконе. Филька пожал лешему руку и
подвёл победителя к Чернобогу. Царь так растрогался, что еле
держался на ногах. Он обнял своего слугу и хотел облобызать, но
не дотянулся – помешал живот лешего. Рассмотрев ближе Лёшкину
лысину, царь... замялся. По его лицу пробежала тень смущения и
тревоги, вызванной воспоминаниями вещего сна: “Ни эта ли морда-
образина с лысиной мелькала в толпе?” Но, встретившись с глазами
Мораны, Чернобог тряхнул головой и продолжил церемонию.
Когда трогательная встреча триумфатора выборов с царской
элитой подошла к концу, Филька продолжил процесс передачи власти.
Извинившись, он снял корону с пышущего самодовольством Чернобога,
повернул Лёшку к волнующемуся народу и надел победителю на
потускневшую лысину символ власти. Морана почти силком всунула в
руку плуту жезл-скипетр!
И тут воцарилась кромешная, загробная тишина...
Царь захлопал влажными глазами, обиженно скривил губы,
пробуя пальцем пустую макушку головы, и растерянно посмотрел на
Морану, потом перевёл непонимающий взгляд на Рыжего Чёрта,
демократов и Фильку. Губы у самодержца задёргались, и он
попытался сказать нечто вразумительное:
- А-а к-корону зачем?... и жезл?...
Филька тепло посмотрел на бывшего царя и разъяснил, как
первокласснику на первом в его жизни уроке:
- Согласно указу Вашего бывшего величества, царская власть
со всеми атрибутами и полномочиями переходит к победителю
свободных, демократичных, открытых выборов, то есть к Лёшке!
Прошу любить, почитать и подчиняться.
Широким жестом правой руки, почтительно скосив правый глаз,
Филька указал на дрожавшего лешего. Тот находился в шоковом
состоянии, близком к глубокому коматозному. А тут ещё и корона на
скользкой лысине держалась неуверенно, и рука с жезлом мелко и
противно дрожала.
Непростую ситуацию разрядила Морана. Она поправила на лешем
корону, взяла его за руку, высоко подняла её вместе с драгоценной
палкой-скипетром и громко крикнула, обращаясь к народу:
- Новому царю, Алексею-первому, наша честь и хвала! Всем на
колени!
Главную ведьму хорошо знали и боялись, поэтому толпа вышла
из оцепенения и с рёвом грохнулась на землю. Вместе с ней,
закатив глаза, в глубоком обмороке вознамерился упасть и
Чернобог, но Тишка с Устей успели подхватить “бывшего” и
аккуратно отнесли бесчувственное тело на первый этаж дворца в
кухаркину опочивальню.
Рыжий куда-то исчез. Морана увела новоизбранного царя в
тронный зал, а демократы уединились внизу.
* * *
- Уносить надо ноги! – вертел головой и глазками Григорий. –
Опомнится Чернобог и отправимся прямиком в котлы к чертям!
Тут вмешалась Лиана:
- Слышала я, как Рыжий с Мораной шептались, что в Загробном
царстве тоже неспокойно...
- Не может быть? – восхитился Тишка. – Знать Хлыст поддал
жару бесенятам. Гляди, скоро заявится со своим дружком, – и
укоризненно обратился к Григорию: - А ты боишься котлов – там же
свои люди, да и порядки уже не те, что раньше. Хлыст, как та
паршивая овца, всё бесовское стадо испоганит своим уголовным
духом.
Любопытство проявила Устя. Она с лукавым огоньком в глазах
обратилась к главе избирательной комиссии:
- Как получилось, что Чернобог набрал ноль с половиной
процентов голосов?
- Просто, - невинно ответил Филька. – У Лёшки-плута самый
многочисленный околоток в Кромешном царстве, а у Чернобога только
двое приближённых: Морана и Рыжий Чёрт, которые и не
догадывались, что должны голосовать. Во всех кордонах
“подчинённые” голосовали за своих, отсюда у бывшего царя -
ноль... Да и был он последним в списке...
- Ловко! – восхитилась не только девушка.
- А убираться отсюда действительно надо побыстрее, пока
условия благоприятные, - вернулся Тишка к теме. – Надобно
поговорить с Мораной и убедить её помочь нам.
Устя презрительно хмыкнула:
- Ведьма, она и есть ведьма: так и жди от неё пакостей!
Но... выхода нет.
Морана на время превратилась в няньку. Ошалевший Лёшка
периодически пытался слезать с трона. При этом падал на мраморный
пол и постоянно ронял жезл. Ведьма с Горой помогали новому
самодержцу возвращаться на царское место, но тот опять куда-то
рвался. Наконец ведьме надоели эти припадки, и она строго
сказала:
- Да посиди ты на троне хоть несколько дней, Ваше новое
высочество!
Морана путалась, переходила то на “ты”, то на “вы”, не в
силах привыкнуть к высокому статусу этого заурядного нечестивца.
- Завтра же организуем новые выборы и благополучно вернём
тебя на родной кордон к лешенятам! Так что соберись горе ты,
лысое, и посиди с короной, пока я к Чернобогу схожу. Вы оба, как
малые дети, а ещё государством управлять собрались, – сетовала
женщина, возмущённо изгибая ниточки бровей.
Наконец, что-то из сказанного Лёшка уловил. Он успокоился и
даже залепетал:
- Обязательно сходи... Ваше высочество... Оно как-то...
резко: ни до нутра, ни до мозгов не доехало... пока... А вот
выборов больше не надо! – вдруг заартачился новый царь. – Дело
накладное, баламутное и... опасное.
- Тебе, дорогой, боятся нечего... – погладила лешего по
спине ведьма и твёрдо, с долей угрозы, добавила. – Твоё дело
посидеть на троне... недолго, не терять корону, жезл и ждать
готового!
Резко развернувшись, Морана величественной походкой
удалилась, оставив озадаченного лешего в одиночестве.
Тишка встретил Морану, когда она шла к Чернобогу. Женщина
засверкала очами, взяла парня под руку и предложила уединиться в
одной из многочисленных комнат царского дворца.
- Как ты вовремя, дорогой!
Ведьма уже считала Тишку своим и собиралась обсудить детали
дальнейших действий. В данный момент их желания совпали. Усевшись
на роскошный позолоченный диван, взяв парня за руку, играя
прекрасными ресницами, Морана заговорила вкрадчиво:
- Завтра Рыжий Чёрт объявит о фальсификации выборов и
назначении новых... Этого придурка, лешего, по моему указанию,
Гора не выпустит из тронного зала до конца процесса. Чернобог в
обмороке, пусть там и останется, чтобы не мешал. Ну, а Филимоном
Анисимовичем придётся пожертвовать: за махинации с голосами
посадим на цепь, а затем видно будет. Тебе же предлагаю
возглавить комиссию...
Внимательно выслушав ведьму, Тишка скромно улыбнулся: перед
обаянием такой женщины устоять трудно. Он невольно любовался ею,
испытывая будоражащее волнение. Но парень не забывал, с кем имеет
дело.
- План хорош... Но есть одна заковыка... Вы, дорогая
царица, уже упомянули о фальсификации выборов. Народ не поймёт,
почему виноват один Филимон. Наказать надобно всех
“демократизаторов”, не так ли?
Ведьма призадумалась...
- Поэтому, чтобы не дразнить зверя и не путать карты,
предлагаю временно отправить нашу делегацию обратно, на землю.
Вам же, несравненная, надлежит возглавить избирательную кампанию,
провести её в нужном русле и с необходимым результатом, пока царь
хворает. Прошу Вас убедить Чернобога, как реального главу
государства, насчёт временной высылки нашей компании на Белый
свет.
Морана пристально, с долей сомнения, посмотрела на Тишку. Но
в глазах парня светилось бескорыстие, святая честность и плохо
скрываемое восхищение красотой сидящей перед ним женщины.
- И когда ты вернёшься?... У нас ведь много дел...
- Задерживаться не буду, - уклончиво, но честно ответил
Тишка, польщённый вниманием царицы. – Улажу на земле кое-какие
дела и вернусь. Дорога опробована, известна, проблем с
возвращением быть не должно.
Взяв парня за руку, она чмокнула его в лоб, гордо вскинула
голову и стремительно удалилась.
Чернобог встретил Морану в лежачем положении. Бывший
самодержец утонул в огромной перине кухаркиной постели и
монотонно постанывал. Рядом сидела хозяйка опочивальни, круглая
женщина с участливым лицом, и печально смотрела на старика, меняя
время от времени компресс на его лбу.
Увидев царицу, кухарка вскочила с кресла и раскланялась.
- Поди, приготовь покушать, а мы поговорим, – скомандовала
Морана, подождала пока уйдёт прислуга и наклонилась к Чернобогу.
– Вам лучше, Ваше величество?
Царь встрепенулся и открыл глаза, услышав знакомый голос и
привычное обращение.
- Вот и хорошо, – холодно улыбнулась супруга. – Волноваться
не стоит, вскоре всё уладится...
Но Чернобог разразился тирадой возмущений:
- Как могло такое случиться, Морана? Меня, могущественного
Чернобога! не выбрать царём! Где эти, как их... демократы? В
пекло их, в ад и немедленно! Столько тысячелетий строилось
царство, чтобы в один миг сгинуть. Этот лешак, Лёшка-плут,
загубит Кромешный свет!
Чернобог вертел головой в негодовании, низвергал из глазниц
искры гнева, нервно махал руками и пытался сесть. Царица
придерживала разволновавшегося супруга и успокаивала:
- Вскрылись махинации с голосами, Ваше величество...
- Как это “махинации”? Откуда?
- Случается такое в ходе демократических выборов. Тем более,
что избирательного опыта в царстве маловато... Мы с Рыжим Чёртом
обговорили ситуацию и предлагаем на Ваше высочайшее рассмотрение
такой план: махинаторов-демократов в полном составе отправить на
Белый свет (пусть там ещё погрешат); Лёшке-плуту - назначить
новые выборы под моим присмотром!
Царь было возмутился, что демократы отправятся на землю, а
не в Загробное царство, но возможность повторных выборов, да ещё
и с Мораной во главе, охладила праведный гнев. А тут и кухарка
принесла откушать. Чернобог совсем ожил, уселся на кровати и
хватил с принесенного подноса бокал бражки. В голову приятно
стукнуло, в глазах потемнело, и царь с аппетитом принялся
чавкать, попутно слушая супругу.
Морана продолжала разъяснять “стратегию и тактику” повторных
выборов и новую роль Чернобога:
- По законам жанра, Вам, Ваше величество, надо уйти в
оппозицию и немилосердно критиковать политику Лёшки-плута.
Царь перестал жевать и, облизнув губы, спросил:
- Он, стервец, уже и политику успел провести?
- А то как же! Корону держит плохо, жезл теряет, с трона
постоянно падает, с народом не общается и, вообще, закрадывается
подозрение - сам себе на уме!
- Во, гад! В смолу его, нечестивого!
- Не всё сразу, Ваше чернейшее...
Дальнейшее обсуждение больного вопроса прошло в духе полного
взаимопонимания и согласия. Судьба пришельцев была решена и путь
на землю открыт. Устранённый от власти царь собственноручно
написал записку-пропуск на Белый свет, которую Морана заверила у
Лёшки-плута (царица ревниво отметила, что леший увереннее держал
корону и сидел прямее...). Записка предписывала Гусееду
поспособствовать пришельцам и проводить их через Чёрный ход.
Фирмачи ждали Тишку на площади у дворца. Настроение витало
приподнятое. Лишь Устя нервничала и с тревогой поглядывала на
массивные двери, возле которых переминались унылые стражники.
Тишку задержала Морана...
Перед парнем вдруг предстала не коварная ведьма, а
обыкновенная женщина, у которой в душе сверкнула естественная
человеческая искорка и растопила на время кусочки льда “чёрного”
естества. Она с грустью заглядывала в Тишкины глаза и выслушивала
его последние наставления:
- Скажу откровенно - Вы мне приглянулись и расставаться...
не хочется. Но... надо. Хочу дать несколько советов, исходя из
печального земного опыта. Так вот, как только возьмёте власть,
рекомендую на этом и закончить с демократией...
- ?!
- Да-да! Один умный человек сказал: демократия – это
наихудший способ управления государством. Царству нечестивых
нужна сильная рука, я бы сказал безжалостная. А то ведь лешие,
водяные и упыри сами себя изведут, а потом и страну в придачу. Я
хотел сказать, что для государства с активной нечистью демократия
противопоказана. А если со временем нечисть переродится в свою
противоположность, то есть станет добродетельной, это будет уже
не Кромешный свет. Тогда в новой стране можно устанавливать
чистую, непорочную демократию...
Морана понятливо улыбалась и согласно кивала. Она-то знала,
что взяв власть, никому её не отдаст и весь этот выборный бедлам
прекратит, если не навсегда, то надолго, по необходимости...
Тишка не удержался и на прощанье крепко по-мужски поцеловал
женщину в губы. Она даже задохнулась! От нахлынувшего волнения,
хотела ещё что-то сказать, спросить, но парень резко отстранился,
развернулся и быстрым шагом покинул дворец.
* * *
“Ранчо” Гусееда узнали по стаду овец и каменной хибаре. В
этот раз первым шёл Григорий, а за ним - дружки с девушками. Если
Лиана только мечтательно улыбалась, слушая неугомонного Фильку,
то Устя щебетала, как ласточка, не выпуская Тишкину руку. Парень
с умилением слушал её голос, испытывая новые, неведомые для себя
ощущения. Каким-то образом колдовская красота Мораны обострила
чувства к Усте. Образ ведьмы Тишка настойчиво отгонял, хотя
подспудная горечь и сожаление о чём-то несбыточном оставались.
Реальная возможность возвратиться на родной, Белый, свет и
уйти из подземелья, наполненного гнусностями – скрашивала
противоречивые мысли. Устины слова звучали, как ласковая мелодия,
прелюдия будущего.
Когда подошли к дому, словно из-под земли вырос Гусеед.
Потеребив бороду, дед хмуро сдвинул реденькие брови и сказал:
- Наслышан о ваших деяниях, наслышан...
- Ещё бы! – приосанился Филька. – Лично я начал нелёгкий
процесс демократизации этого безобразного, пакостного царства,
покусай меня гуси! Жаль времени в обрез, на землю пора, а то бы
я... мы ещё повеселились. Скажем...
- Если Морана не скинет Лёшку, то ждёт нас неминуемая
погибель с вашей кратией! – сердито оборвал дед. – Где это
видано, чтобы в государстве такой бардак наблюдался: низшая
нечисть не хочет почитать старшую, клопы во власть лезут вместе с
клещами, а леший в цари выбился! Опосля упырёнок будет
царствовать – так и подойдёт конец свету Кромешному!
Гусеед так искренне завозмущался, что не стал приглашать
гостей в дом и заторопился спровадить их.
- Гнать вас надо отселе... – комкая царёв пропуск, бубнил
дед, пока шли к горе.
Тишка не перечил старику и только крепче сжимал Устину руку.
Филька, однако, в знак согласия кивал головой и, не тушуясь
дедовыми стенаниями, продолжал развлекать Лиану. Григорий нервно
теребил руки в обвисших под тяжестью золота карманах, будто
согреваясь от их металлического прикосновения. Для Мыслителя это
было действенным успокоением. В глубине мозга, ближе к
подсознанию, он уже обдумывал, как распорядится богатством. О
коллегах думать не хотелось...
А дед перешёл на более спокойный, даже миролюбивый тон:
- Всё же передайте поклон от меня сродственнику Родьке.
Скажите – жду его в гости. Устрою, как полагается, по-свойски...
Пусть не беспокоится...
- Всё как есть передадим, – перекрестился Тишка. – Только
начнёт Родион собираться в мир иной, обязательно напомним, чтобы
просился на божьем суде в Кромешное царство к деду Гусееду, а то
как же...
Гусеед удовлетворённо шмыгнул носом:
- Ну, вот, пришли...
Фирмачи остановились на гладкой площадке у подножия горы.
Приглядевшись, увидели у основания еле различимые очертания
причудливой двери. Дед подошёл к лежащему рядом неприметному
камню, крутанул его и... с грохотом, как в лифте, двери
раздвинулись! Открылся высокий тёмный проём.
- Ну, прощевайте...
Дед вдруг жалостливо искривился, помутнел глазами и стал
суетливо жать всем руки. После чего легонько подтолкнул Тишку в
проём и так и остался стоять, моргая, пока вся компания не
скрылась в глубине горы.
Двери с грохотом захлопнулись...
Эпилог.
Возврат к оглавлению.
Количество посещений: 29
Загрузка...