Насте удалось протащить Алексея мимо вахтёрши  в свою 
комнату общежития. Комната эти дни пустовала, так как соседка 
уехала на несколько дней к своему жениху: девушка готовилась к 
приятным хлопотам – свадьбе. Алексею же захотелось посмотреть, 
как Настя живёт, почувствовать атмосферу “общаги”, с которой 
недавно расстался, и он уговорил девушку на этот, несколько 
рискованный, шаг.
	Бесшумно закрыв замок, Настя обернулась с таинственным 
блеском в глазах. 
	- Я буду тебя угощать коньяком... – прошептала она 
заговорщицки и ласково улыбнулась.
	Но Алексей потянулся к ней, усадил рядом на кровать.
	- Может потом... Я так давно не прикасался к тебе, не 
целовал столько, сколько захочется и так, чтобы голова 
закружилась...
      Она ничего не ответила, только обняла и прижалась к 
нему... 
      Когда нежность закончила литься томным потоком, когда 
ласка утихла и прилегла отдохнуть в изгибах тела, а губы 
застыли в сладком прикосновении, - обессиленные, они 
заснули... Очнулся Алексей от ощущения невероятной воздушной 
лёгкости, будто сбросил с плеч каменную глыбу. Он раскрыл 
глаза и увидел склонённое, светящееся любовью, лицо Насти. 
Потом она сделала знакомое упрямое выражение глаз и спросила:
      - Ты мне делаешь предложение руки и сердца?
      Алексей не сдержал ответной улыбки – всё-таки она 
неподражаема!
      - Ты очень догадлива, дорогая... – и он снова притянул её 
к себе.
      Только сейчас Алексей услышал, как скрипит эта старая, 
допотопная кровать. Он, было, насторожился, но уже через миг 
забыл обо всём – для него существовали только звуки, исходящее 
от желанной женщины, только запахи её тела и прикосновения её 
зовущих губ...
      Поздно вечером, Настя угостила-таки новоявленного жениха 
обещанным коньяком. В холодильнике закуски оказалось 
достаточно, и они до самого утра оставались вместе, 
наслаждаясь неиссякаемым потоком нежности... 
      
      Солнце уже выскочило из-за домов и полыхало огненно-
красным шаром под полоской облаков,  когда Алексей приехал на 
дачу. Зайдя во двор, потрепав собачонку  Ники, он вдруг 
почувствовал усталость и присел на скамейку. Ощущение, что в 
жизни серьёзно что-то меняется, приятно согревало и умостилось 
горящим угольком в глубине души. Вообразил лицо Насти, её 
золотистые волосы, светлую, удивительно переменчивую, зелень 
глаз, упрямый носик и улыбнулся... 
      Открылась дверь дома и выглянула борода, потом заспанные 
глаза Христи. Он, пошатываясь, в одних трусах, вывалился на 
ступеньки, увидел Алексея и прогудел:
      - Даю бороду на отсечение – всю ночку наш Алеша свет 
Попович таял в объятиях златокудрой красотки Насти! Скажи, что 
не так?
      Алесей только усмехнулся и закивал головой. Художник 
устало, будто всю ночь трудился, сел на ступеньки и уже 
серьёзно сказал:
      - Хреново мне...
      - Опять Надя?
      - Не только. Надобно в Париж смотаться. Кореш звонил: 
принципиальные вопросы по выставке решены. Нужно моё личное 
присутствие. А мне хреново...
      - Винца поднабрался?
      - Чтой-то другое... Мутит внутри, будто дерьма 
наглотался. Отдаётся во всем теле. Такого со мной давненько не 
наблюдалось. 
      - Пить стал много, дорогой. Попридержи коней, оно и 
полегчает, - назидательно сказал Алексей и поднялся.
      Он вдруг почувствовал, что настроение тихого счастья 
исчезает. В затылке застучало, и в голову нахлынули тревожные 
мысли. Неужели “оно” не оставляет их? Оно – то будущее, в 
котором они так неосторожно побывали. Василис что-то шептал на 
этот счёт. Тогда не разобрал сказанного или не придал 
значения, а сейчас...
      - Отоспись-ка ты лучше, займись Каролиной и забудь про 
иллюзорную Надю.
      Алексей подошёл к другу вплотную и подал ему руку. Вместе 
они вошли в дом.
      
      				*  *  *
      Пили чай в саду. Их уже привычно обслуживала тётя Зина. 
Стивен поглядывал на экран компьютера и хмурил лоб. Алексей 
вытянулся на стуле и, попивая напиток, размышлял. 
      Пауза возникла в ходе начатого ещё вчера обсуждения 
вопроса о супернанах, как возможной причины Краха. Вспоминая, 
всё, что слышал “там” об этих чудодейственных микроприборах, 
Алексей всё больше утверждался в выводе, к которому склонялся 
и Стивен. Их всеобъемлющее применение как строительных 
“кирпичиков” во всём: технике, строительстве, продуктах 
питания и, основное, - в людях! могло стать роковым... Только 
так можно объяснить тотальное исчезновение всего, созданного 
человеком, и его самого. Выжили те, кого не коснулась рука 
“нанового” прогресса. К изгоям общества – самоустранившимся 
алкоголикам, наркоманам и другим “антиобщественным элементам”, 
добавились добровольно покинувшие блага цивилизации или 
“идейные отступники”: “отрешённые” и “ушедшие во тьму”. 
      Эта мысль вызревала всё чётче. Но Василис шептал не 
только об этом. Его слова как зёрна, брошенные в удобренную 
почву, прорастали на поле памяти Алексея. Он и сам не 
осознавал, откуда приходят такие суждения. Очевидно, Василис 
заложил в подсознание парня информацию, которая не сразу, а 
постепенно, в процессе осмысления, вырывалась наружу. 
Оформлялась в логические заключения... Но было и ещё что-то...
	Вспомнил Алексей и притчу, рассказанную Русеном. 
“Удивительно парадоксальная, давно не новая, но не менее 
мудрая мысль – когда чего-то слишком много, оно теряет свою 
ценность. Более того, может обернуться в свою 
противоположность! Принести вред! Так, очевидно, произошло с 
применением супернанов. Они дали людям многое, о чём можно 
было только мечтать. Обещали, как упоминал во сне Василис, и 
бессмертие!... Но в один момент – всё это изобилие благ и 
надежд рухнуло, захватив с собой и его творца...” 
	Алексей отставил чашку и обратился к Стивену:
	- Что ты можешь сказать о достижениях современных высоких 
технологий, прежде всего в области нано?
	- Предсказывают невероятные возможности во всём, начиная 
от техники и заканчивая медициной, продолжительностью жизни 
человека и так далее... Перспективы такие, что дух 
захватывает. Понимаю, почему ты задаёшь этот вопрос. Я тоже 
считаю, что супернаны двадцать пятого века – это расцвет, 
может даже пик, сегодняшних разработок учёных и инженеров.
	- И к чему это приведёт, мы тоже знаем...
	Стивен отодвинулся от компьютера и взглянул на чистое 
небо. Потом вздохнул и решительно высказался:
	- Тобой владеет идея – предупредить человечество о 
возможной катастрофе в будущем из-за необычайно широкого 
применения высоких технологий, в частности нано. Я обдумывал 
это вопрос. Рылся в интернете, перечитал много литературы, 
вернее просмотрел... И у меня сложилось иное мнение...
	- В каком смысле иное? – приподнялся на стуле Алексей.
	- Нельзя нарушать естественный ход развития...
	- Естественный ход?...
	- Только так и не иначе, - глаза Стивена заблестели  
упрямством, чем-то напомнившим блеск Настиных глаз. – Идея 
множественности, параллельности миров мне импонирует. В какой 
мир вы попали? И придёт ли наш мир в тот же? Будет ли у нас 
такое же печальное будущее? Лично я в этом не уверен...
	От этих слов Алексея даже передёрнуло. Он возбуждённо 
вскочил на ноги и, жестикулируя, горячо заговорил:
	- Какая параллельность? Какая множественность? Выдумки 
лжеучёных, которые этим бредом хотят заработать себе 
известность, коли на настоящее не способны! Я заканчиваю 
основательный труд о грядущем Крахе от бездумного применения 
достижений мысли человеческой. Его должны услышать и понять 
все! Этот Крах – наше будущее, а не какой-то параллельной 
цивилизации!... Вот только последние слова Василиса не могу 
вспомнить... – вдруг обмяк Алексей, растерял свой пыл и устало 
сел на стул. 
	Взял чашку с остывшим чаем и машинально сделал глоток. 
Стивен покривил губы и продолжил обосновывать свою мысль:
	- Вначале мной владело желание написать роман о вашем 
невероятном путешествии во времени. Эти планы я, впрочем, не 
оставляю. Но сейчас вижу для себя главным – не разглашать эту 
самую тайну Краха! Почему? – поспешил он, видя недоумённое 
движение глаз Алексея. – Последствия не предсказуемы! Ведь 
начнётся бог знает что: одни, не разобравшись, будут требовать 
вообще отказаться от развития нано технологий, заодно захватив 
и другие перспективные направления. Другие – будут настаивать  
на необходимости дальнейших разработок. Между ними начнутся 
нешуточные склоки, поскольку речь касается глобальной проблемы 
выживания. Пойдёт ли это противостояние на общую пользу?... 
Появятся третьи, которые начнут террористическую деятельность, 
отстаивая другое будущее Земли. А там и четвёртые своё 
отморозят. Усилятся религиозные распри... Куда покатится наша 
цивилизация? Стоит ли начинать эту вакханалию, нарушив 
естественный ход развития? И получим ли нужный эффект? Может, 
узнав о будущем Крахе, к двадцать пятому веку придём с ещё 
худшими вариантами, а то и не доживём до него...
	От эмоциональной речи Стивен даже вспотел, а сердце 
заколотилось, как после интенсивной физической тренировки. 
Алексей будто не среагировал на слова Стивена и продолжил 
неподвижно сидеть: он усиленно пытался вспомнить...
	Как всегда, бесшумно появилась тётя Зина с подносом и 
убрала посуду. В саду потемнело, и оба оппонента почувствовали 
скрытое отчуждение друг к другу и неудовлетворённость собой. 
Стало ясно - на сегодня беседа окончена. Нужно было собраться, 
поразмыслить и приготовиться к очередному обсуждению. Их 
диалог входил в системное русло, и каждый, несмотря на 
возникшие разногласия, осознавал его необходимость.

					*  *  *
	С раннего утра Алесей напряжённо работал. Христя уехал в 
Париж – у него начинался новый этап и в творчестве, и в жизни. 
Тому виной и выставка, сулившая невероятную известность с 
немалыми финансовыми поступлениями; и Каролина, на которой 
собрался-таки жениться. Со здоровьем, правда, возникли 
неувязки, но в Европе  Христя собирался заодно обследоваться  
и подлечиться.
	На следующей неделе с Настей договорились идти в ЗАГС! И 
Алексей спешил закончить свой труд. Работал, в отличие от 
Стивена, с бумагами и книгами. Писал ручкой, отчего процесс 
шёл медленно, но уверенно. В перерывах выходил в сад, иногда 
включал телевизор: послушать новости, посмотреть передачи о 
животных, поразмышлять вместе с научным каналом... Фильмы и 
популярные развлекательные программы не любил до сих пор.
	Тётя Зина готовила обед, подходил полдень, когда Алексей 
смотрел  новости. К этому времени, как правило, уже появлялось 
кое-что интересное. В самом конце репортажа из раздела 
культуры, он напрягся во внимании и даже улыбнулся  за своего 
друга: сообщали о пресс конференции восходящего светила 
современного искусства Христофора Лопушкина! Мероприятие 
проходило в парижском выставочном центре. Алексей приготовился 
услышать восторженный комментарий, как его поразил серьёзный 
вид диктора, симпатичной брюнетки с маленькой родинкой на 
верхней губе:
	- ...к сожалению, мы вынуждены сообщить нашим зрителям, 
поклонникам живописи, тревожную новость – перед началом 
конференции Христофор Лопушкин неожиданно исчез. По словам 
охраны, он зашёл в туалетную комнату и... не вышел оттуда. 
Прибывшая полиция начала расследование...
	У Алексея ёкнуло внутри и оборвалось, падая в пропасть, а 
в затылке заныло. Вновь закопошился крот. Предчувствие 
страшного и непоправимого нахлынуло ледяной волной и сдавило, 
даже дышать стало трудно. Спонтанная суета коротких мыслей 
подсказала – позвонить в Париж Каролине! Заспешил в кабинет, 
нашёл номер телефона, лихорадочно набрал цифры и с нетерпением 
вслушался в трубку. Сердце колоколом отбивало такты, в висках 
пульсировало, когда услышал плачущий голос девушки.
	- Что с Христей? – чужим голосом прохрипел Алексей.
	Девушка не смогла внятно говорить. Отчаявшись, 
предложила:
	- У меня тут... наш переводчик, Жан. Он... расскажет.
	И она передала трубку. Приятный баритон, с лёгким 
акцентом, даже успокоил:
	- Его ищут. Вероятней всего, произошло похищение, 
возможно, с целью выкупа. Такое бывает, как вы знаете. Человек 
он состоятельный...  Полиция усиленно работает. Ничего нового 
пока не поступало... Думаю, всё закончится благополучно, - 
оптимистичным тоном продолжал Жан. – Не мог же он превратиться 
в прах, золу? – на той стороне даже хихикнули.
	- Постойте! – с дрожью заторопился Алексей. – Про какую 
золу вы говорите?
	- Да это так, почти шутка. В той туалетной комнате нашли 
кучку чёрного порошка, напоминающего золу. Отсюда и возник 
такой чёрный юмор...
	Холодный пот укрыл его целиком, а на тело навалилась 
слабость... Алексей уже не слушал переводчика, машинально 
отложил трубку телефона и присел на стул. “Вот это новость... 
Они... Мы... заразились тем же, что и Василис? Нас ждёт 
быстрая, неумолимая, как рок, смерть?...”
      В таком заторможенном состоянии он оставался довольно 
долго. Потом прислушался к себе, словно выискивая симптомы 
надвигающегося конца. Однако сердце билось ровно, хотя и 
ускоренно; в голове наводился порядок, тело наливалось 
привычной энергией. “У меня, как минимум, в запасе несколько 
дней, - с отчаянной надеждой поднялся он, приободряясь. – Но, 
как Виталик? Наш дорогой Спирит? Я уже давно с ним не 
виделся...”
	Тётя Зина с удивлением наблюдала, как встревоженный 
Алексей выбегал из дома и направлялся к шоссе. Он не обращал 
внимания на собирающийся дождь, на то, что уже громыхало и 
срывались первые капли. Всё его существо переполняла тревога. 
Мелькал в отдалении образ Насти, проскакивали мысли о скорой 
женитьбе. И от этого душа только леденела, трескалась и 
крошилась на  льдинки отчаяния. Растают ли они?...

	Худшие предположения оправдались... 
      После посещения офиса Виталика, общения с секретарём, 
Алексей превратился в тупой деревянный обрубок: он уже ничего 
не чувствовал, не ощущал. В голове не осталось ни одной 
стоящей, трезвой мысли, только одна тягостная – Виталик со 
вчерашнего дня в больнице!
	- У него сильное отравление, - с сочувствием говорила 
секретарь, средних лет миловидная женщина. – Жена рядом с ним. 
У них отдельная палата в нашей лучшей частной клинике... Вас 
могут подвезти. Машина с Петей постоянно курсирует между 
больницей и нами. Шеф хочет быть в курсе всех дел фирмы...
	- Это “Мерседес”... что возле входа? – не стал 
дослушивать  Алексей и, увидев утвердительный кивок головой, 
поспешил вниз.
	Шофёр Петя оказался парнем понятливым и проворным: через 
несколько минут Алексей уже входил в стеклянную дверь нового 
шикарного здания. Проходная, регистрационная, белый халат и, 
наконец, бледный Виталик, а рядом вымученно улыбнувшаяся 
Алина.
	- Как ты? – умостившись на кровати, пылко спросил 
Алексей, ощущая, как жар заливает щёки, а в глазах бегают 
точки.
	Виталик замялся и протянул руку:
	- Приветик, дружок. Ты так торопился, что забыл 
поздороваться.
	- Прости. Здравствуйте, - устало улыбнулся он жене и 
протянул горячую ладонь другу.
	- Дорогая... оставь нас, пожалуйста, на время. Сходи, 
кстати, в киоск, купи сигарет... моих.
	Женщина понятливо, озабоченно улыбнулась, взяла сумочку и 
вышла из палаты. Виталик пристально посмотрел на Алексея, 
потом виновато опустил взгляд:
	- Позавчера отмечали день рождения моего первого 
помощника, и, видать, что-то выпил... не то...
	- Не то?... Ты знаешь, что случилось с Христей в Париже?
	- Что значит – случилось? – приподнялся с подушки 
Виталик, становясь белее снега. – Не слышал...
	- Порошок от него остался, как от Василиса...
	- Что? – лицо у Виталика вытянулось, рот раскрылся, и он 
стал глотать воздух, как рыба, вытащенная из воды. – Не может 
быть... – и безжизненно откинулся на подушку.
	Потом они долго, тягостно молчали... 
      Заглянула жена и тактично удалилась, увидев бледные, 
настороженные лица. Дождь барабанил по стеклу, с треском 
рвалось за окном, и неоновым светом проскакивала молния. 
Виталик открыл глаза:
	- Сгубила меня жадность. Вернее нас с Христей, - уже 
спокойно, бесстрастно, будто со всем смирившись, говорил он. – 
Тогда в подземелье, узнали мы от Росвезара, что есть таблетки 
на супернанах. Они придают человеку особые свойства. Мы их 
втайне от тебя попробовали.  Уже здесь, в нашем веке, мы 
убедились - они усиливают естественные способности. У Христи 
это проявилось в художестве, у меня в умении предсказывать, и, 
вообще, в бизнесе... Похоже, эти супернаны заражены чем-то 
смертельным. Теперь, вот, и до нас дошло...
	По щекам Виталика стекали слёзы...

Часть 5. Глава 6.
Возврат к оглавлению