Родовая отметина. Часть 3. Глава 3.

	Солнце клонилось к закату, удлинялись тени. Вдоль дороги 
колосились поля, высились постаревшие берёзы, клёны, липы, 
навевая покой и умиротворение. Но в душе напряжение не 
спадало...
      Процессия спешила не напрасно. Когда уже показалась 
каменистая ограда и ворота усадьбы, из них с гиканием и 
свистом выскочили дрожки. За ними - верхом на конях с десяток 
вооружённых пиками мужиков, одетых в полувоенные кафтаны. Пара 
всадников, вздымая пыль, устремилась вперёд, обгоняя повозку. 
Однако, увидев идущих мужиков, приостановилась, и Денис, подав 
знак своим – подождать, заторопился к конной кавалькаде. Пока 
шёл, кучер дрожек натянул вожжи, с трудом сдерживая рвущуюся 
тройку. Кони приподнялись на дыбы, заржали и, недовольно мотая 
головами и хвостами, приостановились. Открылась дверца, и 
вышел Капитон Гаврилович. Он, с надутым, переливающимся 
красками лицом, опёрся плечом на каблучок и пристально 
уставился на идущего брата. Для солидности выпятил живот и 
сложил на них руки, нервно перебирая пальцами...
      Денис шёл и старался казаться как можно добродушнее, даже 
улыбался. Старший брат оценил ситуацию, отчего криво 
ухмыльнулся и в глазах его сверкнул победный огонёк: вероятно, 
младший осознал вину и идёт каяться. 
      - Ну, здравствуй, брат! – подойдя, протянул руку Денис.
      - Ежли без шуток... – сделал ответное движение и Капитон 
Гаврилович.
      - Разговор есть. Давай сядем в повозку и там обсудим, - 
стараясь не терять выбранный тон, предложил Денис.
      Они не спеша, с присущей только барам важностью, уселись 
на сиденье, и Денис вытащил свиток из-за пазухи. Дал его брату 
и пока тот, кривя в недоумении брови, губы, пощипывая усы, 
вычитывал содержимое, пояснял свои намерения.
      - Погорячились мы оба, но воевать нам не с руки - всё же 
братья... Давай-ка разопьём бутылочку винца и уладим всё с 
разумом...
      Он ещё долго говорил, практически об одном, не упоминая 
при этом сути раздора – Ульяну, и право первой ночи. Девушка 
ему представлялась чем-то светлым, нежным, святым. И мазать 
этот образ никак не хотелось.
      А Капитон Гаврилович давно прочитал дарственную – он 
вспомнил этот порыв, когда родился братец – и, делая вид, что 
продолжает читать, усиленно обдумывал новую ситуацию. 
Связываться с судами – брат-то долго отсутствовал, есть за что 
зацепиться – не хотелось. Привык уже к покою, лености и 
праздности. Тормошить, подымать всю волость просто было лень, 
да и годы брали своё. Но... на досуге есть над чем подумать, 
наконец, решил он.
      - Ладно, быть так! Токо нос от вина не вороти... – 
впервые деланно хохотнул он, скрывая в глазах настороженность 
и похлопывая родственника по спине.
      Так и состоялось перемирие...
      
      			*  *  *
      Илейка вёл под руку Дениса: новоиспечённый барин почти 
висел на плече крепыша. Староста Влас, вытирая слезящиеся 
глаза, семенил впереди и всё повторял:
      - До чего же ладно сложилось! Да чего ж...
      Замыкал процессию Викентий. Он весело поглядывал на 
вконец опьяневшего Дениса и, время от времени, крестил его. 
Настроение у “парламентариев” было разное, но дух победы 
преобладал. Даже Денис иногда приостанавливался, лез 
обниматься к Илейке и пытался петь:
      - За рекой да поле широкое, а в нём девица, красно 
солнышко, цветы собирает... Цветы собирает, о милом мечтает...
      Илейка подпевал, посмеивался, брался за барина поудобнее 
и продолжал его тащить. Такими их и увидел некий мальчонка, 
как только минули первую хату. Скоро толпа крестьян уже 
окружила весёлую троицу и возбуждённо галдела. Кто-то нашёл 
свирель, потом принесли бубен, притащили столы, снедь, 
домашнего вина и устроили празднество. Дениса усадили на 
лавочку у ближайшей хаты между двумя девушками (чтоб не упал) 
и стали водить перед ним хороводы и петь песни. Больше всех 
веселился Елизарка. Он не выпускал из рук Ульяну, настойчиво 
затаскивал её в танцевальный круг. Она же выглядела радостно-
растерянной...
      
      Прошло несколько недель. 
      Лето перевалило за середину и подкинуло людям жару. 
Несмотря на её горячее дыхание, на околице кипела работа: всей 
деревней строили дом новому барину!
	А свадьбу Елизарки и Ульяны отложили до осени, по 
настоянию самой девушки. Жених было разобиделся, но суровый 
отец его, Петро, урезонил парня, пояснив, что дел и так 
хватает: вон, усадьбу барскую нужно к зиме обустроить. 
      Денис поселился у Викентия...
	Нежданно подоспела нужда в слугах для молодого барина. 
      В доме священника управлялась – стряпала, убирала, мыла, 
стирала бельё – жена Викентия, полная женщина со смиренным, 
добрым лицом. Как-то она оступилась на ступеньках и сломала 
ногу. Пока хозяйка выздоравливала, за бытовые дела пришлось 
взяться мужикам, и тут Викентий высказался:
	- Барин ты аль нет?...
	- И сам не знаю, - заулыбался Денис. – Какой из меня 
барин. Хотя и не помню прошлой жизни, но, судя по огрубевшим 
ладоням, не одной ложкой махал.
	- Так привыкай, – засопел священник. – Не гоже и стыдно 
человеку твово сана самому яишницу жарить, полы мыть и воду 
носить. Готовь наказ Власу, пущай подберёт управляющего и 
прислугу, мужского и женского полу. Один будет тяжкую работу 
делать, другой за лошадьми,  третья – по дому. Да и мальчонку 
шустрого надо бы для побегушек... И не тушуйся: так заведено 
издревле и Господом установлено ещё ранее.
	Задумался Денис... 
      Наконец вызвали Власа.
	- Выбери добровольно желающих мне послужить, - по-своему 
решил молодой барин. – С оплатой не обижу.
	- Добровольно? С оплатой?... – опешил Влас. – Кормёжка и 
одёжка будя – тово и хватит. Не привыкшие холопы к заботе 
барской. Да и баловать шибко люд наш не к добру.
	- Ничего, я сам разберусь со слугами своими, - твёрдо 
высказался Денис. – Поэтому – только добровольно. Такие люди 
не подведут...
	- Как прикажите барин... – склонил голову старик, а 
Викентий добавил:
	- Оно может и лучше, когда по своей воле. Хотя и странно 
это...
	На том и сошлись...
	Уже к вечеру Влас привёл добровольцев. Они удивили и  
ошеломили Дениса. В управляющие согласился пойти Илейка, 
конюхом вызвался Агафон, на побегушках - племянник Димка, а 
служанкой по дому – Ульяна... 
	Барин даже растерялся. Однако справившись с волнением, 
попросил Викентия распределить обязанности, показать 
хозяйство. Всё это суматошное время, Денис избегал смотреть на 
Ульяну: её присутствие было самым волнительным. Мысль, что она 
сама вызвалась к нему в услужение, жгучим теплом наполняла 
тело, расслабляла, вселяла что-то новое, томительное и 
тягучее.
	Следующий день пролетел вихрем! 
      Одно присутствие Ульяны воспринималось как чудо. Утреннее 
умывание, где она подавала ему воду, мыло, полотенце, 
пролетело сладким сном. Последующий завтрак, который 
обслуживала опять же красавица, показался невероятно вкусным. 
И, когда потом он ушёл на стройку, чтобы вникать в дела, что-
то советовать, направлять, в голове сидело прекрасное видение 
с ясными очами, которое совсем рядом, которое он снова 
увидит... уже сейчас, к обеду...
	
      Вечер опустился мягкой темнотой, долгожданной прохладой, 
невероятными запахами, небесной звёздной россыпью и 
деревенской тишиной, особенной, которая может прерваться 
мычанием, беззлобным лаем или полусонным блеянием.
	Илейка с Агафоном ушли по своим домашним делам, Викентий 
ещё молился в светёлке, когда Денис вышел во двор. При ярком 
свете луны, Ульяна, с подвязанными сзади тесёмкой волосами, 
заканчивала развешивать постиранное бельё, после чего 
собиралась домой. За забором озабочено металась тень Елизарки. 
Но девушка не торопилась. Её убелённое луной лицо и мелькающий 
сзади чёрный хвостик так гармонировали друг другу, что парень 
невольно залюбовался. Из-за забора послышался недовольный 
голос Елизарки:
	- Уля! Скоро ты! Ноги ужо млеют топтаться на месте...
	Поправив простынь, она резко обернулась в сторону Дениса, 
сжала губы и стремительно направилась к воротам. Денис 
разочарованно смотрел ей в след. Во рту у него вдруг сделалось 
сухо, а душу будто облили солёной водой, отчего захотелось 
пить. А за воротами уже слышался возбуждённый шёпот. Иногда 
доносились отдельные слова, одни недовольные, другие упрямые, 
убеждающие. Наконец, что-то стукнуло по двери, прошуршали 
удаляющиеся шаги, и вошла Ульяна. Она виновато глянула на 
оторопевшего барина и пояснила:
	- Работа у меня ещё не сделана... А ему женихаться 
неможется...
	Голос у Дениса задрожал:
	- Перенесла бы на завтра... Но какой вечер! Уля, а? - 
поднял он глаза к небу. – И луна...
	Денис опустился со ступенек подошёл к ней и стал 
восторженно, бессвязно что-то говорить: о звёздах, луне, 
облаках, наплывающих вечерних ароматах... Девушка слушала и 
таинственно улыбалась. А из окна за ними наблюдал Викентий. 
Иногда он крестился, и тогда его лицо укрывалось строгой, но 
понятливой тенью.
Часть 3. Глава 4.
Возврат к оглавлению
ПлохоСлабоватоСреднеХорошоОтлично! (Пока оценок нет)
Загрузка...

Добавить комментарий (чтобы Вам ответили, укажите свой email)

Ваш адрес email не будет опубликован.

 символов осталось