Маятник настенных часов монотонно отсчитывал неутомимое 
время. Толстые оконные шторы надёжно прикрывали огромный 
кабинет от прямых лучей летнего солнца. Однако, в кабинете 
было светло, благодаря вмонтированным в потолок лампам 
дневного света, которые равномерно освещали роскошную 
обстановку помещения: панели из красного дерева; такую же 
мебель – стол, стулья, кресла, шкафы, и пушистый ковёр на 
полированном полу. Тишину и покой не нарушал даже ровный гул 
работающего невидимого кондиционера. 
	Иван настолько окунулся в работу – юридическую часть 
плана развития на ближайшие годы холдинга “Востокинвест”, 
что не сразу отреагировал на звонок телефона. 
	- Ванечка, дорогой, оторвись на секунду от дел! – 
настойчиво прозвучал в трубке ласковый женский голос.
	- Ах, Анжела, это ты, - отозвался Иван, не сразу 
переключившись на разговор с женой. – Да, заработался 
немного... Слушаю тебя внимательно...
	- Напоминаю (а то со своей работой ты иногда забываешь 
обо всём), что сегодня вечером мы едем к моему папику, 
твоему тестю, в его загородный дворец на день рождения!
	- Хорошо, что напомнила. Честно говоря, я действительно 
чуть было ни забыл...
	- Вот так всегда, - проворковал голос, – но я тебя 
прощаю в очередной раз, надеясь, что за это ты меня 
поцелуешь!
	- Сколько угодно! – оживился Иван, чмокая в трубку.
	- Тогда не буду больше отвлекать. До встречи и... целую! 
– послышался в ответ короткий щелчок.
	- До встречи, - задумчиво протянул Иван и медленно 
положил трубку.
	Часы пробили четыре раза. В течение всего боя, Иван, не 
отрываясь, смотрел на маятник часов, и что-то важное 
обдумывал.


				*    *    *
	- Лес кончается – впереди, скорее всего, речная низина! 
– прикрывая лицо от обжигающего ледяного ветра, из последних 
сил выкрикнул Иов шедшей за ним Варваре. -  Там, под 
обрывистым берегом, поставим чум и устроим привал. 
Поднажмите, дорогие,  соберитесь с силами!
	Спустившись по крутому берегу и найдя место, где ветер 
был потише, кое-как установили чум. Внутри разложили костёр, 
соорудили “лежаки” из саней и шкур и окончательно 
обессиленные улеглись на них вокруг костра.
	- Сначала отдохнём и отогреемся, а потом перекусим, – 
предложил Иов.
	- Да, сил совсем нет... - отозвался Ерофей и с 
обречённым видом добавил, глядя на неподвижно лежащую 
Прасковью. – Захворала она... И меня начинает крутить...
	- Перемёрзли мы, устали – отсель и болезненность такая, 
- протягивая руки к костру, дрожащим голосом сказала 
Варвара. – У меня тоже всё тело ломит.
      - Мы выбились из сил – это естественно. Я восхищаюсь 
вашим терпением и мужеством: идём по тайге не первый день. 
Теперь, даст Бог, будет легче: двинемся вниз по реке, а она 
уж выведет нас к какому-нибудь поселению, - пытался 
бодриться Иов.
      При этом, он дотронулся до своего лба и с тревогой 
отметил, и у него для такого холода лоб неестественно горяч, 
и что только одной усталостью это не объяснить. “Неужели и 
до нас добралась отрава японская?” – остриём пронзила мозг 
тягостная мысль. 
      - Вода горючая тоже на исходе, - тяжело поднимаясь, 
сказал Ерофей. – Поставлю котелок на костёр. Травки 
лекарственной я маленько захватил – полечимся ею... – рылся 
он в мешке.
      - Да, пожалуйста, Ерофей, сделай-ка нам чайку, будь 
добр... – придвинулся Иов к Варваре и, прижавшись к её 
голове, прикрыл глаза и шёпотом добавил: - Господь не 
оставит нас, иначе это будет несправедливо...
      Варвара положила ладошку на лоб Иова и что-то 
прошептала. То ли от этого прикосновения, то ли от 
усталости, голова у парня закружилась, а тело наполнилось 
расслабляющей истомой. Стало казаться, будто он падает и 
окунается в бесконечно глубокую пропасть...
      
      И вдруг видит – идёт по зелёному лесу! “Странно, куда же 
зима подевалась?” Из-за белого облачка выглянуло солнце. Его 
яркие лучи ослепили глаза, и по телу стало разливаться 
приятное тепло. Иов обернулся: рядом, взяв его за руку, шла 
Варвара. На  лице девушки сияла счастливая улыбка, голова 
была повязана чёрным платком, а всё тело укрывала медвежья 
шуба.
      “Тебе, наверное, жарко - сними платок и шубу!” – пытался 
вымолвить Иов. “Ты не на меня смотри, а глянь вон туда!” – 
улыбаясь, указала девушка куда-то влево.
      Иов обернулся: вдали, возле высоких сосен, стоял... 
преподобный Иоанн! В правой руке он держал крест, а в левой 
– козлиную бороду извивающегося и фыркающего... сатаны! 
Глаза у нечестивца горели ярко-красным огнём, рога 
изгибались кольцами, уши торчали, как у волка, а сзади бился 
длинный лохматый хвост. Сатана мелко перебирал копытистыми 
ногами, а из клыкастой пасти вылетала пена.
      Лицо у преподобного было торжественным и спокойным. 
“Дорогой мой, святой Александр! Добрался я и поймал, 
наконец-то, нечисть сию - сатану! Сколь он людей сгубил, 
смутил, во грехи ввёл; сколь зла на Землю нашу принёс! А 
боится, сие отродье, креста христианского, духа 
человеческого доброго, смиренного, слова праведного! Пока  
держу его за бороду, распали-ка костёр – пусть сгорит 
лукавый в огне рукотворном”.
      “Как я счастлив встретить Вас вновь, святой отец!” – 
хотел крикнуть Иов, но рот не открылся. Оглянулся в поисках 
сухих веток и заметил, что Варвара ... исчезла. “Где же она? 
И спички надо бы найти... ”, - застряла мысль.
      Тем временем, преподобный стал осенять сатану крестным 
знамением и произносить молитвы. И тут сатана начал 
меняться: вот он превратился в гориллоподобного 
татуированного громилу с топором в руках, потом в обнажённую 
разрисованную девицу, пьяную и с искажённым лицом, затем в 
какую-то свиную рожу...
      Стало невыносимо жарко. “Отчего солнце такое знойное? 
...Дышать нечем...”, – мелькнуло в затухающем сознании.
      
      				*    *    *
      Гул двигателя вездехода эхом разносился по заснеженной, 
обледенелой реке, которая оставалась единственной, 
естественной дорогой в непроходимой зимней тайге. Гусеницы 
мягко прокладывали себе путь по глубокому снегу. Но 
водитель, с суровым, обветренным лицом парень, одетый в 
тёплый армейский бушлат и с лохматой шапкой на голове, 
старался выбирать дорогу, где меньше снега.
      - Давненько здесь не ездили! – обернулся он к сидящему 
рядом мужчине лет под сорок, одетому также, по-таёжному.
      - Да, Сеня, однако ж надо поторопиться: темнеет уже.
      - Эх, Макар! Сейчас приедем - горячего чайку и баньку бы 
принять, класс, а?
      - И грамм сто для тонуса и сугреву, - поддержал Макар.
      - Это, как водится...
      Заговорившись, Сеня прозевал и въехал в сугроб, 
напоминающий холм солидных размеров. Пришлось наддать газу! 
Мотор натужно взвыл и вездеход, на мгновенье 
приостановившись, снова рванул вперёд, окутавшись снежной 
пылью.
      - Смотри, Макар! По левому борту, у обрыва, будто чум 
виднеется. Откуда ему здесь взяться? Оленеводы далеко на 
севере кочуют!
      - Притормози-ка чуть... – стал вглядываться Макар. – А и 
правда –  чум! Похоже, давно стоит: снегом совсем занесло и 
дыма не видать...
	- Подъехать надо: может, кто там есть и беда у людей. 
Подмогнём чем, - горячо предложил Сеня.
	- Давай, подруливай!
	Фыркнув облаком чёрного дыма, вездеход повернулся левее 
и с рёвом понёсся к берегу. Подъехав к чуму вплотную, не 
заглушив двигателя, мужчины торопливо вылезли из кабины.
	- Что-то здесь не так, - тревожно сказал Сеня, выискивая 
вход в чум. – Захвати фонарь! – обернулся к Макару.
	- Есть кто живой? – сказал Семён, заглянув, наконец-то, 
вовнутрь.
	За ним с фонарём в руках протиснулся Макар. Свет снопом 
упал на давно потухший костёр и лежащие вокруг него  
застывшие фигурки людей.
	- Бог ты мой! Неужели мёртвые... – тревожно проговорил 
Семён и нагнулся к первому от входа человеку. – Макар! 
Подмоги!
	Вдвоём они повернули сжавшееся в клубок тело: из-под 
меховой шапки выглянуло бледное лицо с реденькой бородкой и 
усиками. Глаза были закрыты, а изо рта проявлялось слабое 
облако ещё неостывшего дыхания.
	- Этот, кажется, жив! Давай следующего...
	Остальные признаков жизни не подавали.
	- Ну, что ж, в темпе грузим и на буровую! Может, хоть 
одного спасём! – заторопился Семён.
	- Давай, быстрее! – взволновано поддержал Макар.
	Открыв заднюю дверь пассажирской кабины, торопливо 
погрузили сначала людей, а затем те их вещи, что могли 
вместиться.
	- Кто эти люди? – отдуваясь, приговаривал Семён. – В 
такую пору, в этих местах ни экспедиций, ни даже местных 
охотников – быть не должно! Только самоубийцы могут решиться 
сюда забрести.
	- Едем – там разберёмся, - торопил уже Макар. – Спасать 
людей надо!
	Натужно заурчав, вездеход развернулся и направился вниз 
по реке. Совсем стемнело. Широкие полосы света фар 
выхватывали из надвигающейся тьмы шероховатую снежную 
равнину.


					*   *   *
	Это был настоящий дворец! Четыре этажа с башенками и 
причудливыми окнами, еврокрыша с красной черепицей, 
центральный вход с колоннами, подсветка из фонарей. Вокруг 
здания ровными рядами выстроились тополя, берёзки, какие-то 
диковинные деревья и кустарники с подстриженными кронами. 
Прямые аллеи, посыпанные мелким гравием и песком, 
пересекались с клумбами, усаженными разнообразными цветами. 
Два бассейна, расположенные симметрично к входу, выбрасывали 
вверх струи прозрачной воды из рук античных скульптур.
	Перед входными воротами – выложенная плитками обширная 
стоянка для автомобилей, на краю которой выделялись низкими 
крышами подземные гаражи, прикрытые кронами деревьев. Весь 
участок дворца – несколько гектаров – был огорожен высоким 
железным забором, сделанным художественной ковкой. У входных 
ворот, как и по периметру всего забора, незаметно 
располагались камеры наружного наблюдения.
	Стив Бэдман, хозяин дворца, американский бизнесмен, был 
партнёром российских коллег в этом сибирском крае и главным  
акционером российского холдинга “Востокинвест”. Интересы и 
сферы деятельности холдинга простирались широко, но основной 
упор делался на всё, что связано с нефтью.
	Стив являл собой образец типичного американца: 
спортивное телосложение при росте выше среднего, сухощавое, 
продолговатое с прямым подбородком лицо и неизменные очки с 
защитными стёклами. Строгий деловой костюм с белой рубашкой 
и чёрным галстуком – полностью дополняли этот образ. 
Наметившаяся с проседью лысина ещё не выдавала в нём 
пятидесятилетнего возраста. 
      Вот уже более десяти лет, как Стив жил и вёл свой бизнес 
в России. Такому крутому повороту в жизни успешного 
американского предпринимателя поспособствовала его жена Кэт-
Катя – американка русского происхождения, и дочь, Анжела, с 
детства изучавшая русский язык и просто влюблённая в Россию. 
Поскольку в семье общались только по-русски, то Стив 
языковых трудностей не испытывал и разговаривал без акцента.
      Смена климата (а, может, что другое) обернулась для 
Катерины Семёновны трагически. Прожив в России всего четыре 
года, она безвременно умерла от двухстороннего воспаления 
лёгких. Хотя прошло достаточное время, Стив по-прежнему 
остро ощущал потерю жены.
	Неожиданная любовь, а потом и замужество дочери, которой 
от матери досталась красота и русское упрямство, а от отца –  
склонность к авантюризму, Стив воспринял спокойно. Избранник 
Анжелы, некий Иван, найденный при загадочных обстоятельствах 
еле живым в тайге, возле нефтяной вышки, вызвал у Стива 
определённый интерес как человек. Многое в этом парне было 
загадочным, необъяснимым, как и само спасение.

	...Вышка буровой и домики, расположенные рядом, возникли 
внезапно. Вездеход вынырнул из тайги и, окутавшись облаком 
грязного дыма, застыл возле центрального домика, из которого 
выходили и тонули в снегу аккуратные деревянные ступеньки. 
Фонарь, висевший на высоком столбе, ярко освещал площадку 
перед нехитрыми строениями.
	Резко открыв водительскую дверь, из кабины торопливо 
вылез Семён. За ним поспешил Макар.
	- Я к начальству, а ты сбегай к Марье Васильевне -  
пусть приготовится к приёму больного! – на ходу крикнул 
Семён Макару.
	- Уже там! – отозвался Макар, прикрывая лицо от ветра.
	Иван Иванович, начальник буровой, грузный пожилой 
мужчина, одетый по старинке в ватную фуфайку и громоздкие 
валенки, сидел за широким столом и копался в бумагах. Дверь 
его “офиса” с шумом отворилась, и в неё стремительно вошёл 
Семён, выполнявший на буровой обязанности водителя и 
механика.
	- Иваныч! Мы до места не доехали: людей в тайге нашли... 
четверых... Один, возможно, живой...  - переводя дыхание, 
вытирая вспотевший лоб, проговорил он.
	- Ну и дела! – воскликнул, вскинув глаза, начальник. – 
Откуда они там взялись?
	- Мы, с Макаром, и сами думаем: откуда? Но сейчас не до 
этого...
	- Да-да, а где Макар?
	- Побежал к Марье Васильевне. Может, вертолёт вызвать: 
сами справимся ли?
	- Сначала давай разберёмся, кого вы там нашли, а потом 
будем решать! Вертолёт дело дорогое, - с деловым видом 
собрав бумаги, Иваныч вылез из-за стола.
	- Скорей бы надо! – торопил начальника Семён.
	- Иди людей собирай! – перехватил инициативу Иван 
Иванович.
	Прошло совсем немного времени, и возле вездехода 
собрались все свободные от работы работники. У дверцы 
пассажирского салона стоял Иваныч и строгим тоном отдавал 
команды:
	- Каждого человека берём втроём и относим в медпункт! 
Вещи заносим в бытовой сарайчик! Васька! – обратился 
начальник к молодому безусому парню. – А ты беги к медсестре 
– будешь помогать. Самой ей не справиться. Михалыч! – 
повернулся к заросшему чёрной бородой мужику, готовившемуся 
помогать нести женщину. – Подготовь баньку. Понадобится в 
любом случае.
	Тревожные реплики, возгласы, скрип снега под ногами – 
наполнили небольшой кусочек жизни, окружённый тёмной стеной 
ночной тайги. Ветер, продираясь между домиками и самой 
вышкой, обнимал снующих людей своими колючими ледяными 
объятиями. Однако возбуждённые и взволнованные неожиданным 
происшествием люди не замечали ни холода, ни ветра.

	...Сатана хрюкал свиным рылом и пытался вырваться из рук 
преподобного Иоанна. “Спеши, Александр! Улизнёт нечистый -  
вишь, как вырывается, свиная морда!” – продолжал Иоанн 
держать нечисть за бороду и крестить крестом.
	“Сейчас... Где же они, эти дрова? Ах, вот!” – не успел 
Иов подумать, как собранные им ветки вспыхнули ярким 
костром. Языки пламени вместе со снопом искр взметнулись 
вверх и опалили  лицо, руки, тело. “Эх, как же это я 
неловко”, – подумал он, ощущая, как всё тело вновь 
наполняется нестерпимым жаром.
	“Тащите его сюда, святой отец!” – пытался крикнуть Иов. 
Но сатана, упираясь копытами о землю, хватаясь за стволы 
деревьев, вдруг стал удаляться, увлекая за собой Иоанна. Его 
образ стал тускнеть и растворяться, как вечерняя мгла вместе 
с лучами заходящего солнца.
	“Куда же Вы, святой отец? Куда...  - застряли слова в 
горле. – Так мы и не одолели сатану... “, – мелькнуло 
тягостное последнее ощущение.

      				*   *   *
				
		- Ну, как он? – открыв осторожно дверь, вошёл Семён 
в комнату медпункта.
	На единственной кровати, убранной всем белым, лежал Иов. 
Глаза его были закрыты, а губы иногда шевелились. Марья 
Васильевна, медсестра и жена Ивана Ивановича – миловидная 
женщина средних лет в колпаке и белом халате – накладывала 
на голову больного свежий компресс.
	- Всё так же ...  – задумчиво сказала она, не 
оборачиваясь. – Сильный жар. Вызван, очевидно, 
переохлаждением. Но обморожений нет: руки, ноги целы. 
Постоянно бредит: часто повторяет имя, довольно необычное,  
Иоанн.
	- Жить будет?
	- Давление, пульс, температура - приемлемы, учитывая его 
состояние. Но несколько увеличены лимфатические узлы...
	- Когда погода улучшится, вертолёт должен прилететь. 
Отправим парня на большую землю, там вылечат! – проговорил 
Семён, стоя возле кровати и комкая шапку своими большими 
руками.
	Его не покидало ощущение какой-то вины перед этим 
неизвестным человеком, чудом выжившим. Его товарищи, парень 
и две девушки, оказались неживыми...  Документов ни у кого 
не нашли, что представлялось очень странным. Не меньше 
вопросов вызвало снаряжение этой маленькой экспедиции: 
одежда, личные предметы, старинные церковные книги, 
самодельные иконы и т.д.
	Мёртвые тела поместили в одном из свободных контейнеров, 
в котором обычно возили оборудование. Вышестоящему 
начальству уже доложили о чрезвычайном происшествии и 
получили указание: строго сохранить все найденные вещи. 
Вероятней всего, будет проводиться следствие.
	- Так и не нашли документов? – обернулась медсестра к 
Семёну.
	- В том то и дело, что нет!
	- Как же его будем называть?
	- Иоанна, говорите, часто вспоминает? – размышляя, 
переспросил Семён. – Да, так и назовём, пока не придёт в 
себя, – Иваном!
 
					*   *   *
	Дворец  Стива Бэдмана, освещённый снизу фонарями и 
украшенный разноцветными лампочками, словно парил в воздухе. 
А набирающие рост недавно высаженные вокруг деревца только  
усиливали ощущение воздушности. Красочный вид особенно 
хорошо смотрелся издали, и вызвал у Ивана невольное 
восхищение. Парень без видимого напряжения управлял 
новеньким БМВ, рядом разговаривала по мобильному телефону 
Анжела. Автомобиль нёсся бесшумно, лишь иногда, в открытое 
окно, доносилось шуршание шин.
	Подъехав к воротам, Иван посигналил. Без задержки они 
плавно открылись, и автомобиль осторожно въехал внутрь. 
Стоянка уже была заполнена разномастными автомобилями, в 
которых преобладали очень дорогие модели. Сновали люди, 
слышался смех, возгласы; из дворца доносилась торжественная 
музыка. Освещения было так много, что наступление сумерек 
ощущалось слабо.
	- Нас уже ждут! – положив трубку и отстегнув ремни 
безопасности, обернулась к мужу сияющая Анжела.
	Сегодня она выглядела особенно прекрасно: блондинка с 
короткой модной причёской, ровные полоски тонких бровей, 
длинные крашеные ресницы, лёгкий румянец на щеках, 
перламутровая помада и блестящие карие глаза. Всё это 
великолепно сочеталось с оригинальным вечерним платьем и 
модерновыми туфельками на высоком каблуке. 
	- Ты неповторима! – восхитился Иван и, нагнувшись, 
поцеловал её, пахнущую.
	- Благодарю за комплимент! – улыбнулась в ответ девушка. 
– Но... поспешим. Не люблю опаздывать. Вечер обещает быть 
интересным: будут известные люди, нашенские знаменитости, 
артисты...
	Последние слова она уже говорила, выйдя из машины. Иван 
поспешил следом. Вскоре, взявшись за руки, весело 
переговариваясь, на ходу здороваясь со знакомыми лицами, 
заторопились во дворец. Торжественный швейцар услужливо, с 
лёгким поклоном, отворил перед ними массивную дверь:
	- Прошу, господа!
	Центральный холл первого этажа был переполнен, как и 
окружавшие его балконы второго. Неторопливый праздничный 
гул, звуки музыки, блеск огней, гамма будоражащих запахов – 
нахлынули на Ивана и слегка ошеломили. И, хотя он не первый 
раз бывал на подобных торжествах,  сейчас почему-то 
растерялся.	
	- Идём же, – несильно дёрнула за руку Анжела. – 
Чувствуется, что ты давно не был в свете: работа, работа....
	- Ты как всегда права, дорогая... Однако – пойдём!
	В это время музыка утихла, а вместе с ней угомонилась и 
разноголосая, пёстрая толпа. На эстраду, возвышающуюся в 
центре зала, поднялся сам хозяин и юбиляр, одетый в чёрный 
переливающийся костюм и ослепительно белую рубашку с 
бабочкой. Он увидел вошедших Ивана с Анжелой, приветственно 
помахал рукой и сказал, обращаясь к залу:
	- Дорогие мои гости, дамы и господа, друзья! Благодарю 
всех, что оказали честь и пришли отметить мой юбилей! 
Надеюсь, что вы прекрасно проведёте время и от души 
повеселитесь!
	Выждав паузу, Стив продолжил с энтузиазмом:
      - Для ведения вечера, предоставляю слово одному из моих 
лучших друзей и помощников по бизнесу – Михаилу 
Владимировичу Лозовскому! Он любезно согласился быть и 
ведущим, и тамадой вечера.
	Последние слова потонули в возгласах одобрения и шумных 
аплодисментах. На эстраду бодрым шагом поднимался  
подтянутый моложавый мужчина, с большими залысинами и 
крупным лицом.

					*   *   *
	Вертолёт вынырнул из-за верхушек сосен всё же внезапно, 
хотя его уже давно ждали, прислушиваясь к нарастающему 
характерному гулу. Разметав снег с верхушек деревьев и 
создав метельный вихрь на широкой поляне, которую 
приготовили для посадки, вертолёт, медленно покачиваясь, 
коснулся земли. Мотор заглох, но лопасти винтов ещё 
вертелись, создавая вокруг ощутимый ветер.
	Иваныч, Семён и ещё несколько мужичин, прикрывая лица, 
поспешили встретить прибывших. Открылась боковая дверца и  
на землю  опустилась коротенькая лестница. Через мгновенье, 
проворно перебирая ножками, по ней сошла девушка. Одета была 
в толстую меховую куртку с капюшоном, руки в кожаных 
перчатках, на ногах валенки. За ней вывалились по очереди 
двое мужчин, одетых в зимнюю лётную форму.
	Весело сверкая карими глазами, теребя замерзающий нос, 
девушка представилась:
	- Анжела! Новый юрисконсульт компании. Услышала о 
происшествии на вашей буровой и, как бывший медработник, 
упросила взять меня: могу помочь по медицинской части. Кроме 
того, на данный момент я единственный представитель закона, 
кто может осуществить юридическое оформление сучившегося: 
первичные допросы, протоколы. Хотя это и не в моей 
компетенции. Но... так сложились обстоятельства, - 
оправдываясь, закончила девушка.
      - Дочь она американского совладельца фирмы, – 
многозначительно шепнул невысокий плотный лётчик, пожимая 
руки буровикам.
      При этом в его голосе проскочили нотки уважительности и, 
даже, торжественности. Но Иваныч и так гостеприимно улыбался 
и с чувством тряс девушке руки:
      - Очень-но рады Вас приветствовать в наших суровых краях 
и на нашей скромной рабочей площадке. Прошу, – кивнул он в 
сторону домиков.
      Шумно разговаривая, делясь впечатлениями от полёта, 
поругивая погоду, гости вместе с буровиками направились к 
рабочему поселению. 
      А небо ещё больше посерело, и усилился северный ветер. 
Лётчики заволновались, озабоченно поглядывая вверх:
       - Метель надвигается – нужно поторопиться. Вылетаем 
сегодня же, как можно быстрее. Прогноз неутешительный...
      - У нас практически всё готово, – обнадёжил Иваныч. – 
Правда, выживший паренёк – совсем плох...
      
      Но улететь в этот день не удалось. 
      Только начали грузиться, как налетела снежная буря. 
Небо, несмотря на начало дня, почернело, завихрилось и 
превратилось  в снежное месиво. Высокие сосны гнулись, и, 
казалось, вот-вот сломаются. Позёмка, завиваясь, с огромной 
скоростью закручивала ледяную спираль, раскачивала вертолёт 
и забивала  снегом лица людей.
      - Влипли! – обречённо констатировал лётчик. – Говорил же 
начальству: полетим позже. Нет, метель, мол, будет завтра. А 
она, зараза, пришла раньше!
      - На сегодня амба – поддержал второй. – Давай отбой.
      - Иваныч, мужики! – обернулся лётчик к буровикам, 
спешащим к вертолёту с грузами в руках. – Эта метель 
надолго. Так что не торопитесь шибко: теперь успеем 
погрузиться. Сегодня вряд ли улетим...
      - Так хоть погрузим, - подошёл как двигающийся сугроб 
Иваныч.
      Начальника послушали, и, преодолевая напор урагана, кое-
как погрузили всё, в том числе и тела погибших. В медпункте 
остался только новоиспечённый Иван.
      
      К таёжной находке Анжела вначале подошла с чисто 
профессиональной, даже формальной - и медицинской, и 
юридической - точки зрения. Но по ходу знакомства с “делом”,  
появилось нечто иное. “Откуда в тайге, зимой, взялись люди? 
Как там, вообще, можно было выжить? “ – возникли 
естественные, интригующие вопросы. Может, она и не проявила 
бы такого деятельного интереса, если бы не Семён. Парню 
приглянулась весёлая, энергичная и весьма привлекательная 
девушка. Решив за ней поухаживать, он собрался деятельно 
помогать молодому юристу. Делал это и как активный участник 
события, и как знаток тайги.
      Ещё по приезде гостей, когда в столовой отогревались 
чаем, Семён не преминул показать себя:
      - На экспедицию эти ребята не тянут, - говорил он тоном 
бывалого таёжника, сидя за одним столом с Анжелой, Иванычем 
и Макаром и потягивая мелкими глотками душистый кипяток. – 
Во-первых, одежда - как минимум самодельная моды прошлого 
века. Во-вторых, антикварного вида церковные книги. В-
третьих, санки, домашняя утварь и т.д.– археологические 
экспонаты. Создаётся впечатление, что это какие-то 
отшельники, сектанты или религиозные фанатики. Такие находки 
уже случались в тайге в прошлом.
	- Да, Лыковы, например, - поддержал Иваныч. – Помню, бум 
был... ещё в бывшем Союзе.
	- А, что, - оживился Макар, - в облике найденных много 
церковного: причёски, крестики...
	- В каком состоянии тот... что выжил? – поинтересовалась 
Анжела, при этом её лицо стало очень серьёзным, даже 
официальным.
	- В бреду. В себя не приходит.
	- Документов не нашли?
	- Нет. Поэтому назвали его временно Иваном: похожее имя 
он часто вспоминает в бреду.
	- Как бы мне его посмотреть? – допив чай, встала 
девушка.
	- К Вашим услугам! – опередив всех, галантно раскланялся 
Семён.
	- Буду очень признательна, – в тон парню ответила она, 
слабо улыбнувшись.
	- Разрешите, господин начальник, проводить главного 
юриста компании к больному? – шутливо обратился Семён к 
Иванычу.
	- Давай! – махнул рукой начальник с лукавой усмешкой.
	Семён театрально бросился к вешалке, снял куртку Анжелы 
и помог ей одеться. Мужчины весело переглядывались, наблюдая 
за ухаживаниями парня.

					*   *   *
	Речь Михаила Владимировича была несколько напыщенной, 
но, очевидно, оправданной для такого случая. Умелый оратор, 
он ярко осветил достоинства юбиляра, отметил его заслуги в 
развитии российского энергетического комплекса, зачитал 
поздравления из самой столицы. Затем помпезно предоставил 
слово другим, наиболее именитым гостям. После их коротких 
поздравлений, пригласил собравшихся в банкетный зал, на 
второй этаж. Оживлённо переговариваясь, гости вереницей 
потянулись по мраморной лестнице наверх.
	- Посмотри только, Ваня! – восхищённо шептала Анжела, 
наклоняясь к Ивану. – Прибыли и американский консул Дик 
Стейдж, и сам губернатор Кольцов с женой, и, даже, наш 
главный конкурент Надымов! А директоров сколько!
	- Уважают нашего отца, - согласно кивал парень. – Кое с 
кем надо бы поговорить, а то только по телефону общаемся. 
Личный контакт бывает важнее... – скорее с собой размышлял 
он, когда уже входили в зал.
	Банкетный зал предстал просторным помещением с огромными 
окнами и высоким потолком, в центре которого висела 
блистающая позолотой, как пышный букет искусственных цветов, 
люстра. На стенах красовались портреты каких-то 
знаменитостей вперемешку с пейзажами, зеркалами, 
светильниками. Такое расположение искусственно расширяло 
пространство и делало зал огромнее, чем он было на самом 
деле. Между столиками, занявшими почти всё пространство, 
сновали официанты, наводя последние штрихи в сервировке.
	В нише зала, которая наполовину была балконом, продолжал 
играть оркестр. Перед ним, внизу, сверкала зеркальными 
выступами небольшая эстрада и место для танцев, украшенное 
узорчатыми рисунками в овальном круге.
	Возбуждённо переговариваясь, гости неспешно 
рассаживались. Этим процессом ненавязчиво управлял с помощью 
официантов Михаил Владимирович. Он следил, чтобы каждый 
оказался в нужной компании. Для первого помощника Стива 
Бэдмана деловая сторона таких мероприятий была не менее 
важна, чем собственно  праздничная.
	
      Пока гости заполняли зал, Михаил Владимирович успел 
переговорить в уединённой комнате на третьем этаже с Юлией 
Шелестовой, начинающей эстрадной певицей, двадцати 
двухлетней красавицей. Особенным талантом Юлия не блистала, 
но благодаря яркой внешности, коммуникабельному характеру, 
уверенно двигалась вверх по крутым ступенькам местного шоу-
бизнеса. Знакомство с влиятельным топ-менеджером, его 
заманчивое предложение, сулило ей ещё большие перспективы.
	- Сегодня очень важный момент – твоё первое знакомство с 
Надымовым, - пристально глядя в искрящиеся глаза девушки, 
говорил Лозовский. – Главное – выдержи ситуацию, чтобы 
знакомство выглядело случайным, ненавязчивым. Не забывай -  
мужчина уже год как вдовец. Посему должен соскучиться по 
женскому вниманию...
	- В таком случае, мне не придётся особенно напрягаться, 
- игриво улыбнулась Юля, шаловливо поведя станом, на котором 
красовалось облегающее, с глубоким вырезом сбоку, бирюзовое 
вечернее платье.
	- Вы будете сидеть вместе с Анжелой и Иваном. По-моему, 
ты с ними знакома.
	- Да, встречались не раз. Особенно на последних вечерах.
	- Я их тоже подключил к делу, неофициально 
естественно...
	- Тогда успех обеспечен! 
	- Надеюсь... Итак, время! – глянув на часы, заторопился 
Михаил и, взяв девушку за локоть, вышел вместе с ней из 
комнаты.
	Праздничный шум, доносившийся снизу, накрыл их приятной, 
будоражащей волной.

					*   *   *
	Анжела вглядывалась в бледное, исхудалое лицо, 
обрамлённое бородкой с усиками, и испытывала сложные 
чувства. Молодой человек с плотно закрытыми глазами (недавно 
уснул), укрытый  толстым одеялом, казался ей посланцем 
прошлого. В его облике сквозило религиозное, виденное на 
иконах в музеях. Такое сравнение добавляло таинственности и 
ещё больше усиливало любопытство.
	“Как будто жар спадает... “ – положив на лоб парня 
ладонь, успела она подумать, как глаза его раскрылись. В 
глубине зрачков мелькнуло удивление, и совсем неестественно 
для полуживого человека с губ сорвались слова:
	- Кто Вы?
	- Анжела...  – прошептала изумлённо девушка.
	- Анжела? – протянул нараспев Иов. – Я такой не знаю... 
А где я нахожусь?
	- В изоляторе, на больничной койке...
	- Я болен? – зашевелился парень, выпростал из-под одеяла 
руку и сжал ладонью лоб.
	- Да, Вы были без сознания, когда Вас с товарищами нашли 
в тайге!
	- В тайге?... В какой тайге? С какими товарищами?... – 
парень попытался сесть.
	- Лежите, лежите -  Вам ещё рано вставать, Вы очень 
слабы, - придержала его девушка.
	Повинуясь, он снова улёгся и, нахмурив лоб, обхватил 
голову руками и стал тереть виски:
	- Какой ужас! Я ничего не помню... Голова, как пустой 
шар: где я? Кто я? Что со мной?
	- Вы не помните своего имени?
	- Н-е-е-т, - в его глазах блеснули слёзы, а губы скорбно 
сжались. – Я ничего не помню...
	- Вы не отчаивайтесь, - заволновалась Анжела. – Такое 
бывает после сильных потрясений или болезней. Но потом 
память восстанавливается! Я слышала о таких случаях.
	- Какой ужас... – будто не слыша, продолжал уже совсем 
тихо парень и, вскоре, закрыл глаза и забылся. Но губы 
продолжали что-то шептать. Лицо порозовело, и было видно, 
что снова усилился жар.
	- Ну, как больной? – диссонансом раздался  голос 
вошедшей Марии Васильевны.
	- Приходит в себя. Мы, даже, успели поговорить.
	- Прекрасно! И что он?
	- Ничего не помнит... Очевидно, потеря памяти, - 
печально отозвалась девушка.
	- Это ничего, главное – живой! Амнезия после потрясения. 
А память вернётся, - тоном бывалого медика констатировала 
медсестра.
	- Будем надеется...
	Анжела задумалась... От этого странного молодого 
человека, чудом уцелевшего в зимней тайге, исходили 
невидимые волны, притягивающие и волнующие.

	Метель бушевала неделю. 
      Иов-Иван не раз приходил в сознание, но болезнь, 
несмотря на усилия Марьи Васильевны и  Анжелы, не отступала. 
Единственное что удалось - её стабилизировать.
	Анжела подробно расспросила Семёна и Макара обо всех 
обстоятельствах таёжной находки, пересмотрела найденные вещи 
и  составила необходимые, по её мнению, документы: 
протоколы, описания, свидетельства... Однако, на главные 
вопросы: кто эти люди? Каковы их имена и фамилии? Как они 
очутились в тайге? – ответов не получила.
	Надежда, что в короткие проблески сознания к Ивану 
вернётся память, не оправдалась. Подолгу просиживая с 
больным, анализируя факты, Анжела всё больше проникалась 
страстным желанием выведать тайну “таёжных” людей. То, что 
эти люди не соприкасались с миром современным, она поняла 
сразу, как только ознакомилась с их вещами: винтовки образца 
начала двадцатого века, причудливая одежда, лапти, книги...
	“Скорее всего, Семён прав – это религиозные отшельники, 
возможно даже, старообрядцы, – обдумывала девушка. – Но где 
их жилье? Судя по вещам, санкам, и этому странному сосуду с 
нефтью – они куда-то направлялись далеко... А нефть откуда?”
	Иван был единственным, кто мог пролить свет на 
будоражащие вопросы. Это, и нарастающая  симпатия к 
посланнику прошлого, всё больше  привязывали Анжелу к 
необычному делу. Она уже знала, что сделает всё - обратится 
к лучшим врачам России, Европы, Америки – но подымет парня 
на ноги и вернёт ему память.

	Анжела настолько увлеклась, что не замечала настойчивых 
ухаживаний Семёна, как и пролетевшего времени. Семён, 
который сначала деятельно помогал девушке, стал терять свой 
пыл влюблённости. В голову полезли смутные мысли - как ему, 
простому работяге,  рассчитывать на взаимность такой видной 
девушки, ещё и дочери миллионера! Босса!  А её почти 
маниакальная заинтересованность судьбой таёжного странника 
повергала в уныние. Товарищи по работе беззлобно 
подтрунивали над незадачливым ухажёром:
	- Не переживай, Сёма, мы найдём тебе невесту получше в 
каком-нибудь стойбище.
	- А ну вас... – отмахивался парень.
	Наконец, ветер с метелью утихли, и небо прояснилось. 
Засидевшиеся лётчики заторопились к вертолёту. На носилках 
погрузили Ивана.
	- Удачной вам работы! Благодарим за приём и хлеб-соль!
	- Прилетайте... Не забывайте нас, - хрипло кричал 
Иваныч.
	Анжела была в приподнятом настроении, что проявилось 
неожиданно - она подошла и, не смущаясь, чмокнула Семёна в 
щёку:
	- Спасибо за помощь и, что не пришлось скучать. Прощай, 
ещё встретимся.
	Семён было опешил, смутился, а потом обхватил девушку  
руками и крепко поцеловал в губы.
	- Задавишь! – шутливо вырывалась она.
	- Не отпускай её, не отпускай! Знай наших! – понеслись 
весёлые голоса.
	Потом, когда прощание закончилось, и взлетевший в небо 
вертолёт осыпал буровиков снежной моросью, Семён ещё долго 
стоял, прислушиваясь к удаляющемуся гулу. Ему казалось, что 
вместе с этой железной птицей улетела часть его самого, 
оставляя пустоту...

Часть 3. Глава 2. Новый статус.
Возврат к оглавлению