Субботнее утро слегка хмурилось бровями серых тучек, 
косыми лучами обеспокоенного солнца, но обещалось в 
комментариях синоптиков быть тёплым. Ника уже мыла посуду, а 
Денис убирал со стола, когда из прихожей донёсся щелчок 
открываемого замка. Скрипнула дверь, кто-то вошёл с 
облегчённым вздохом и отозвался знакомым Денису возгласом:
	- Слава богу, мы дома! 
	Раздавшийся в ответ басок отца вызвал у Дениса сначала 
приятную растерянность, а потом холодную настороженность, 
которую с некоторых пор испытывал к родителям. Последние 
события отодвинули от него их, вечно путешествующих. Однако 
приезд “предков” всё же обрадовал. В этих вздохах и ахах было  
много из далёкого детства, манящего и недоступного...
	Ника совершенно не стушевалась неурочному появлению то ли 
гостей, то ли хозяев. Она лишь вздёрнула бровки в удивлении, 
тут же блеснула зрачками и первая бросилась навстречу. Денис 
остался в проёме двери и, скрывая чувства, с благожелательным 
видом встречал родителей.
	Они были хорошо осведомлены о Нике. Относились к ней пока 
нейтрально: своё мнение о подружке сына явно не высказывали. 
	Вот и сейчас мать после положенных приветствий 
подчёркнуто вежливо высказалась:
	- Наш сын не одинок, не голодает и не скучает. Спасибо 
вам, Ника...
	А отец, пожимая мозолистую руку сына, косясь на девушку, 
туманно отметил:
	- Несмотря на твои оригинальные горняцкие выходки, я 
всегда считал тебя трезвомыслящим ребёнком, уважающим мнение 
своих родителей...
	- Тем не менее, уважаемые предки, - сузил смешинкой глаза 
Денис, - желательно заранее извещать о своём прибытии. Тогда 
бы и живые цветы, и натуральное шампанское, и аплодисменты, 
переходящие в овации... А так – искусственная розочка на 
кухне, чай и... два заспанных лица.
	- А заспанных как? – насторожилась мать.
	Отец хотел развить тему, но Ника опередила всех:
	- У нас чисто дружеские отношения, поэтому спим врозь.
	Ника говорила раскованно, с долей юмора, отчего 
напряжённость встречи спала. Стороны в иносказательной и 
полупрямой форме прояснили ситуацию и окунулись в обыденные 
житейские дела: женщины отправились на кухню, а мужчины в зал.

	- Как твои шахтёрские дела? – сразу же приступил к 
больной теме отец, который всю дорогу перебирал варианты 
разговора с сыном. Его просто распирало желание – переубедить 
наконец-то Дениса, настоять заняться чем-то более 
соответствующим статусу выходца из интеллигентной семьи.
	- У тебя отличная востребованная специальность. Ну, 
побаловался с угольком, насытился адреналином в глубине 
земельки нашей, пора и... жизнь устраивать основательно. Как 
думаешь?
	Денис выглядел нашалившим ребёнком: он виновато округлял 
глаза, надувал губы. И вдруг выдал:
	- А ведь вы у меня артисты-потешники, не так ли?
	- Приходится иногда юморить в комедиях. Да... – 
взгрустнул Вадим Елисеевич, - в последнее время серьёзных пьес 
явно поубавилось. Народ хочет расслабляться. Лень ему 
размышлять, впадать в тоску, принимать к сердцу чужие 
страдания. Вот посмеяться над людскими пороками... А к чему ты 
спросил? – обернулся заинтересованно папа к сыну.
	Денис смотрел в окно и казался отрешённым.
	- Потешное слово, сказанное умно и к месту, помогает 
решать даже государственного уровня задачи. Например, уладить 
пограничный спор, помирить соседей. 
	Взгляд у парня был напряжённый, прямой – не отклонялся в 
сторону. В зрачках переливались тени, иногда проскакивали 
цветные точки. Вадим Елисеевич несколько растерялся и, 
откашлявшись, спросил:
	- Оно всякое бывало, хотя к государственным делам нам, с 
мамкой, привлекаться не приходилось...
	- Жаль Ярмошку – какой скоморох был! – не слушая отца, с 
огорчением продолжал Денис и вдруг оживился: - Эх, папа, в 
скоморохи я б пошёл, пусть меня научат! В современном мире 
театр что-то потерял, оторвался от народа, стал элитарным, не 
всякому понятным. А ведь на заре артист был тесно связан с 
людьми, жил их заботами и чаяниями. В своих сценках отражал 
народное, настоящее, которое не всегда нравилось властям, а 
иногда и звало к мечу!
	Парень вдруг тяжело задышал, затуманился взглядом и 
склонил голову, обхватив её руками.
	- Ты что, Денис? – встревожился не на шутку Вадим 
Елисеевич, обняв сына за плечи. – Начитался или насмотрелся 
чего в наше отсутствие. Странно высказываешься. Ярмошка какой-
то. Не знаю, как сходу ответить. Впрочем, если у тебя 
появилось желание стать артистом...
	Заглянула Ника, весело осмотрела родственников и тут же 
озаботилась. Но не подала вида и проворковала нарочито низким 
тоном:
	- Прошу к столу.

*  *  *
	В целом, встреча родителей прошла на должном для такого 
случая уровне. Хотя отец и поглядывал внимательнее, чем 
обычно, на сына, но вопросов лишних не задавал.
	После совместного завтрака, старшие улеглись отдохнуть с 
дороги, а младшие отправились погулять. Где провести время, не 
думали и, вскоре, очутились в давно облюбованном месте, на 
набережной городской реки. Здесь всё было современно, по-
европейски: причудливая оградка из кованого железа, столбики с 
фонарями а-ля восемнадцатый век, выложенные плитками дорожки, 
газоны и удобные скамейки, расположенные в уютных “карманах”.

	Когда уселись на лавочку, примостившуюся возле куста 
ветлы, Ника собралась прокомментировать открывшийся вид, но 
Денис опередил:
	- Когда ты колдовала, я видел тебя летящей и полностью 
обнажённой. Это невероятно красивое зрелище! – он, не 
отрываясь, смотрел вперёд. Глаза у парня горели, а лицо было 
напряжённым, с оттенком невменяемости. – Женские чары обладают 
удивительным свойством... – парень запнулся.
	Ника внимательно слушала и смотрела на него с тревожным 
любопытством. Эта тревога всё больше сменялась страхом, что с 
Денисом творится неладное. А виной всему - загадочный камень. 
В этом девушка уже не сомневалась. В голове закопошились 
мысли, как бы избавить Дениса от этого куска породы, его 
непредсказуемого влияния...
	Тем временем парень поднялся на ноги, стал ходить перед 
девушкой, как преподаватель перед нерадивой студенткой. 
Говорил назидательно:
	- На заре своего бытия, люди не знали войн, преступлений. 
Не были отягощены алчностью, жаждой властвовать, подчинять 
других своей корыстной воле! Они совместно добывали 
необходимое для жизни... Откуда взялась злоба, ненависть, на 
каком этапе? В чём причина? Я видел, как орлы убивали косуль. 
Ради чего? Чтобы урвать чужое? Чтобы в условиях, когда 
становилось холодно, голодно, когда зверь и рыба уходят, 
поживиться за счёт других? Но ведь можно по-другому! 
Объединиться и сообща бороться с нахлынувшими несчастиями. Так 
ведь?...
	Денис остановился и уставился в сторону реки помутневшими 
глазами, в которых проскакивали  искры недоумения и 
разочарования. Ника растерялась совсем, тем не менее 
откликнулась по теме:
	- Денис, зачем тебе такие сложные проблемы. Над ними 
веками бьются светлые гениальные головы. А однозначных ответов 
нет. Многие склоняются, что причина несчастий заложена в 
человеке изначально. Он от роду своего, как и всё живое, 
всегда боролся за существование, за жизнь. Как волки грызутся 
с другими стаями за добычу, так и разные племена, народы 
издревле отвоёвывали себе тёплое место под солнцем. Зачем тебе 
лезть в эти дебри? Мне кажется, нужно выкинуть этот камень. Он 
обладает сатанинской силой и дурно влияет на тебя! Где он? Дай 
мне.
	Но парень её не слышал и продолжал:
	- А границы? Они же причина войн! Когда я ходил с 
Ярмошкой к Проньке, когда мы пробовали сатанинскую воду и 
поили князя пользы ради, то появилась надежда убрать границы! 
Но... 
	Ника поднялась, подошла к Денису и заглянула ему в глаза:
	- Что за имена такие? Откуда князь? Денис! По-моему, ты 
начал вспоминать то, что видел, когда уходил. Это же 
прекрасно! – заволновалась девушка и тут же озаботилась. – 
Только нужно успокоиться и пустить чувства и мысли в 
рациональное, осмысленное русло.
	Денис вдруг сосредоточенно вгляделся в Нику, просветлел 
лицом и с нежностью произнёс:
	- Ромашка... Лия... Ульяна... Как вы мне нужны!
	Губы у него задрожали, и он обессилено опустился на 
лавочку, склонив голову, и она увидела, что Денис падает! 
Успела сесть рядом и подхватить. Прикоснувшись, с ужасом 
ощутила, что тело парня, как горячая печка.
	- Ты явно болен! Пойдём домой... – тревожно прошептала 
она. Помогла обмякшему Денису подняться и, крепко придерживая 
за талию, повела по тротуару.
	Прохожие с пониманием, в котором проскакивала ирония, 
иногда сочувствие, посматривали в сторону странной парочки, 
зигзагами преодолевавшей свой путь...
	На подходе к дому Денис полностью пришёл в себя. Во 
всяком случае, так показалось Нике. Парень принял устойчивое 
положение. Уже не пылал и удивлялся, что девушка обнимает его. 
Отчего и высказался шутливо:
	- Мы с тобой ходим, как влюблённые подростки. Давно не 
обнимались на людях. Как ты считаешь, дорогая?
	- Ты хоть помнишь свои недавние словесные упражнения с 
горящим взором там, на берегу?
	- Упражнения? – поразился парень. – Мы ведь только вышли 
из дому...
	- Нет, дорогой, возвращаемся ужо, - озабоченно 
пролепетала девушка. – Ты опять уходил, но только на моих 
очах. Не знаю, как быть с этим камнем. Уже напугалась, что он 
натворил нечто страшное  с твоей головой и психикой!
	- Как видишь, - поразился Денис, - у меня нормальное 
поведение, ясная голова, и вполне приличные нервы.
	Они уже вошли в дом и задержались на лестничной площадке. 
Здесь Ника вкратце рассказала, чем бредил Денис. Тот был 
поражён!
	- Я совершенно ничего не помню! – божился он. – Но то, 
что ты рассказываешь, вызывает в моей голове уколы, как 
током... – озадачился парень.
	- Только не хватайся за свой камень! – остановила она 
его, когда он полез в карман. – Давай хотя бы зайдём в 
квартиру.
	- Давай... – выдохнул он, как после изнурительной 
пробежки.

	В записке, оставленной в прихожей, родители сообщали, что 
будут к вечеру: ушли в театр. Ника сразу приметила, что 
обстановка в квартире изменилась: и половик лежал не так, и 
шторы раздвинуты широко, и пол ещё не высох, после мокрой 
уборки... “Хозяйка, всё-таки...”, - почему-то с грустью 
подумала она о Полине Михайловне. Мысль проскочила и тут же 
улетучилась, поскольку Денис вошёл в зал и задумчиво 
остановился...
	- Если тебя опять унесёт, - вдруг заспешила Ника, - буду-
ка я записывать твои излияния.
	Она мягко отстранила парня и открыла ящик стола, в 
котором  нашла тетрадку и ручку - где и что лежит в комнате 
Дениса, она ориентировалась прекрасно.
	- Теперь глаголь, - упрямо сжав губы, уселась на диван.
	В её голове пронеслись уже новые мысли. Девушка подумала, 
что не стоит пугаться этих странных отклонений, навеянных 
камнем. Лечится эта болезнь легко – нужно только удалить 
предмет раздражения. А польза может проявиться очевидная: 
Денис толкает мысли, пусть и странные. Вот их нужно 
записать...
	Она успокоилась, даже просветлела лицом и приготовилась. 
Интуиция девушку не подвела: Денис стоял молча не долго. По 
его лицу проскочил свет, и он начал горячо:
	- Теория выбора... Эти дворяне, Патерберги и Матершмиты, 
истинные фарисеи. За благими намерениями скрывают корысть! 
Надо же, крепкого, настоящего мужика Исая решили извести! А 
Еремейка молодец, - расплылся Денис в улыбке, - как 
губернатора поддел. Вот, что значит настоящий народный 
скоморох! 
	Денис повёл театрально рукой, наклонился и вдруг топнул 
ногой, потом присел и изобразил нечто из русской пляски. 
Девушка широко раскрыла глаза, даже оставила писанину, и 
подалась вперёд. А он продолжал:
	- Вот, теория равновесия Аристарха заслуживает внимания. 
Мира никогда бы не отвернулась от надуманной коммунистической 
галиматьи, если бы не эта теория. А что? – кинулся парень к 
окну. – Не будь равновесия, и солнце бы не взошло, и земля бы 
не крутилась, и нас бы не было... Все, кто пытаются нарушить 
естественный ход развития, обязательно придут к краху! – Денис 
отчаянно рубанул рукой, чуть не задев стоящий на подоконнике 
цветок. Ника хотела было кинуться к парню, но тот отодвинулся 
от окна, развернулся  и опустил глаза:
	- А Хелена... – глаза парня заискрились нежностью. – С 
таким талантом петь и танцевать, с таким изяществом души... 
Разве может кто устоять? Тем более нацист, увязший в расовой 
гнили! На заре мы все были одни под Богом. И создал он нас 
одинаковых по своему лику и подобию. Так зачем унижать, 
убивать, измываться? Зачем?...
	Денис застонал и обессилено опустился на пол. Потом тихо 
распластался, как в постели. Девушка, кинув тетрадь, поспешила 
к нему...

Часть 7. Глава 3.
Возврат к оглавлению